"Фантастика 2025-169". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Машуков Тимур - Страница 119

Конечно, он не примет сразу такого батю, который по возрасту ему от силы в старшие братья годится. Будет непросто, но вот кто-кто, а Царевич справится.

— Всё серьёзно, — заверил он. — Весной распишемся.

— А у тебя иначе и не бывает, всегда серьёзно, — я кивнул. — А раз серьёзно, значит, и мы никуда не денемся. И Шустрый тоже.

Руслан выдохнул с явным облегчением, что выговорился, будто груз с души свалился. Теперь он готов свернуть горы.

— Ну, чё я тут разболтался, — он спрыгнул с подоконника. — Что делать-то надо? А то ты один за нас впрягаешься, а мы сидим на попе ровно.

— У вас для каждого будет дело. Для тебя — особенное.

— И чё делать надо? — спросил Руслан, уже ободрённый и готовый ко всему.

— То, что умеешь.

— Решил стрелять? — спокойно произнёс он, не споря и не возмущаясь. — Если надо, то готов. Чего поделать? С бешеной собакой иначе нельзя. А их там две, сам понимаешь.

— А мы сделаем хитро, — я посмотрел на него. — Но будет не так просто. Надо ещё вычислить, где Гарик будет находиться, а это не так-то просто. Он же не говорит, куда ездит, никто из них о таком не говорит. И вот после этого надо подождать, выждать нужное время. Но так, чтобы никто не умер.

— Зачем? — Царевич удивился.

— Надо пугануть, но чтобы для него это выглядело, как слепая удача. Чтобы Гарик при этом думал, что ему повезло случайно, и в следующий раз его достанут.

— Не очень понимаю, — признался он.

— Чтобы он действовал сразу, а не выжидал и не строил планы. Чтобы начал торопиться, и ему стало не до нас на какое-то время. Потому что если он умрёт — то победит Налим, а нам это тоже нежелательно. Они оба должны проиграть. Вот и надо, пугаем обоих, но должно быть реалистично. Или поймут, что мы их дурим.

— Это да, — задумчиво произнёс Руслан.

— Твоё дело сложное, поэтому тебя буду страховать я. Неизвестно, когда появится такая возможность, в любой момент времени, но, если что, я сам пальну куда надо, если тебя не будет рядом. И действовать нам нужно аккуратно, чтобы они не поняли, что все их проблемы — от нас.

— Посмотрим. Лишь бы отстали.

— Отстанут, Руся.

Мы посидели с ним ещё, и я ему тихо объяснял то, что объяснял другим. После увидели, как в сторону будки идут работники, и отправились по своим делам. Вскоре пересечёмся.

Царевич ушёл к себе в цех, я вышел из депо, дошёл пешком до пешеходного моста-виадука через железнодорожные пути и поднялся на самый верх.

Под мостом видна станция, забитая бесконечными цистернами с химкомбината. Удобрения, аммиак, прочая химия. Опасные грузы.

Занимаясь одним, нельзя забывать, что однажды здесь будет катастрофа, которая повлияет на весь город и унесёт много жизней, включая важных для меня людей.

В первой жизни здесь погибли батя, Газон и Царевич, и много кто ещё.

Время есть, но надо не просто ждать того самого дня после праздников, а начать готовиться раньше.

Я остановился у перил и взялся за них. Они железные и холодные, даже через перчатки это чувствовалось.

Смотрел вниз, на составы, прикидывая, что помнил о том, что случилось в ту первую жизнь. Меня тогда здесь уже не было, я уехал, но про всё это читал и смотрел.

Сначала объявили, что произошёл пожар и взрыв, но детали всплывали в памяти дальше. Вспомнил, что разгорелся огонь на одном из складов, и из-за этого загорелись стоящие на путях цистерны, приехавшие со стороны химкомбината. Одна взорвалась.

По новостям говорили про пассажирский поезд, проезжавший мимо в момент взрыва, и про всё остальные последствия для горожан из-за превышенной концентрации аммиака в воздухе. Город тогда чуть не вымер, об этом мы говорили с тем таксистом.

Это вопрос, о котором забывать тоже нельзя.

Но кто знает, как события этих дней повлияют на те. Уже много чего в городе поменялось, а не идёт своим чередом, как раньше.

Ключевое здесь одно. В той жизни, уже намного позже, я узнал, что виновниками катастрофы оказались «химкинские»,и среди них был Газон. Братки устроили тот пожар на складе, чтобы скрыть следы масштабной аферы и воровства.

Планировалась ревизия, а оттуда всё давным-давно украдено. Вот и решили сжечь. И этот пожар приведёт к катастрофе, он выйдет слишком сильным, неконтролируемым.

Газон погибнет при взрыве, отец и Царевич — при ликвидации последствий. Зная Руслана — он точно кинулся кого-нибудь вытаскивать.

В этот раз надо спасти его не от этого — надо сделать так, чтобы сам взрыв не случился. И вот пока мы решаем текущие вопросы, с живыми, а вот насчёт этого я думаю, что можно сделать и изменить.

Как только сцепятся Гарик и Налим, Газона надо вытаскивать из банды всеми силами, ему уже там не нравится, это точно. И минус исполнитель, кто не будет устраивать поджог. Его уже там не будет, с остальным бдует проще.

Затем надо понять, кто ещё может быть связан с этим. Может, никого и не останется, может, все авторитеты к этому времени уже полягут, и некому будет отдавать приказ о поджоге.

Но просто надеяться бесполезно, в нужный день важно выбрать лучший вариант. Ведь кое-что у меня уже получается, минимум двое из нас избежали своей судьбы.

Действуем дальше. Я пошёл в сторону дома Самовара, вспоминая, как с ним познакомился.

Мне тогда было всего восемнадцать. Всего на два года младше, чем сейчас. Но тогда был совсем пацан, молодой и наивный. И дело даже не в том, что я успел прожить свою первую жизнь и вернуться. Просто за те два года изменилось слишком многое.

Первая ночь в казарме была беспокойной, я никак не мог уснуть. Всё слишком странно, непривычно. Не так я представлял себе армию.

Только засыпал, как скрипели пружины или кто-то начинал храпеть, и всё — сон заканчивался. Вот и в очередной раз сон пропал, и я лежал с открытыми глазами. А где-то рядом скрипела ручка по бумаге. Не тот ли это умник, с которым никто из пацанов не общается?

Тот парень всегда смотрит так, будто умнее и важнее всех, и днём он мне не понравился. Да и он был сильно старше нас, ему двадцать три или около того, институт почти закончил.

Но сейчас хотелось хоть с кем-то поговорить.

— Кому пишешь? — шёпотом спросил я, поворачиваясь к нему.

Двухъярусные койки стояли рядами, и соседний ряд был прижат к нашему почти вплотную. Можно было говорить с соседом, ведь наши головы чуть ли не соприкасались. И как он видел? Света очень мало.

— Невесте, — отозвался сосед.

— Невеста у тебя есть? — удивился я.

— Да. Вернусь — женюсь. Обязательно.

— Надо было, как Лёха сделал, — я фыркнул. — Жениться, потом в армию идти, чтобы никуда она не делась, ха.

— А я ей верю, — он протянул мне руку. — Павел Туляков.

— Андрюха Старицкий, — я пожал её. Пальцы у него твёрдые.

— Держи, Андрюха, — Павел покопался под подушкой и протянул мне что-то. — Чтобы уши без курева не пухли.

Это жвачка в бумажной обёртке. Я её быстро раскрыл, откусил половинку, не поняв, что за вкус, остальное убрал. Присмотрелся к вкладышу, поднеся её к глазам.

— Ништяк, терминатор, — я осторожно приклеил вкладыш со Шварцем на перекладину кровати, жуя жвачку. — А не рановато жениться надумал?

— В самый раз, — серьёзно сказал он. — Мне двадцать четыре уже. Это вы пацаны ещё, а я уже взрослый. А у тебя есть девушка?

— Нет, пока никого.

— Зря не успел завести. Говорят, нас по зиме в Чечню будут отправлять. Так и замочат, а никто слезинку не проронит, — Павел едко хмыкнул.

— Не каркай, блин. А что там такого? Я бы туда съездил. Там зимой тепло, а летом фрукты растут, — я положил руки под голову. — Прикинь, во двор выходишь, а там яблоня или груша. У нас-то ничего кроме картошки не растёт.

— Ты новости смотришь вообще? — недовольно спросил он — Там такое начинается. Стреляются, оппозиция воюет с Дудаевым и проигрывает. Если он их разнесёт, то нас туда отправят. Это точно. Попомни моё слово.