Вернуть Дворянство 7 (СИ) - Крам Дмитрий - Страница 6

— Господин, — подавала голос девушка. — Сторона невесты уточняет, когда будет удобнее оповестить общественность о вашей помолвке. Есть три даты. Трехсотлетие замкового комплекса. День рождение Екатеринграда. Либо же день рождение императрицы.

— Да мне насрать.

— Поняла.

Когда меня уведомили о мероприятии, на котором мне надлежало появиться, я даже не заморачивался с подарком будущей теще. Всё на себя взяла Сундучка.

Входя на территорию, чувствовал себя магом, вокруг которого расходилась аура шепотков. —

«Вы, котята, еще за базар отвечать будете!» — возникла хищная мысль. Вообще заметил какое-то внутреннее сопротивление в себе, чем ближе к трону, тем больше мне хотелось отдалить от него и приходилась себя сдерживать.

— Поменьше, оскал, — процедила сквозь зубы Ева, подходя ко мне. Её сопровождала её двоюродная сестра Инга. — Ты на празднике, — все так же натянуто улыбаясь проговорила она.

— Ну вот, — вздохнул я. — Еще не сошлись, а уже пилишь.

— Я серьезно, — не разжимая губ, продолжила Ева. — Твои поступки, это почти поступки императора.

— Ну уж нет. Мои поступки — это мои поступки. Не надо на меня тень твоего батюшки бросать.

Тут она не выдержала и прыснула в кулак.

— Дамы, — громко сказал я. — Позвольте составить вам компанию.

— Позволяем, — синхронно выдали они, подхватив меня под руки.

— Курс на Дукаускас, — снова перешел я на шепот. — Надо успеть провести пару дуэлей до заявления.

— Арс, — почти прошипела Ева.

— И я тебя, дорогая.

— Принцесса, Инга, господин Благой, — совершенно фальшиво улыбнулся герцог Дукаускас, разумеется, в наших землях громкий титул лишь приписка, не более. Все его владения за границей.

— Оу! — деланно удивился я. — Так в вас проснулась любезность. Слышал, как вы кричали про меня не очень лестные вещи. Кричали так громко, что даже до каземат под замком докричались, — улыбнулся я.

Он состроил изумленное лицо.

— Боюсь, меня оболгали, — рассмеялся он, и не нервно, а так, типа, отвали, не пойман, не вор.

— Это хорошо, что боитесь. Какие-то инстинкты у вас еще сохранились. Не хотите по морде получить за свои слова?

— Что простите? — не поверил он в услышанное.

— Упустим тот факт, что сыпать оскорблениями за спиной для мужчины это низко. Есть претензии — скажи в глаза. Так все же, — доверительно понизил я голос и склонился ближе, — Как насчет, по хлебальничку?

Он отпрянул.

— Вы в своём уме⁈ — повысил он голос, привлекая внимание.

— А чего такое? — изумился я. — Дворянин должен уметь нести ответственность. У вас так не принято, но мы сейчас у нас. Так что давай, попробуй заслужить в моих глазах хоть немного уважения.

— Время и место? — впился он в меня глазами.

— На твой выбор, — безразлично пожал я плечами.

— Здесь и сейчас! На шпагах!

— У меня только сабля. С чужим оружием драться не буду.

Он кивнул.

Как и предполагал, дуэльное оружие ничуть не напоминало вялый хлыстик. Нормальный такой меч, с защитой руки, разве что лезвие тонкое.

— Давай без доспеха? — предложил я.

— Мне слишком тебя жаль, — парировал Дукаускас.

— Так и скажи, что струсил. Эти твои эвфемизмы ни к чему. Оглянись. Тут сотни мужчин, у доброй части из них есть шрамы от холодного оружия. Кому ты хочешь запудрить мозги?

Толпа одобрительно загудела, не зря я им польстил. Немного тут таких серьезных бретёров.

Распорядитель схватки дал сигнал, и Дукаускас полетел на меня. Первый же укол, я отбил обратным ударом и тут же довернул кисть, попадая по запястью, а потом нанёс удар остриём в горло.

— Победа Благого! — воскликнул судья.

Даже с доспехом Дукаускас закашлялся и побледнел. Однако следов на теле не осталось.

— Прошу принять мои извинения, — проблеял он. — Вероятно, перебрал с шампанским, не помню, что говорил.

Я кивнул.

— Господа не расходитесь! — повысил я голос.

— Господин Жибински. Вы уж точно мне не откажите в схватке.

— Как можно. Я прекрасно помню, что говорил тогда на пьяную голову. Раскаиваюсь, но готов сойтись на саблях. Жаль не на коне!

Жибински потомок казаков и панов. Пожалуй, единственный наёмник дворянин, которого я знаю. От заказа до заказа прогуливает всю сумму, а потом на новый контракт. И всё же вхож везде. Просто как поручик из анекдотов. Так что его отделаю без злобы. Хотя рука у Жибински иди Жибинского, шут его знает, но рука тяжелая, да и хват что надо. Видно, что сабелька как родная кружит.

— Ну давайте, ясновельможный пан.

— Эх! — шагнул он с замахом.

Не смог я его подловить. Добились до ничьей. Только вот у меня кисть разболелась от парирования.

Еще тройку болтунов я легко отделал по разным правилам. Народ развлёк, запомнился, чего еще надо.

На звон прибора по хрустальному бокалу я среагировал как собака на соседского кота.

— Дамы и господа, — привычно начал император. — В этот прекрасный день, я бы хотел сообщить вам важную новость. Ева, доченька подойди. Дело в том, уважаемые гости, что мы нашли нашей красавице отличного жениха. Арсений Благой!

Ну началось. Я натянул улыбку и пошел под «свет софитов».

— Благие… Две тысячи лет истории, — вдохновленно вещал император, а я с трудом сдерживался, чтобы не покачать головой. Где эти речи были раньше? — Больше десяти веков, ещё будучи Благовестевыми, они всегда являлись тайной опорой трона. Как медицинский клей помогали стянуться ранам на теле нашей страны, в какие бы передряги нас не бросала история.

Раздались испуганные аплодисменты. Да, пожалуй, это слово подходит лучше всего. А те, кому от меня сегодня достались и вовсе начали оборачиваться на выход, еще не понимая, что им повезло. Те до кого я сегодня не добрался попадут в вилку. Либо биться всерьез и ранить родича правителя, либо проиграть и потерять всякое уважение общества. Оба варианта так себе.

Умные учатся и на чужих ошибках, глупые не учатся даже на своих. Это было особенно ярко заметно по публикациям в СМИ, как они только не изгалялись, пока я отсыпался в тюрьме под за́мком, да и под замко́м. Хе-хе. А теперь вот не знали, что делать. Облили помоями зятя императора. Всё потерли, тиражи изъяли, но у меня-то всё сохранено в папочке, в файликах. Но редакторам морды бить не будешь. Во-первых, некоторые к этому привыкли, а во-вторых, многие и из этого раздуют новость.

Те средства массовой информации, кто сделал осторожные заметки я взял на карандаш, как людей с которыми можно работать, а вот одно издание, что не дало никаких оценок я вообще занёс в список тех, с кем необходимо подружиться. Умный и опасный там дядя всем рулит. С таким ухо востро держать надо.

Опровержения и карамельные диферамбы мне любимому посыпались из нелояльных СМИ один за другим. Но они уже были в моих личных черных списках, так что это им не особо поможет.

— Мам, пап, хочу вам представить мою невесту. Иванова Ева.

— Ева, это мои родители. Сказов Андрей Петрович и Сказова Елена Ивановна, в девичестве Двужилина. Это мой брат Славик, мои сестры Маша и Аня. А синеглазое чудо с шикарными волосами наш найденыш Седовласка или просто Седа. Вытащил её из Макаровских застенков. Она пока говорит лишь пару слов.

Ева улыбнулась, хотя я заметил, что её задела ситуация приемышом.

Мы прошли в гостиную.

— Не стесняйся, — сказал я. — Будь как дома. Кстати, наш бессмертный дворецкий Семён, — кивнул я него, а он на миг дрогнул лицом. Первый раз на моей памяти. Я проводил его подозрительным взглядом, а он сделал вид, что не замечает.

Поначалу было неловко. И Ева была скована, и родители воспринимали её как представителя императорской семьи, а не как мою невесту. Спасибо младшим, у них с сокращением дистанции лучше, чем у меня на спаррингах.

Когда дошли до моих детских фото атмосфера стала мягче.

— Как много фото с Аоки, — с улыбкой заметила Ева, украдкой бросая взгляд на меня через отражение в зеркале. Я не видел, но почувствовал. Прощупывает, значит.