Физрук на своей волне. Трилогия (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 104

Ответом стал сдавленный храп и глухое «ик». В подсобке, уютно устроившись между ведром и ящиком с тряпками, мирно спал Глобус. На коленях у него покоился телефон, который всё ещё вибрировал, озаряя пол тусклым светом.

– Владимир Петрович… – Лёня аж прикрыл рот рукой, с перепуга снова перейдя со мной на «вы». – Вы это видели? Нам только этого не хватало в преддверии проверки!

– Видел, – я не стал отрицать.

Стоя у двери, я наблюдал за этой трогательной картиной.

– Вот поэтому я его туда и засунул. Чтобы не мельтешил перед глазами и не позорил школу перед гостем.

– Какой кошмар… – простонал директор, глядя на спящего географа.

– Не переживай, – улыбнулся я. – Всё с Софией Михайловной согласовано.

– И что, – Лёня моргнул, – она согласилась засунуть туда Глобуса?

– Что‑то вроде того, – невозмутимо заверил я.

Директор задумался, почесал затылок – видно, не знал, как реагировать. Между ужасом и восхищением его качало, как маятник.

– Есть, конечно, еще один вариант, – продолжил я.

– Но я сначала предлагаю те, что наиболее приемлемы.

– И какой же этот вариант? – осторожно спросил директор, словно заранее опасаясь ответа.

– Ну смотри, Лёня, второй вариант – это мы с тобой прямо сейчас берём его на руки, несём к моей машине и кладём в багажник.

Директор покачал головой.

– Ясно‑ясно, – пробубнил он. – Нет, это точно не подойдёт. Представляешь, что будет, если нас увидят школьники, когда мы будем нести этого забулдыгу на руках? Вся эта шутка разлетится по интернету за пятнадцать минут. Снимут на телефоны – и привет репутация!

– Логично, – согласился я. – Именно поэтому я и говорю, что второй вариант нам не подходит.

Директор задумался, повёл пальцем по губам.

– Можно, конечно, сказать, что нашему географу внезапно стало плохо и мы собираемся везти его в больницу, – начал рассуждать вслух. Но через секунду махнул рукой. – Нет. Оставить его здесь – действительно лучший вариант.

Я только пожал плечами.

Лёня аккуратно прикрыл дверь подсобки, где мирно спал Глобус, и щёлкнул замком. – Ох, надеюсь, он не проснётся раньше времени, – он вытер пот со лба. – По моим расчётам, часа три у нас есть… ну, по крайней мере, в прошлый раз было именно так. Но тогда вроде у него спирт какой‑то палёный попался…

– Угу, – кивнул я, но взгляд мой уже был направлен в угол комнаты.

Там, в мусорном ведре, валялась разбитая бутылка самогонки. Та самая, которую географ сам же разбил. Такие «бутылки» я уже видел – именно в них вахтёр торговал своим «фирменным» напитком.

Я хмыкнул, покачав головой. Если после этой дряни Глобуса так унесло, что тот вырубился посреди рабочего дня, значит, партия действительно была палёная.

Вот и ещё один довод в копилочку того, что с нашим вахтёром нужно срочно поговорить.

– Володя, – отвлёк меня от мыслей директор. – Почему ты думаешь, что‑то, что ты предлагаешь, подействует?

– Я не думаю, а делаю, – ответил я. – Давай просто сделаем это и посмотрим, что выйдет.

Директор на мгновение помолчал, взвешивая риски. – Ну да… всё равно других вариантов нет.

– Пойдём тогда помогать трудовому коллективу!

Оставшихся пятидесяти минут хватило ровно впритык. Да, конечно, будь у нас хоть немного больше времени – подготовились бы куда тщательнее. Но и сейчас сделано было немало.

– Ну что, коллеги, – сказал я, оглядывая учительскую, где все собрались после подготовки. – Работа проделана. Теперь давайте пожелаем друг другу удачи.

– Удачи нам! – ответили учителя хором, училка по русскому даже попыталась хлопнуть в ладоши.

Я посмотрел на часы – стрелки показывали без пяти минут до приезда бизнесмена. Пунктуальность у Али Крещёного была легендарная. Если он сказал, что приедет к шести, значит, ровно в шесть его автомобиль появится у школьных ворот. Ни минутой раньше, ни минутой позже.

– Ну что, коллеги, пойдёмте встречать нашего уважаемого бизнесмена! – предложил директор.

Мы вышли в коридор, я шёл первым, а за мной тянулась целая делегация из учителей. По лицам было видно, что все нервничают. И не зря. Визит важного человека – это всегда стресс, особенно когда от его впечатления зависит финансирование школы.

Краем уха я уловил разговор между физичкой и химичкой.

– Таня, ну как я выгляжу? – спросила химичка, поправляя юбку.

– Да какая разница, – буркнула физичка. – Тоже скажешь – какая разница! Это ты по жизни пристроена, у тебя муж есть, а у меня никого. Мало ли, этот бизнесмен холостой…

Я едва удержался, чтобы не усмехнуться. Эх, бабы, бабы… падкие на бабки. Считают, что если у человека деньги есть – значит, и как мужчина он чего‑то стоит.

Хотя я‑то знал, что деньги не делают мужчину. Бывают такие, у кого их кот наплакал, а женщину они способны сделать счастливой. А бывают, когда с кошельком потолще, да характером… беда.

Али Крещёный как раз из таких.

Он может обратить внимание на любую – и учительницу, и официантку, и случайную попутчицу. Может даже зайти дальше, если настроение позволит. Но всё это у него одноразово, без души.

Да и рука у него тяжёлая, особенно после рюмки‑другой. Нет, женщин Али любил, но по‑своему. Как собственность, а не как людей.

Я слушал женский лепет за спиной и понимал, что рассказывать об этом учительницам нет смысла. Каждый сам делает выбор и сам потом платит за него. Я же переключился на училку по русскому и литературе, которая шла по левую руку от меня и от волнения облизывала губы.

– Так, Лидия Васильевна, ты актовый зал подготовила? – спросил я на ходу.

– Подготовила, – заверила она. – Всё готово, как вы сказали.

– Отлично, а сколько ребят сегодня на продлёнке?

– Шесть человек… Вам не кажется, что наш уважаемый гость почует подвох?

– Не почует, – отмахнулся я.

Конечно, шесть человек – это неполный класс, но Аля Крещёный в школе‑то, по сути, и не учился. С шестого класса уже прогуливал, потом была малолетка, девяностые… криминал, тюрьма, связи. Он и не поймёт, в чём подвох.

– А если спросит, где остальные дети? – неуверенно уточнила Лида.

– Скажем, что остальные на больничном, – ответил я.

– Ох, Владимир Петрович, опасные вы, конечно, эксперименты ставите…

– Ну, кто не рискует, тот не пьёт шампанское!

Лида, заслышав о шампанском, вдруг оживилась.

– Ой, вы знаете, а у меня дома как раз есть одна бутылочка шампанского. Если хотите, как‑нибудь загляните – попробуем вместе.

– Посмотрим, Лидия Васильевна, предложение заманчивое, – я улыбнулся краем губ.

– А когда, Владимир… – Лида стрельнула глазками. – Что насчёт сегодня?

Честно говоря, мне не особенно хотелось продолжать этот разговор с Лидой. Она, конечно, женщина видная, но разговоры с намёками… Совсем не то, чем хотелось заниматься за пять минут до приезда Крещёного.

И как по заказу, в этот момент я уловил знакомый запах – приторный, густой, с ноткой чего‑то химического. Такой аромат я уже чувствовал тогда на субботнике от Афанасьевой. Только теперь запах доносился со стороны мужского туалета.

– Одну секундочку, Лидия Васильевна, я отлучусь, – сказал я и направился по коридору.

– Владимир Петрович, а вы куда? – спросила за спиной завуч.

Блин… она что, следит за мной? Я замер, медленно выдохнул и, не оборачиваясь, пошёл дальше.

– Приспичило, София Михайловна, – ответил я. – Что‑то живот прихватило.

– Вам, может, помочь? – с ядовитой заботой уточнила она. – А то как‑то нехорошо получается. Мы все идём встречать уважаемого гостя, а вы с темы соскакиваете.

– Не, ну если хочешь – можешь помочь, – я медленно обернулся и подмигнул. – Но думаю, справлюсь сам.

Завуч вспыхнула мгновенно, щёки залило краской, и она резко зашагала дальше, делая вид, что не услышала.

Я же, глядя ей вслед, хмыкнул. Посмотри, как возбудилась. Точно на личном фронте дела идут неважно… по крайней мере, не так, как бы ей хотелось.