"Фантастика 2025-169". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Машуков Тимур - Страница 26

Хотя, конечно, может всучить дело местной военной прокуратуре и уехать, пока здешние будут разбираться с очередным висяком. Но они перегруженные, так что потом забудут.

Короче, настала работа для общительного Шустрого, с которым я договорился встретиться днём.

В городе сегодня произошло значительное событие, хотя вряд ли кто-то придаст этому большое значение. Но сегодня в центре на улице Ленина открылся первый киоск с шаурмой. Первый, но не последний.

Сейчас это торговый прицеп, автолавка, размещённая там, где летом продавали пиво. Там ещё с советских времён прямо на улице стояли высокие столики, где всегда собирались окрестные алкаши. Когда будет лето, поставят столики с зонтиками, будет кафешка.

Владелец не знал, как примут новинку, и не рискнул продавать одну только шаурму, которая здесь стоила аж за 15 тысяч рублей в ценах 1996-го года.

Кроме неё здесь подавали большие хот-доги за целых двадцать шесть тысяч, которые никто не брал, потому что дорого, и большие плоские чебуреки за десять. Ну и была целая россыпь пирожков уже за вполне разумные тысячу или три тысячи рублей, в зависимости от начинки.

Ещё разливали пиво по пять тысяч. Тарелок нет, еду подавали на резанных кусках картона, чай был в пластиковых стаканчиках, с молоком или с тоненьким прозрачным слоем лимона.

Дороговато, но самое то, чтобы согреться, вот народ и выстроился в небольшую очередь. А у кого были деньги, те шли в крытую шашлычную неподалёку отсюда, откуда доносился запах мяса и ревущая на всю катушку песня Газманова:

— Говорил мне хан: не ходи на бархан.

— Решил не рисковать, да? — я остановился у столика, где стоял Шустрый. — А то непонятно, что там за мясо.

— Нормальное там мясо, говорят, но дорого сильно.

Шапка у него, как всегда, сбита набекрень, куртка расстёгнута, тельняшка на всеобщем обозрении. В руке он держал завёрнутую в белый бумажный лист пирожок с капустой, на столе перед ним стоял белый пластиковый стаканчик с чаем, откуда шёл пар.

— Прикинь, за эти деньги можно было мяса взять, целую курицу, — пробурчал он. — Вот я и не стал. Вот Халява богатый, пусть он и берёт.

— Видел его?

— Ага. Ща приедет, в банк ездил, говорит. Кстати, я тут выяснил кое-что… О, вон он, Халявыч, — Шустрый помахал рукой.

В этот раз Славик приехал не на отцовском БМВ, а на праворульной «Тойоте». Но не на «Марк 2», которые встречались в городе повсюду, а на относительно редкой в нашей области «Кресте» бежевого цвета.

Когда он проезжал, стало слышно песню, которую Халява слушал в машине. Помню, клип по ней, рисованный и неприличный, но забавный.

— Хелп ми, доктор Дик…

Славик пристроился между «девяткой» и побитым джипом «Ниссан», стоящими у шашлычной, и пошёл к нам.

— Все уже здесь?

Халява остановился, подумал и подошёл к окошку прицепа, чтобы сделать заказ, и вернулся к нам, пока там всё готовили.

— Лишь бы не пронесло, — сказал он. — Хотя я после армии всё могу съесть. Мы когда весной под Моздоком были, я вот пробовал такую, с Самоваром одну на двоих съели.

— Вкусно? — спросил Шустрый.

— Тогда всё вкусно казалось после армейской баланды, — Славик хмыкнул. — А желудок всё бы переварил, даже гвозди. Помните, тогда в магазе разбитом шоколадку нашли и съели одну на семерых?

— Толстый-толстый слой шоколада, — пропел Шустрый с улыбкой, — всё, что для счастья нам надо. В армии думал — вернусь, так каждый день шоколадки жрать буду. Так в первый день съел сразу три штуки и больше не тянет.

— Куда тебе три? — Халява посмотрел на него. — Жопа не слипнется? А чё, может, внутри посидим? — он показал на шашлычную. Холодно, так-то.

— Дубак, — согласился Боря.

— Попозже, — сказал я. — Или здесь, или в машине у тебя. Разговор есть, надо, чтобы не подслушали.

Три шаурмы сделали быстро, есть мы их ушли в машину, где я рассказал о сегодняшнем визите опера. Парни призадумались.

— Ты говорил, что что-то получилось узнать? — спросил я Шустрого. — Сейчас капнет.

— О, точняк! — он подхватил бумажку, пока соус не капнул на колени. — Короче, побазарил с пацанами, пробил ту тему. Помнишь Ваську Моржова? Из десантников, с нами тогда стояли, их потом отправили под Урус-Мартан.

— Я же в госпитале тогда лежал.

— Да ты его там видел! Я же тогда заглядывал к тебе, он этажом выше лежал, в офицерской палате. Ему тогда пулю в сраку прилетела! Помнишь, Халявыч? — Шустрый засмеялся. — Он зашёл за угол, сидит — серет, жопа-то высунулась, а ему кто-то туда пальнул и попал.

— Самовар бы сказал — в большую ягодичную мышцу, — Халява захихикал.

— Увижу его — вспомню, — сказал я.

Откусил кусок и подумал, что совсем не похоже на ту шаурму, которая будет потом. То ли курица совсем другая, то ли в приправах дело, то ли в чём-то ещё, но мясо сочнее. Соуса мало, но вкус у него ярче, овощей тоже не очень много, и они острые. Надо будет потом ещё взять, пока не поменяли рецепт.

— Ну короче, — продолжал Шустрый. — Короче, Васька Моржов, летёха, вернулся оттуда, и его взяли в ментовку опером. У него же вышка была, вот в отдел один попал, который то ли по кражам, то ли с чем ещё связан, не помню, — Боря откусил кусок и продолжил с набитым ртом: — Так вот, короче, виделся я с ним, покурить вышел, — он проглотил, — и он мне сразу говорит, что следак военный всех гоняет, спрашивает про наших пацанов из-за какого-то журналиста. Вроде как показания даже есть от свидетеля.

Вот это новость неприятная. Но с ней можно работать.

— Опа, — удивился Халява, перестав есть. — И чё за гадина настучала?

— Спокойнее, — сказал я. — В живых из всех, кто там был, остались только мы. Но будь у следака твёрдые показания от одного из нас, он бы к нам не ходил, а нас бы к себе дёргал или вообще бы закрыл в изоляторе.

— Ну так-то да.

— Значит, кто-то из пацанов, кто погиб, случайно где-то рассказал, и следак это выяснил, или кто-то что-то видел. Говорю — конкретики у него нет, но зацепки есть. Вот он и долбит, чтобы раскололись. Хитрит.

— Ну да-а, — протянул Славик, явно расслабляясь. — А ты чё, Шустрый, больше не расспросил. Что за показания? Ну камон, ты чё?

— Так Старый же говорит — не рискуй, чтобы не спалиться… вот он мне сам всё сказал, а я дурачка включил, хе-е, типа не догоняю, а сам запомнил. Но если чё…

Шустрый доел шаурму и хотел было вытереть пальцы об штаны, но Халяву от такого чуть не передёрнуло.

— … если чё, Старый, могу вас свести завтра.

— Давай так сделаем, поговорю с ним. Славик, ты ещё про адвоката утром вспоминал. Можно держать его при себе, на всякий случай.

— Будет наш семейный, матёрый, — Халява призадумался. — Я тут ещё о чём думаю. Вот насчёт бабок на компьютеры. Вот у бандитов занимать опасно, а в банке ссуду хрен дадут. Но… давай на днях к моему отцу сходим, чтобы он занял, хотя бы десять тонн гринов, компов на пять-шесть хватит. Я бы сам сходил, да он подумает, что я их на бухло тяну или на тёлок, и не даст.

— А меня выслушает? — спросил я.

— Так ты говорить умеешь лучше. Не Шустрого же отправлять, — Славик засмеялся. — А ты объяснишь всё по уму, выделит средства. Особенно если там главным не я буду, — он снова хихикнул. — Согласится, скажет, всё лучше, чем по клубам ш***ся. Он же не по доброте душевной, а конкретную сумму в займ, ему гарантии нужны, чтобы накидали: что, куда, зачем.

— Умный у тебя батя, — Шустрый хмыкнул.

— А то.

Сейчас много проблем, но появляются новые контакты и новые возможности. И они всегда были здесь, просто надо было посмотреть. Хотя ладно, конечно, с клубами и компами меня выручило знание из будущего. Выручит и другой опыт.

Но мы ещё собрали не всех.

— Ладно. Поехали к Самовару, — сказал я. — И чего вид такой тягостный стал?

— Да с ним тяжело стало, — всегда весёлый Шустрый помрачнел. — Сам же понимаешь.

— Ничего, всё хорошо будет. Он же всегда с нами был, и сейчас без дела не оставим, не забудем. Как раз я придумал, чем ему можно заняться. Поехали.