Альфа-особь (СИ) - "Strelok" - Страница 32

-Значит, мы могли быть на Луне, на Марсе, строить орбитальные станции, а вместо этого сидим под землей в бункере и наблюдаем, как миллионы превращаются в чудовищ?

-Именно, -коротко ответил президент. -И это тоже выбор человечества. Не мой, не ваш, а общий. Теперь мы вынуждены жить с его последствиями.

Генерал Кейси наконец вмешался, голос его был низким, суровым:

-Господин президент, позвольте. Я всю жизнь верил, что враг - это конкретная страна, конкретная армия. Но теперь враг - не Россия, не Китай с Ираном, не террористы. Враг - биология, материя самой жизни. И если мы не выработаем общую стратегию, нас сомнут.

-Именно, -подтвердил президент. -Вот почему ваши идеи об оружии против Хронофага были отвергнуты. Оно может обернуться против нас самих. Даже если уничтожит вирус, вместе с ним погибнет биосфера. Мы останемся на мертвой планете. Космос недостижим, а Земля мертва. Конец, ни единого шанса на повторное зарождение разума.

-Но что вы предлагаете взамен? Просто ждать? Проводить опыты десятилетиями, пока остатки цивилизации загнивают?

Президент спокойно посмотрел на нее, и только легкая усталость в глазах выдавала, что это тяжелый разговор.

-Я предлагаю риск. Но это риск с будущим. Интеграция вируса и человека. Создание новой формы вида. Если получится. мы переживем катастрофу. И уже в этом облике сможем пойти в космос. Не как смертные, ограниченные временем и болезнями, а как новая эволюционная ступень.

Баккер скривился, глядя прямо в экран:

-А если не получится, господин президент?

-Как я и сказал, -голос стал ледяным. -Нас все равно не будет к 2070 году.

Снова заговорила Линда:

-Господин президент, -ее голос дрожал. -Я всю сознательную жизнь занималась генетикой, я верила, что мы способны переписать саму основу организма. Но вы сейчас предлагаете не терапию, не защиту. Вы предлагаете преднамеренно изменить человеческий вид до неузнаваемости. Вы понимаете, что это значит?

-Прекрасно понимаю, доктор, -спокойно ответил президент. -Я также понимаю, что у меня на столе каждое утро лежат сводки: еще одна база сдана, еще один город потерян, еще одна группа объявлена вымершей. Вы хотите, чтобы я ничего не делал?

Линда шагнула ближе к экрану, в ее глазах сверкнула ярость:

-Я хочу, чтобы вы не превращали нас в чудовищ! В… копии этих тварей!

Фрэнсис тяжело вздохнул, затем, собравшись, добавил:

-Она права. Мы биологи, мы знаем: любой шаг в сторону интеграции с вирусом - это не шаг вперед. Это отказ от самой идеи человека как вида. Может быть, мы вымрем. Но тогда мы хотя бы уйдем людьми.

Президент внимательно посмотрел на него, затем кивнул:

-Честно сказано, доктор. Но давайте честно до конца. Если вымирание неизбежно, то какой в этом смысл? Уйти людьми? Для кого? Для кого вы хотите сохранить чистоту? Для памятника? Для учебников, которых уже никто не прочитает?

Баккер побледнел и выдавил:

-Вы… вы циник.

-Нет, -президент покачал головой. -Я прагматик. У нас не осталось роскоши идеалов.

Линда не выдержала:

-Он прав насчет вас.

Президент замолчал на секунду. Его лицо на экране стало каменным.

-Доктор Галловей, -наконец произнес он. -Миллиарды уже мертвы. И если мы не изменим подход, умрут последние миллионы. Если цена спасения остатков - отказ от старой формы человека, я лично готов ее заплатить.

Линда вскинула руки, словно от удара.

-Вы хотите быть президентом людей или президентом… мутантов?

Президент выдержал ее взгляд.

-Я хочу быть лидером тех, кто выживет. Пусть они потом судят, верно мы поступили или нет.

В этот момент генерал Кейси резко поднялся из-за стола. Его массивная фигура нависла над обоими учеными.

-Хватит! -рявкнул он. -Хватит кидаться словами, будто мы в студенческом клубе. Ситуация проста: или мы находим путь к симбиозу с этой дрянью, или нас не будет вообще. Я не в восторге, поверьте. Я видел, что вирус делает с людьми. Я ежедневно теряю людей, причем многие сгинули по вашей вине, господа ученые: при захвате подопытных образцов, сборе биологического материала. Я понимаю ваш страх, но у нас нет времени играть в моралистов, как и сказал господин президент.

-Генерал, - резко ответила Галловей. -Вы предлагаете нам расписаться в конце человеческой истории.

Кейси шагнул к ней, его голос стал низким, почти гулким:

-А я предлагаю хотя бы написать ее продолжение. Пусть это будет другая история, пусть главные герои будут другими. Но если мы сейчас ничего не сделаем, книги не будет вовсе.

Глава 12. Большой Брат следит

Утро выдалось серым, тихим и немного дождливым. Типично для северной столицы. Ветер гнал по пустым улицам влажную листву, скрипели оборванные провода на фонарных столбах, где-то вдали выл одинокий зараженный, вспомнив о прежней жизни.

Вадим шел впереди, накинув дождевой плащ, а за его спиной осторожно ступал доктор Исаев, облаченный в защитный костюм с капюшоном и плотно сидящий на лице респиратор. Шуршание прорезиненной ткани при каждом движении раздражало, но ученый держался с какой-то странной энергией, не походкой обреченного, а увлеченного человека, готового идти хоть в пасть Хронофагу, лишь бы увидеть новое. Его глаза горели сквозь прозрачный пластик маски, особенно когда он то и дело заговаривал с Дружком.

-Ты осознаешь сложные концепции, не хуже людей, -в голосе Исаева звучала смесь детского восторга и профессионального голода. -А что для тебя время? Ты вообще понимаешь его как мы, или иначе?

Прыгун, шедший на четвереньках чуть впереди, обернулся, скаля зубы в улыбке.

-Время? Это как длинная дорога. Иногда идешь быстро, иногда медленно. Иногда дорога становится кругом. Иногда она ломается. Но если смотреть сверху - дороги нет.

Исаев запыхтел в маске, явно потрясенный.

-Это... это ж почти буддизм какой-то, ха! А ты... ты можешь представить, что дороги нет вовсе?

-Дорога всегда есть, -серьезно ответил Дружок, моргнув крупными глазами. -Но не все ее видят.

Вадим, шагая рядом с Настей, едва сдерживал усмешку.

-Философ, мать его, найденный в руинах, -пробормотал он. -Еще чуть-чуть, и этот псих заставит тебя книжки писать.

-А что? -пробубнил Исаев. -Секта Самуила есть... пусть будет Секта Дружка.

Мир ученого сузился до существа рядом, до его слов, до того, что они означали для науки. Он уже мысленно писал статьи и монографии, которых никто, может, и не прочтет, но в которых были ответы. И плевать что его специализация - иммунология, никогда не поздно переквалифицироваться...

Шум шагов развитых позади был ровным и слаженным, их отряд носильщиков двигался, как единый организм, послушный каждому приказу. Вадим чувствовал их присутствие кожей, легким зудом в мозгу, будто жужжание далекого улья. Все было спокойно. Слишком спокойно.

Они свернули на широкую улицу, где ржавеющие остовы автобусов и такси лежали боком, перегородив половину проезжей части. Слева чернел остов бывшего супермаркета с выгоревшей крышей, справа - обвалившийся фасад пятиэтажки. В воздухе стоял стойкий запах застарелой гари, сырости и чего-то еще… металлического.

Вадим нахмурился.

-Тише... -сказал он, поднимая ладонь.

Настя замерла мгновенно, ее бойцы тоже. Только Исаев по инерции еще два шага сделал, прежде чем понял, что остановились все. Дружок настороженно склонил голову набок, как собака, улавливающая неслышные для человека звуки.

Секунда. Другая. Тишина. И тут щелчок. Едва уловимый, как от передернутого затвора.

Из ниоткуда вспыхнул огонь.

Первый выстрел - сухой хлопок, срезал одного из развитых, пробив грудь навылет. Второй хлесткий удар разорвал голову другому, мозг брызнул на стены соседнего дома.

Мир взорвался треском автоматов.

Из окон, из проломов в стенах, даже с крыш, будто выросли из воздуха, посыпались тени в противогазных масках и серых костюмах, странно переливающихся под дождем. Фотокамуфляж работал идеально: пока они не двинулись, их было не отличить от бетонных плит и мусора. Теперь же они двигались, стреляли и казались механическими тенями.