Инженерный парадокс 11 (СИ) - Чернов Антон - Страница 29

И вот, наконец, я оглядывал сонным, налитым кровью, невыспавшимся… Но довольным взглядом то, что получилось. И сказал:

— И это хорошо!

— А выглядишь ты ужасно, — отметила Глория, последние дни наблюдавшая за мной с возрастающим беспокойством. — Марк, тебе надо отдохнуть!

— Угу. Сейчас направимся с тобой в Новгород, там посплю. И будет дело. Хочешь посмотреть на Технологический Парад с ложи участников?

— Это которые со всякими забавными платформами от разных корпораций, который транслируют на всю Империю, и который посещает Его Величество?

— Угу. Правда не уверен, что там присутствует сам Император.

— Двойник?

— Двойник — это утка, — ответил я, будучи в курсе некоторых не скрываемых, но и не распространяемых моментов от дядюшки. — Указ Геннадия Шестого Сумасбродного: аки некто примет личину Императора, али сродственников его, ими не являясь — топить его добро и добро его сродственников водой, а самого виновника и сродственников, на дальность родства и возраст не взирая — жечь огнём, — процитировал я.

— Топить имущество, а людей жечь? А не наоборот?

— Не-а. Императора Геннадия недаром прозвали Сумасбродным. Но указ, а следовательно — Закон Империи, есть и действует поныне. Так что «двойник Императора» — это байка, придуманная то ли журналистами. То ли? — вопросительно взглянул я на Глорию.

— Жандармами, Службой охраны Короны, Императорской личной гвардией, — хмыкнула Глория в ответ.

— Ну да, скорее всего, кем-то из них. А не лично — так я имел в виду простую голограмму в Императорской ложе. Кстати, интересно, её жечь огнём, или топить водой? — задумался я.

— И то, и то, — отрезала Глория. — Не была, но посмотреть не откажусь!

— Вот и отлично.

Кабинет камрада сеньор парцерии Конструтор, ярус средних фавел, человейник Манаус, Амазония

Камрада сеньор Лазаро, старший товарищ или руководитель товарищества «Строитель» сидел в своём кабинете и потирал плечо. В том, что там трещина — он не сомневался, а подозревал перелом. Этот улыбчивый бича-полицай, на прощание, чуть не убил Лазаро!

Бастардо де путас! В своём доспехе!

И чёрт бы с рукой — не первый перелом в жизни Лазаро, и не последний. Хотя возраст у него такой, что лучше бы не ломаться… Но главное: пяток военных полицаев «настоятельно» порекомендовали не иметь никаких дел с корпорацией Гараж.

— Этот поганый гринго, — лениво тянул один из полицаев, — не дружественен Манаусу. И важным, очень важным людям, Лазаро, не нравится, что он находится рядом с нашим благословенным городом.

— А ещё им, мерде, не нравятся ублюдки, работающие с этим сучьим гринго! — проорал другой полицай. — Понял, Лазаро?!!

— Понял, — выдавил из себя Лазаро.

— Вот и умный мальчик, — захохотал полицай, ударил по плечу и ушёл, как и вся пятёрка.

А сейчас Лазаро сидел, и мысли у него были не слишком радужные. Точнее, они были совсем хреновыми: работать с Гаражом было выгодно. Они хорошо платили, честно выполняли контракт, более того — готовы были платить едой!

А сейчас в Манаусе с едой было откровенно плохо. При этом еда у Гаражных была не чета белковой бурде и пресным сухарям, стандартному рациону в фавелах.

Нет, только за еду работают только рабы, это Лазаро знал твёрдо. Но в нынешние времена ему, да и товарищам, было наплевать на слова. Так Гараж ещё платил деньги, и неплохие!

В общем, контракт с ними был лучшим контрактом товарищества, за всё время его существования. Но военная полиция… Это значит, кто-то и вправду серьёзный считает Гараж врагом. И… непонятно, что делать: воевать с военными полицаями Лазаро не хотел, да и не мог. Недаром он, товарищи и друзья товарищей занялись строительством, а не устроили банду.

При этом от полиции и альгвасилы они не видели ничего хорошего, кроме плохого. Да, им был положен скудный пищевой паёк… Который жадные чиновники перестали выдавать, как только у товарищества появились первые заказы. Конструтор не жаловались — заказы были и жили они очень неплохо. Но вот сейчас…

Мысли Лазаро прервал звонок терминала.

— Си… О, приветствую, донья Федорови, — слегка поклонился Лазаро совсем молодой женщине из корпорации Гараж, которая и предложила выгодные контракты.

Очень… сильная и красивая женщина. И не будь Лазаро обременён женами, детьми и внуками — он бы, несомненно, приударил бы за ней… Но теперешняя лысина и обвислые усы не слишком располагали к этому, да и несмотря на красоту, донья Федорови проявляла в делах схватку, пристойную самому жестокому хищнику сельвы.

— Приветствую, сеньор Лазаро. Корпорация Гараж довольна сотрудничеством с вашим товариществом.

— О, я счастлив, донья Федорови…

— И желает расширить сотрудничество. Для вас есть крупный заказ. По производству строительных материалов и по применению их в деле.

— Это… Интересно и многообещающе, — мысленно махнул рукой на полицаев Лазаро.

И через четверть часа, уже согласившийся, он думал не о том, как прервать сотрудничество с Гаражом. А как послать буча-полицаев с их сучьим «большим человеком». И, кажется, придумал, решил он, собирая общий сбор товарищей.

Товарищей было немало — больше двух тысяч, что было бы чрезвычайно много в любом другом месте, кроме человейника. Тут механизация была уделом специалистов «ядра», центральной части человейника. Ну а в фавелах обходились тем, чем могли. В основном как раз ручным трудом.

— Камрадас! — начал он собравшимся, оглядывая рабочих.

Кто-то был его старым другом с детства. Кто-то — детьми старых друзей, а кто-то — друзьями друзей родственников. Но хотя бы в лицо Лазаро знал каждого, потому что они были товарищами.

— Камрадас! Манаус ждут тяжелые времена! Сельва собрала огромную дань…

— Жрать нечего! — раздался крик, поддержанный остальными.

— Да. И работ, кроме как на новой стройке, нет. А платят там…

— В жопу шлюхи их паёк! — раздались гневные голоса.

— Но у нас есть работа.

— … — повисло напряжённое молчание.

— С хорошей, честной оплатой без задержек…

— Вива! Эстамо вивас!!! — раздались крики.

— С премиями… — крикнул Лазаро, вызвав ещё одну бурю ликования.

— Но есть проблема, — добавил он и повисла тишина. — Нас нанимает Гараж.

— Отличные гринго! — раздался крик, а через секунду. — Эй, комрадос, не деритесь! Я же сказал — отличные! Хорошие, честно платят… Спрашивают только строго… Да молчу я! И Хуан, я тебе сейчас сам в глаз дам!

— Да, отличные, — усмехнулся в усы Лазаро. — Вот только военные полицаи не хотят, чтобы мы на них работали. Угрожали, требовали…

— Да эти отродья шлюхи хотят, чтобы мы горбились на их поганой стройке за паёк! Не бывать этому!! — раздался оглушительный рёв.

А Лазаро кивал и улыбался. И нет, он не хотел подставлять товарищей под пули полицаев. Просто у каждого товарища — друзья и семья. А люди в фавелах не всегда хороши… Но друг за друга держатся. И пусть завидуют, но знают, что если у соседа есть деньги — и им перепадёт, пусть за работу. Потому что, если гадить соседу, и у него не будет денег — тебе же станет хуже.

А значит, в округе люди узнают. И когда полицаи поедут к Лазару в следующий раз — пугать или карать — они не доедут. А если затеют операцию — так просто не найдут. Добрые люди предупредят и укроют.

Ну а если они поедут к Гаражу… Вряд ли полицаи переживут встречу с теми, кто ни на шаг не сдвинулся перед марабунтой и уцелел.

До Нижнего мы добирались на Вжике — Икси, как и говорила, перебросила суборбитальник из Новгородских лесов. И в полёте я было задремал, как из ванны раздался возмущённый крик: