Право победителя (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 40

— Ты подумай, Андрей — три федерации должно быть — Россия, Закавказье и Туркестан. Последние в виде объединенных национальных окраин, пусть внутри общие проблемы решают, а не за счет «донора», которому «спасибо» никогда не скажут. Федерализация, и никакой персональной «национализации» в будущем. Союз единым должен быть, и компартия тоже. А с Прибалтикой вопрос раз и навсегда решить можно, введя губернское управление — слишком они с нацистами связаны, а концлагеря и СС тому свидетельство. Урок нужно дать показательный, тут Рузвельт прав, предлагая раздробить Европу на «уделы» — тогда возможность для объединения с новым реваншем исчезнет. Скажу прямо — мне эта мысль нравится, я исхожу из интересов будущего, а так основу европейского капитализма можно хорошенько встряхнуть, раз иные варианты чреваты последствиями. Пусть им будет мир с аннексиями, контрибуциями и репарациями. Ничего не прощать, какой мерой мерили, такой и отмерять врагам нужно…

Такими бывают «белые ночи» в июне, когда в Питере разводят знаменитые мосты…

Глава 46

— Русские развернули противотанковую артиллерию по новой схеме, господин фельдмаршал — так называемыми «кустами». У них в бригадах по три дивизиона «оттеров», в три батареи по четыре орудия в каждой. Батарея на опорный пункт, ставят треугольником — две впереди, одна позади, также как и дивизионы. Каждый дивизион прикрывает рота пехоты с пулеметами, базуками, противотанковыми ружьями и тремя «сорокапятками», очень хорошо окапываются, правильно выбирают огневые позиции, оставляя для наших танков проходы, которые минируют. Позади большевики развернули гаубичный и минометный полки из корпусного резерва — встретили мою дивизию настолько плотным огнем, что наши панцер-гренадеры сразу же спешились и залегли. Бронетранспортеры быстро подбили и принялись за танки. Заметьте, Хайнц — били исключительно в борт, ведь в каком порядке не продвигайся вперед, одна из батарей, а то и две сразу, открывают фланкирующий огонь, тут лобовая броня не спасает.

Обергруппенфюрер СС и генерал танковых войск Пауль Хауссер говорил настолько спокойно, что Гудериан моментально понял, что тот взбешен до крайности. Еще бы — ему расколошматили головную танковую бригаду, уполовинив танки и растрепав батальон на бронетранспортерах. Всего потеряно до сотни единиц бронетехники, и больше трети безвозвратно — чадящие стальные «тушки» ремонту уже не подлежат, там все выгорело. С десяток танков внутренние взрывы превратили в искореженные груды металлолома — башни сорвало, экраны, словно фольгу скрутило.

Страшная картина, с которой Гудериану еще не приходилось встречаться — никогда еще «отец панцерваффе» не видел столь чудовищных потерь всего в одном бою. Да, половину подбитой техники, даже три пятых, еще можно кое-как отремонтировать — из разряда «везунчиков», кто подорвался на минах, либо потерял гусеницу с «ленивцем», или получил бронебойный снаряд. Но остальные пригодны исключительно после переплавки — некоторые танки и бронетранспортеры представляли дуршлаг с дырками. И даже новенькие «пантеры» не спасла мощная лобовая броня — после того как танки попали в «заботливо» подготовленные для них проходы, они подставили тонкую броню бортов, и по ним тут же начали стрелять из отлично замаскированных «гадюк» и длинноствольных «сорокапяток».

— Как же вам удалось прорвать столь насыщенную противотанковыми средствами оборону русских?

Задав вопрос, Гудериан еще раз окинул взглядом ужасающую картину недавнего сражения, прекрасно понимая, каким образом прорвали такую оборону, и какими потерями заплатили за успех. Но ему требовался ответ, чтобы подтвердить правильность предположения.

— Исключительно самоходной артиллерией — здесь действовали оба дивизиона, второй успел прибыть вовремя. «Кусты» сносили последовательно, как только русские начинали жечь танки. Хороши «хуммели» — 150 мм фугасы отлично сносят капониры с пушками, главное попасть. Даже бревенчатый накат не спасает — слишком много таких «холмиков», их не увидишь, пока не разворошишь, не превратишь в воронку. Потом подтянули артиллерийский полк, когда поняли, с чем столкнулись в глубине построения корпуса. Хитро воевать стали, выучили мы «иванов» — первыми поставили две стрелковые дивизии, а как начали «прогрызать» оборону наткнулись еще на одну дивизию с противотанковой бригадой и тремя корпусными артполками. Так что русские прекрасно знали, где мы ударим и заблаговременно подготовились к «встрече». И учтите, Хайнц — наша авиация не смогла захватить полное господство в небе, не «расчистила» его как раньше, их штурмовики постоянно производят налеты, стараются выбить автотранспорт.

— Я знаю, Пауль — пока до вас добирался, меня по дороге два раза бомбили. Вы правы — русские многому выучились, жаль, но мы ничего сделать с этим не можем. У них совсем другая армия, не та, что в сорок первом, напоминает упорством ту, что была в четырнадцатом году.

Гудериан посмотрел на разрушенный капонир, из которого торчал узнаваемый ствол «гадюки». Попаданий было много, и фугасные снаряды разметали хорошо укрепленную точку, даже слишком хорошо укрепленную, прикрываемую как минимум одним пулеметом на треноге — этот КДС причинял массу проблем. Да и тела убитых солдат с погонами на плечах напоминали царскую армию — те тоже часто дрались до последнего патрона, и в плен не желали попадать, особенно гренадеры.

И так на всем поле недавнего сражения, заполненного подбитой бронетехникой с вот такими разрушенными полевыми позициями. Внимательно осмотрел орудийную позицию, мысленно прикинул сектор стрельбы — в нем находилось две подбитых «четверки» с «ганомагом». Рядышком разбросаны трупы танкистов и гренадеров — «срезали» пулеметными очередями. Огромные, непозволительно большие потери, если все сосредоточенные в группе армий «Юг» танковые дивизии в первых же боях понесут такой ущерб в бронетехнике, то не то что до Харькова и Сталино, до Павлограда и Орехова не дойдут, будут обескровлены еще на подступах. Как произошло тут — дивизия СС «Рейх» была введена вроде в прорыв, но через несколько километров уткнулась в глубоко эшелонированную оборону, насыщенную противотанковыми средствами и полевой артиллерией…

— Притворяются мертвецами, Хайнц, или лежат контуженные, а как приходят в сознание, начинают стрелять нам в спину. Варвары — таких нужно не только убивать сразу же, но и проверять, действительно ли убиты. И лучше достреливать, а то они себя гранатами подрывают.

Хауссер продолжал говорить спокойно, но тут чувствовался страх. Раньше этот бывший генерал-лейтенант рейхсвера, добровольно перешедший на службу в СС, не скрывал своего пренебрежения к русским, но за последние полгода поменял свое мнение. И в глазах Гудериана это было характерным признаком — других эсэсовских «фюреров» фельдмаршал презирал, на Хауссер для него был «свой», кадровый генерал, прошедший прошлую войну, и закончивший ее в качестве майора Генерального штаба. И сейчас, несмотря на почтенный возраст 62 года, заслуженно считался одним из лучших генералов панцерваффе, к мнению которых нужно прислушиваться. А то, что эсэсовцы добивают русских, не беря их в плен, характерный признак чрезвычайного упорства последних в бою. Впрочем, и чинов ваффен СС в плен тоже не берут — к ним относятся с нескрываемой ненавистью, и, увидев руны на петлицах, тут же пристреливают, и это еще считается милостью. Обычно «камрадов» могут и пытать насмерть, а то и сжечь, облив бензином. Но это война, и если не давать пленному милосердия, не стоит рассчитывать на ответное добродушие. Но сейчас Гудериан не стал делать замечания, прекрасно понимая, что это не его компетенция — танковые дивизии СС находились в оперативном управлении. А потому еще раз оглянулся, осмотрел поле боя, и негромко произнес, взмахнув рукой.