Забитая жена для генерала дракона (СИ) - Юраш Кристина - Страница 14

— Что за… — прохрипела я, садясь и хватаясь за ухо.

Короста на месте. Гвоздь — в кармане. Мозг — в тумане.

Подождите…

Я засыпала в склепе.

На мраморном саркофаге.

Это я точно помню!

Так какого дракона я снова в своей комнате?!

Какого… дракона…?

Я резко села, задевая локтем край стола, и тут же вспомнила главное.

— Панталоны! — выпалила я вслух, будто в комнате был кто-то, кроме меня и моего паникующего разума.

Сердце колотилось так, будто собиралось выскочить из груди.

Я засунула руку под юбку — осторожно, с трепетом мученицы, ожидающей приговора.

Если их нет — я уже двадцать первая в списке его «шледей за неделю». А ведь неделя еще не закончилась!

…

…

…

На месте.

Фу-у-ух!

Панталоны.

Целы.

Боже, даже чулки не сползли!

Я чуть не расплакалась от облегчения — и сразу же от досады: почему он не тронул меня?

Я выдохнула так глубоко, что, кажется, выгнала из лёгких весь вчерашний страх.

Значит… это не был генерал.

Или…

…или это был генерал, но он вдруг решил стать святым.

Но второй вариант я исключила сразу: святость и алый мундир — вещи несовместимые.

В дверь постучали — мягко, почти по-домашнему.

— Войдите! — сказала я, расправляя на себе платье, как остатки достоинства вместе с манжетами.

Дверь открылась.

Мистер Герберн стоял с подносом и… с письмом.

Но главное — он улыбался.

Не вежливо. Не по-дворецки.

А по-человечески. С облегчением. С благодарностью.

— Мисс Дита! — раздался бодрый, почти весёлый голос мистера Герберна. — У меня для вас письмо!

Я прикрыла за ним дверь — и уставилась на дворецкого. Он выглядел так, будто он выиграл в лотерею и купил себе молодость.

— Вы… вы выспались? — вырвалось у меня.

— Ах, мисс! — воскликнул он, расправляя плечи, как павлин хвост. — Да я спал как младенец! Впервые за четыре месяца в доме не было ни оргии, ни разбитых зеркал, ни дуэли! Последний раз так тихо было, когда господин генерал уезжал к герцогине Вилтон… и провёл там неделю.

— Поздравляю, - кивнула я. - А вы не могли подсказать, как я оказалась здесь? Ведь, насколько я помню, засыпала я на… ой, имя забыла…

— Эм, - замялся дворецкий. - Скорее всего, вас перенес господин генерал. Он вчера ночью искал вас по всему дому, но… Я не сдал вас! Клянусь! Я готов был стерпеть любые пытки, о чем тут же сообщил ему.

Значит, все-таки генерал…

Я задумалась.

Как-то узнал, что я сплю в склепе, и перенес на кровать…

Но при этом панталоны на месте.

Странно все это.

Что-то это как-то не вяжется с образом и репутацией неутомимого развратника и дебошира.

Я покраснела.

Не от смущения.

От странного, почти неприличного чувства: я что-то изменила.

— Вот, письмо от отца господина генерала, - кивнул дворецкий, а я похолодела.

Что-то неприятное вдруг сжало внутренности. А что, если мой отчет не понравился?

Дрожащими пальцами я разорвала сургучную печать, готовя себя заранее к худшему.

Внутри — лист плотной бумаги.

Почерк — ровный, чёткий, без намёка на сомнение.

Как будто писал человек, привыкший, что его слова — закон.

Глава 26

«Мисс Рейнольдс,

Ваш отчёт меня удовлетворил. Более того — порадовал.

Дворецкий сообщил, что вы проявили скромность, благочестие и редкое самообладание.

Я хочу поговорить с вами лично.

Сегодня в полночь. Подойдёт любое зеркало в доме.

Нарисуйте на стекле этот символ — и я вас встречу.

Не опаздывайте.

Герцог Энгорант Моравиа».

Внизу — схематичный знак: три пересекающихся луны, обведённые драконьим хвостом.

Я выдохнула. Всё могло быть хуже. Намного хуже.

Не «уволить». Не «большего бреда я не читал». Не «ах, я ожидал от вас совершенно другого!».

А «хочу поговорить».

Это… почти комплимент.

— Всё в порядке? — спросил мистер Герберн, с тревогой наблюдая, как у меня подкашиваются колени.

— Всё… отлично, — выдавила я. — Просто… Меня похвалили… Немного… И господин генерал хочет со мной поговорить лично… Но по зеркалу. Ночью.

Дворецкий кивнул, будто всё понимал и был искренне рад за меня.

— Тогда, мисс, советую вернуть книгу в кабинет. До обеда. Генерал любит порядок… особенно когда не спит с тремя графинями одновременно.

Я взяла том «Главная бухгалтерская книга расходов» и пошла по коридору, держа его как священный артефакт — который, к слову, весил килограммов десять. На лестнице чуть его не уронила, но вовремя подхватила. Интересно, как я вчера его дотащила до комнаты? Хотя тогда я думала совершенно о другом!

Дверь в кабинет была гостеприимно открыта.

На столе — бокал вина, но не выпитый. Почти полный.

Книги на полках — по-прежнему в идеальном порядке.

А генерал — стоит у окна.

В алом мундире.

На скрип двери и шорох моих шагов он даже не обернулся.

Сейчас Эллинер Моравиа стоял в трех шагах от меня.

Его запах — амбра, дым, что-то сладкое и дикое — снова обволок мою душу, не давая мне думать ни о чем другом, кроме высокой фигуры рядом.

Как только я открыла дверцу шкафчика, послышался его голос.

— Склеп вам понравился?

— Было… уютно, — сказала я. — И тихо. У мёртвых нет привычки целовать женщину без спроса.

В этот момент генерал резко развернулся в мою сторону, а я замерла. Даже затаила дыхание. Опять это чувство, словно телу пробегает легкий ток.

Он сделал шаг.

Я — шаг назад.

Спина упёрлась в шкаф. Тот самый. Где вчера он прижал меня и…

Щёки вспыхнули. Я отвела глаза.

Генерал замер.

Потом усмехнулся — но глаза не смеялись.

— А я думал, вы целую ночь мечтали о том, чтобы я пришёл за вами туда.

— Вы ошибаетесь, — прошептала я. — Я мечтала, чтобы вы… оставили меня в покое.

Он склонился ближе. Так близко, что я почувствовала, как его дыхание касается моих ресниц.

— Я так понимаю, ты отказалась спать в своей комнате, потому что там был я, — произнес генерал, а я опустила глаза.

Я боялась дышать, чувствуя, как внизу живота что-то потеплело от его близости. Сглотнув, я посмотрела на дверь. В тот момент, когда я мысленно собралась с силами уйти, я почувствовала, как его рука мягко коснулась моего подбородка.

— Я не понимаю, — послышался хрипловатый голос, от которого по телу пробежали приятные мурашки. — Тебе же нравится. Я это чувствую.

В этот момент его пальцы скользнули по моей шее, едва касаясь. Боже! Что он делает! Большой палец провел линию по моей нижней губе до уголка рта, и мне показалось, что мне не хватает воздуха. Из груди вырвался тихий-тихий предательский вздох, похожий на стон.

Я вдруг вспомнила, как в детстве впервые попробовала мёд.

Сначала — осторожно. Потом — жадно.

А потом — стыдно, что я съела половину банки.

Вот и сейчас: тело помнило его губы. А разум кричал: «Не надо!»

Но тело уже сдалось. И он это чувствовал.

На лице генерала появилась улыбка.

— Давайте так, — прокашлялась я, чтобы придать голосу уверенности и солидности. — Вы прекратите так делать!

— А то что?

Генерал подался вперед, словно нависая надо мной своим телом.

— Я, вообще-то, на работе! — выпалила я, понимая, что колени предательски дрожат. Хорошо хоть под юбкой это не заметно. — И я не хочу с вами…

Вместо продолжения был просто выдох.

— Почему? — прошептал генерал. — Что тебе мешает?

— Все! Прекратите! — ответила я, пытаясь взять себя в руки. — Я не готова обсуждать с вами этот вопрос! Точка! А теперь будьте так любезны… эм… убрать руку!