Предзимье. Осень+зима (СИ) - Лаас Татьяна - Страница 11

— Спасибо еще раз, Илья Андреевич, за помощь.

Тот прищурился:

— Я понятливый. Мне хватило одного раза.

Тая кивнула и развернулась к магмоду:

— Будь осторожен, Сергей. Обидно нарваться тут, в мирном городке, после войны. Не находишь?

Парень снова лишь рыкнул, еще и плечом дернул, мол, ему эти гражданские… на один зубок.

— Где воевал?

Магмод развел руками в стороны. Тая принялась перечислять:

— Север?

Отрицательное качание головой.

— Запад?

И снова не угадала. Зимовский за спиной молчал. Выразительно так молчал. Наверное, ему было обидно.

— Юг?

Отрицательный рык.

— Дальний восток?

Магмод, наконец-то, кивнул.

— Я тоже. Владивосток сперва, а потом на Сахалин отправили. Потом помоталась по островам, когда их то теряли, то снова отвоевывали.

Зимовский выразительно втянул воздух в грудь. Наверное, зря она так, но не все ему её унижать. Она тактично заметила:

— У Ильи Андреевича свой фронт тут был.

Зимовский таких расшаркиваний перед ним не оценил. Шел молча. Тая шагала нога за ногу. Домой она не торопилась. Дома ждал дедушка и серьезный разговор. Тая передернула плечами. Страшно. На душе скребли кошки, с когтями, как у Метелицы — Тая знала, насколько упертым бывает дед.

У калитки Таиного дома все неловко замерли, как гимназисты. Зимовский косился на магмода, тот в упор, откровенно скалясь, рассматривал Илью. И оба ждали, что другой уйдет первым, словно дети малые.

Тая, скомканно поблагодарив за интересный вечер, чтоб он больше не повторялся, вернула Зимовскому шинель. Тот надевать её не стал, перекинул через руку. Магмод рокотнул утробно и потащил Зимовского прочь от дома за локоток. Метелица так бы поступил в подобной ситуации. И почему он снова вспомнился? Метелица — волкодлак, потомственный, он… Он бы не стал так себя вести. Или это Кошкин решил перестраховаться? Он вроде не в курсе, что с Таей тут случилось.

Зимовский неожиданно вырвал руку из захвата магмода и решительно вернулся:

— Тая, я тут. Я рядом. Нужна помощь — всегда обращайся.

Магмод выразительно рыкнул, высказывая все, что думает о помощи Зимовского. Нет, это точно не может быть Метелица. Никто не знает, что с ней тут было. Никто.

Лес за домом насмешливо зашелся шорохом ветвей, напоминая, что он рядом, он ждет. Он не отступит. И пора бы решаться Тае. Бегать всю жизнь не получится.

Глава пятая, в которой Тая получает помощь

Тая, закутавшись в плед, сидела на широком подоконнике и смотрела, как в темноте падает снег, еще робкий и неопасный. На душе был раздрай. С одной стороны, с ОТК… Точнее с Сергеем Серовым все обошлось. Вот же дали имечко — как насмешка. С другой… Город все равно тревожил её повторяющейся слуховой галлюцинацией колыбельной и зудящими от фантомной боли ладонями. Она их уже до красна расчесала и антигистаминными забросилась на всякий случай. Хотя может не аллергия у нее, а чесотка? Все же в третьем классе ехала… Потом разберется с ладонями.

С третьей стороны: Серов, колыбельная, странный сон — не её проблемы, ей бы успеть убраться из города до начала ноября, когда снег ляжет окончательно. Пусть Зимовский сам разбирается со своими служащими. Ей бы с дедом разобраться. Она с ним умудрилась разругаться до хлопка дверью — дед ушел в свой кабинет и заперся там. Когда он так делал, то дело серьезно. Прощать дед не умел. Априори считалось, что извиняться придется Тае. Напуганная Глаша, которая официально может и не знала о болезни, но интуитивно все понимала, сама принесла Тае папку с медицинскими обследованиями деда. А Кошкин все так и был недоступен. Хотя разница во времени же. Он может быть занят по службе, в той же казарме или на дежурстве. Он свитский офицер, он вечно занят.

Сияли во тьме огоньки поселка магмодов, все ближе и ближе подбирался черной пугающей громадой лес, обещая силы. Змеегорск терялся в ночи, медленно закрывая сонные глаза — свет в домах гас. Только острыми зубьями торчали высотки нового центра, освещенные снизу голубой подсветкой. В ушах из-за тишины то и дело возникал странный звон, словно натянули нить реальности до предела, и она вибрировала.

Тая откинула голову назад, затылком упираясь в стену. Может, и хорошо, что Кошкин не взял трубку. Что она ему может предложить взамен помощи с дедом? Замужество? Так нужно оно ему… А уж как оно «нужно» ей… Стать его любовницей? Так он Кот. Павел утверждал, что боевое имя у него из-за потрясающей живучести, но Метелицу не обманешь, да и Таю тоже. Вокруг Кошкина вечно кружились девицы, и все как на подбор породистые, не чета Тае. Предложить ему дедушкины разработки? Так они принадлежат императору. Кошкин такого не поймет. Деньги — у Кошкина их полно, а у Таи по его меркам — слезки, в которые даже дед не верил. Если только… Точно. Слезы.

Она положила ладонь на холодное стекло, и его тут же затянуло пушистыми завитками инея. До стойкого снежного покрова чуть больше месяца. Она задержится тут на месяц, а потом примет лесной зов. Будет у неё своя шкатулочка с лучшими бриллиантами для Кошкина. Этого должно хватить на оплату лечения. Кошкин честный, он не обманет.

Походник затрезвонил сам, разрывая, словно натянутую струну, тишину дома скрипичной мелодией. Тая с удивлением приняла звонок — это был Павел.

— Доброй ночи, Паша. Прости, я не хотела тебя тревожить.

Голос Кошкина был крайне серьезен:

— Во-первых, добрый вечер — у нас еще десять часов, а вот почему ты не спишь — я не знаю. У вас там два часа ночи, между прочим. Ты опять забыла перевести часы — на что угодно спорю.

Тая не сдержала улыбку — Кот её очень хорошо знал.

— А во-вторых, я так раз специально создан, чтобы ты меня тревожила. И в-третьих, с твоей проблемой я уже разобрался — не беспокойся.

— Паша?

Откуда он узнал о болезни деда? Тая даже Даше не говорила еще, чтобы не портить вечер в «Анаконде». Она подтянула колени к груди и уперлась в них локтями. Походник она включила на громкую связь, рассматривая фотографию Павла на экране. Хорош, зараза. Смуглый, рыжий, холеный, породистый.

— Мне Аверин скинул видео, а ему орлы из охраны Сумароковой. Я поговорил с Зимовским — он все понял.

Тая даже головой замотала, ничего не понимая — причем тут Зимовский:

— А можно чуть подробнее?

Павел зафырчал, как недовольный еж — вот он всегда такой:

— Асюшка, охрана Сумароковой сняла, как ты что-то говоришь Зимовскому, он огрызается в ответ, и ты в страхе убегаешь прочь — этот идиот дернулся за тобой, но его охрана Сумарокова успела скрутить. Я поговорил с Зимовским — он больше так не будет. Он все осознал, раскаялся и… Морду я ему набью, если он повторит что-то подобное еще раз.

Такой интерпретации того, что случилось в «Анаконде» Тая вообще не ожидала.

— Паша… Ты же гвардеец, тебя за такое… — сказала она первое, что пришло в голову. Зимовского скрутили… Из-за неё? Это… Странно. Вот почему его рубашка лишилась пуговиц.

Кот мягко, как-то устало, что ли, признался:

— Асюша, я решил покончить с гвардией. Хватит. Приеду через неделю — все тебе объясню лично. Хорошо?

— Хорошо. Только… Паша, дело не в Зимовском.

— А в чем тогда? — насторожился Кошкин.

Тая еле слышно призналась — тяжело быть слабой и обязанной кому-либо:

— У меня дедушка умирает…

На той стороне телефонного канала повисла тишина. И Тая поняла, что зря все же попросила у Павла помощи. Иногда не стоит наглеть и впутывать семейные проблемы в дружбу. Такое никто не любит. Дружба не терпит проверок на прочность чужими проблемами.

— Паша… Не бери в голову, — Тая спешно принялась извиняться: — я не подумала, тебе не нужны…

Он строго оборвал её:

— На ночной маглев я не успеваю собрать команду реаниматологов, но на утренний билеты я заказал. Семен Васильевич продержится часов двенадцать?

Она с трудом сдержала смешок, который перешел в неожиданный даже для самой Таи всхлип. Паша…