Два развода Айрин Фокс (СИ) - Ягинская Алена - Страница 20

– Зачем откладывать? Не надо ничего откладывать, – разволновался барон. – Наоборот, пусть убедиться, что у нас тут попаданок не обижают, все как положено делают и даже больше!

Ага, ага, насчёт “больше” я в курсе. Вот только не обо мне печется милый дядюшка, а о себе. Но хоть в долю не стал проситься, а намекал ведь. И как же теперь убедить его не раздувать наш с Дашкой процент? Да, молодец я, загнала сама себя в угол. Не признаваться же теперь, что я контракт брачный читала... Сразу все поймет, что я дурочкой прикидывались, и кто знает, что сделает, может важное что-то уничтожит. Улики, так сказать.

Хотя... А если все экземпляры контракта выкрасть и сказать, что так и было? Что, мол договаривались все по-честному с мужем делить, то есть и имущество, и доходы пополам?

Ага, и тогда мне автоматом половина его долгов прилетит... Что же делать?

– Мам? – дочка подергала меня за рукав.

– Да, милая?

– Я устала…

Ох, солнышко мое! Извинилась перед бароном, еще раз заверила, что от нас с Дашкой враг ничего не узнает и ретировалась прочь. Пора навестить Лизбетт. Она все это затеяла, ей и расхлебывать. А документы все же добыть нужно.

Энергичная госпожа Коток на попе ровно не сидела. Думаю, что ничегонеделание просто претило ее натуре. Когда экипаж привез нас к ней, она повела себя, как положено гостеприимной Бабе Яге. Накормила, напоила, Дашку спать уложила , а меня принялась поедом есть.

– Что ты сказала лорду Сталлеру, непутевая твоя башка? Он прислал мне письмо и затребовал все материалу по твоему прибытию.

Ой, а вот этого мы вроде бы хотели избежать. Страх липким лапками схватил меня за горло. Неужели, Лизбетт не шутила, и проверка на самом деле будет. И что? И как?..

– Нич-чего, – еле выговорила я.

Да сколько можно-то? Я год трясусь от страха и не знаю, на что имею право, а на что нет. И почему так все время бывает – ты только начинаешь верить, что все кончилось и осталось позади, тебе кажется, что вот он, свет в конце тоннеля, а оказывается, что это погребальный костер твоих надежд!

Опустила руки. Точнее они сами как-то обмякли и повисли безвольно.

– Все, не могу больше, Лиз. Это никогда не кончится. Меня так и будет каждый пинать, куда ему захочется. Этот лорд Сталлер, он снова сказал, что я буду его любовницей. А я не могу, Лиз! Просто не могу!

Никогда и никому я не рассказывала, что делал со мной Олег, мой первый муж. Про тутошнюю семью – да, говорила, мы вместе смеялись над попытками его мамаши сплавить мне свои платья, обсуждали обучение Дашки, Лиза помогла мне открыть счет, с которого оплачивалось ее обучение. Даже про любовниц мужа она была в курсе и знала, что меня это не трогает, скорее забавляет. Но про Олега – нет, это табу.

Что стало последней каплей, которая прорвала плотину эмоций? Не знаю. Я сдерживалась с того момента, как въехала в поместье. Я – баронесса, и у меня дочь. Я должна держать себя в руках и вести себя достойно. Никто не должен думать обо мне плохо. Держать лицо. Соблюдать сотни правил. Я уже давно не человек, я сама как кукла, поворачиваюсь, говорю и двигаюсь по чужим подсказкам. Забавно, но собой я становлюсь только среди кукол, с ними я чувствую себя хоть чуточку живой. Мой постоянный спутник – бутылек мутного стекла с успокоительными каплями. Они не позволят сбросить маску, удержат спину прямой, а плечи расправленными.

Почему они не сработали сегодня? Я сидела на небольшой уютной кухоньке, так похожей на привычную земную, и рассказывала все. Даже то, что хотела стереть из памяти, будто этого не было, потому что не могло быть никогда. Например, как Олег пытался вытравить плод, подсунув мне какие-то капли, когда я сказала, что я беременна. Дашка ведь не просто так родилась проблемным ребенком. Как первый раз я ушла от мужа и пряталась, боясь что он завершит начатое. Нашел, извинился, простила… Просто остаться одной с ребенком тогда казалось еще страшнее. А девчонки, с которыми росла в интернате, наперебой твердили, какой у меня замечательный муж, и как я могла с ним так поступить...

Именно тогда моим правилом стало никому ничего не рассказывать.

Почему же сейчас я, захлебываясь слезами, вываливала все на ту, что скорее всего наградит меня очередной язвительной репликой? Не знаю и не хочу думать. Я правда, очень устала бороться неизвестно с чем и зачем.

Лизбетт сидела молча.

– Слушай, когда все закончиться, отправим тебя на каникулы к моей свекрови, – неожиданно сказал она, когда я замолчала. – Нет, вместе поедем. Гордес и Адам тут и без нас справятся.

– Почему к свекрови? – спросила я, вытирая слезы. Нельзя реветь. Я должна была держать эмоции под контролем.

– Мировая тетка потому что. А у тебя этот, синдром сироты. Вот и приголубит тебя.

– Что за чушь? – Слова Лизбетт так поразили, что даже самобичевание за слабость и лорд Сталлер со своими домогательствами отошли на второй план.

– Ну не знаю я, как правильно это называется. Но если человек год молчит и копит все внутри, то это всяко ненормально! – отмахнулась Лизбетт. – Я не психоаналитик, а свекровь у меня мировая. Ты же знаешь, что у меня с мужем было?

Кивнула.

– Другой бы на его месте руки на себя наложил, а этот ничего, даже меня дождался, чтоб как можно удачней жениться. А все почему? – Лиза выставила вперед палец, – Потому что маму слушал. И кашу кушал. И ты ешь, а остальное мы потом решим. Ну был в твоей жизни один каазол, ну ладно, два. И что? Соберем их в стадо, будем шерсть стричь и продавать. Или игрушки ей набивать. В общем, любому каазолу можно найти применение в домашнем хозяйстве. Ты баронесса или кто? Вот и включай мозги, сколько таких тварей надо для безбедной жизни.

И я подумала – а правда, чего это мужики все время мне указывают? Может, их правда в загончик согнать? Представила себя лорда Сталлера в образе пушистого козлика с брородой и рогами, стоящего в стойле и высокомерно взирающего на остальных парнокопытных, мол, я тут самый козелистый каазол. И такой смех меня разобрал, что Лизка на меня руками замахала:

– Так, все, заканчивай, истеричка. А то с тобой никаких нервов не хватит, то рыдаешь в три ручья, то ржешь, как лошадь. А я тебе между прочим вора нашла!

Глава 16. О зельях, полезных и не очень

– Сейчас, подожди, – я приложила прохладные ладони к глазам и щекам, чтоб согнать красноту. – Мне бы умыться и дай сумочку, пожалуйста, у меня там капли, – попросила Лизбетт.

– Стопэ, подруга, что за капли?

Лизбетт вцепилась в мою сумку у сунула ее себе под попу. И сидит смотрит на меня, как на опасное животное.

– Лиз, ты что? – я протянула руку. – Дай, это просто успокоительное. Я уже наверное год, как пью его. Чтоб не нервничать и всегда в адекватном состоянии быть. Ты же сама говорила, что Дашка, что надо соответствовать, чтобы никто плохо о нас не подумал. Они помогают, правда. Сегодня только сбой какой-то произошел, наверное надо больше принять.

– Понимаешь ли, Айрин, с зельями тут такая штука интересная происходит, – Лиза стекла с дивана, бочком-бочком протиснулась мимо меня к сейфу и запихала сумку внутрь, после этого довольно сложила руки на груди. – Они часто бывают многокомпонентными и составными.

– Лиз, ну я же его давно пью, все хорошо. Ну не хочешь, не надо, не давай. Но сумку-то верни, у меня там салфетки освежающие. Как я в таком виде вору твоему на глаза покажусь? Он решит, раз девушка в беде, то и цены загнуть можно.

Лиза порылась в ящике стола, достала и протянула мне упаковку салфеток.

– На, магические, все без следа уберут. И я не параноик, Айрин. Откуда у тебя капли?

– Барон Майер дал, – я принялась приводить себя в порядок. Эх, тяжела ты, участь баронессы. Выглядеть нужно безупречно.

– Я отдам их на экспертизу, но чтобы ты не думала лишнего, объясню. Здесь магический мир, Айрин, и зелья тут работают очень своеобразно. То есть сегодня оно может быть успокоительным, но вот завтра тебе в питье подольют другой компонент, совершенно безобидный сам по себе, и в сочетании с тем, что ты уже выпила, он даст совершенно неожиданный эффект. И никакой анализ ничего не покажет.