Меченый. Том 5. Линия разлома - Савинков Андрей Николаевич - Страница 3

И да, ЕБН отмочил по полной. Он, как оказалось, несмотря на согласие занять пост генсека, именно к организации переворота руку вообще не прикладывал и нигде особо не светился. Надеялся в случае чего отсидеться, и на допросах до последнего шел в отказ, типа «я не я и корова не моя», мол «нет у вас методов против Кости Сапрыкина», а то, что на него указали несколько самых высокопоставленных участников, так это их проблемы. Оговорить пытаются честного человека.

Только когда ему намекнули, что с такой позицией из камеры можно отправиться прямиком на кладбище по причине обширного инфаркта, Ельцин поплыл и признался, что, мол, знал и ничего не предпринимал. А когда его спросили, не жалко ли было ему отдавать родную страну в руки кучке спившихся нацменов, он без всякого зазрения заявил, что первым же делом избавился бы от беспокойных попутчиков по захвату власти. Устроил бы большой процесс над убийцами дорогого Михаила Сергеевича, ну и в общем понятно… Классическая, старая как мир политическая игра «хто кого з’їсть».

Всего по делу о попытке переворота проходило — включая исполнителей на местах — около семидесяти человек. Гигантская масса народа, как для такого дела; только участием Крючкова, который фактически исполнял обязанности главы спецслужбы, пока Примаков готовил переворот в Румынии, можно объяснить то, что все удалось до последнего момента удержать в тайне.

И вот теперь Съезд должен был дать политическую — уголовно-правовой все же занимается прокуратура и суд — оценку произошедшему. С практической точки зрения я хотел, чтобы делегаты от республик еще раз публично «повинились» в том, что «пригрели на груди» таких гадин и отреклись от всякой связи с заговорщиками. Зачем? Ну, лишним точно не будет.

Глава 2

Фундамент нового государственного здания

17 мая 1987 года; Москва, СССР

THE TIMES: Пограничный конфликт между Китаем и Индией вспыхнул с новой силой

Пограничное противостояние между Индией и Китаем вокруг спорных территорий, известных как «Аруна Чин», перешло на новую ступень эскалации, вновь напомнив о давнем споре, тянущемся со времени образования независимой Индии и КНР. Эти высотные районы уже становились ареной боёв в 1962 году, когда Пекин одержал верх и вытеснил индийские силы со спорных позиций.

На фоне недавних военных успехов Индии и признаков политической нервозности в Китае, Дели, по-видимому, решил идти на обострение. Ещё в конце 1986 года индийское правительство придало статус штата другой спорной территории — Аруначал-Прадешу, вызвав резкое недовольство в Пекине. В начале мая 1987-го обмен жёсткими заявлениями перерос в попытки «прощупать» оппонента силой.

Как сообщают источники на месте, в первые майские дни группа индийских военнослужащих предприняла попытку проникновения на участок, контролируемый КНР, и заняла ряд ключевых высот. Попытка китайского контрудара «с ходу» провалилась: огневую поддержку индийских подразделений обеспечивали вертолёты Ми-17, работавшие на больших высотах.

14 мая произошло короткое, но результативное воздушное столкновение. Китайские пилоты, летевшие на поступивших прошлой осенью из СССР истребителях МиГ-29, с поразительной лёгкостью сбили четыре индийские машины — три МиГ-21 и один Mirage 2000. В Дели эту неудачу восприняли болезненно: началась ускоренная переброска значительных сил — нескольких дивизий — в район Аруначал-Прадеша. Пекин зеркально наращивает группировку на сопредельных направлениях.

Чем завершится нынешний виток противостояния, пока неясно. Официальные комментарии обеих столиц сдержанны, а дипломатические контакты проходят на повышенных тонах. Между тем, учитывая статус обеих стран как ядерных держав, эскалация вызывает закономерное беспокойство в мировых столицах: любой просчёт на высоте может обернуться кризисом гораздо большего масштаба.

— Дальше у нас по плану обсуждение партийного строительства по итогам событий начала весны, — под этим эвфемизмом у нас был скрыт вопрос упразднения республиканских компартий. И третьим вопросом будет вопрос государственного строительства и путей дальнейшего развития СССР.

Первый — традиционно установочный и организационный — и второй дни Съезда прошли достаточно спокойно. Ликвидация республиканских компартий тоже была воспринята относительно спокойно, тем более что, как уже упоминалось, при постоянном перемешивании партийцев толку от них действительно оставалось немного.

У нас после всех весенних событий свои посты сохранили только руководители России, Узбекистана, Армении, Литвы, Киргизии и Туркмении. Причем Усманходжаева из УзССР я собирался поменять в будущем — когда поддержка узбеков мне станет не так сильно нужна — по приторможенному, но отнюдь не закрытому хлопковому делу; Гришкявичусу из Вильнюса осталось жить полгода, а кресло под Масалиевым из Фрунзе активно шаталось, поскольку часть бузивших в Алма-Ате мамбетов была завезена как раз из КиргССР.

Самая смешная ситуация сложилась в Армении. Как уже упоминалось, Демирчян был переведен «на повышение» в Киев, на его место назначили не варяга, а местного Арутюняна, что всеми вокруг было воспринято как благоволение Москвы к республике и логичное усиление Еревана на фоне Баку, ставшего неформальным центром заговора против центра. Вот только задумка у меня была совсем иная, можно даже сказать кардинально.

(Арутюнян С. Г.)

Через полтора года будет Спитак, и сделать с этим ничего нельзя. Армянские города рассыпятся в щебень, и я никак не могу это предотвратить, только снизить человеческие жертвы и использовать ситуацию себе на пользу в политическом плане. И в этом смысле мне было выгодно оставить в Ереване армянское руководство, чтобы потом поднять на флаг идею невозможности адекватного управления республикой в парадигме «замкнутой системы». План еще требовал шлифовки, но пока что выглядело все примерно так.

А вот на третий день понеслось говно по трубам.

— В этом году мы будем отмечать семидесятилетие Великой Октябрьской Социалистической революции. Не за горами такая же круглая дата, посвященная самому созданию нашей страны. Нужно наконец признать, что основа для создания советского человека выстроена. Наша задача — наконец отринуть тухлые националистические оковы и заняться превращением отдельных республиканских народов в общий народ, состоящий исключительно из советских людей. Посему выдвигаю на голосование решение принять генеральный курс на построение одноуровневой федерации в рамках СССР. Это означает изъятие из Конституции СССР пункта о возможности выйти из состава государства, изъятие из паспорта гражданина СССР пункта о национальности, решение об упрощенном порядке передачи территорий из состава республики в состав республики исключительно постановлением Совета Министров и без необходимости утверждать их в советах на местах.

Ну и еще несколько других норм, каждая из которых была гвоздем в крышку гроба возможного советского сепаратизма. Ах да, предложение рекомендовать ВС СССР добавить на ближайшей сессии статью в УК за сепаратизм там тоже имелось, причем фабула статьи, как водится в таких случаях, была достаточно расплывчатая, включающая и действия, и пропаганду, и как бы даже не мысли в том направлении. Короче говоря, достаточно универсальный инструмент для возможного укрощения любого несогласного.

И вот тут бездна-то и разверзлась. Поскольку заранее этот вопрос согласовать мы не смогли, было решено пустить его на Съезде самотеком. В надежде, что голосов за его принятие хватит. Если нет — пришлось бы отложить дело в долгий ящик и вернуться на следующем съезде, плотно поработав следующий раз с делегатами. На этот раз, несмотря на весь устроенный в ответ на попытку переворота «террор» — часть партийцев всерьез вспоминала 1937 год, тем более что как раз 50 лет прошло, можно сказать, отметили юбилей — полностью проконтролировать избрание делегатов за два суматошных месяца банальным образом не представлялось возможным.