Барон Дубов 11 (СИ) - Капелькин Михаил - Страница 7

— Если быть честной, я мало что помню. Даже вообще ничего, — говорила Мита, — только какие-то образы, боль и страх.

— Но хоть что-то конкретное есть? — спросила Лиза.

— Не знаю. Точнее, я не уверена. Я будто никогда не была собой, а все мои воспоминания — чужие.

— Но ты сказала, что тебе миллионы лет, — нахмурилась Василиса.

— Так и есть, но я их не помню. Это… просто знание. Как… — задумалась Мита и тут же нашлась: — как из книжки! Просто знаю, и всё. Мои первые воспоминания это… он, — ткнула она в меня пальцем, а потом провела рукой вдоль тела. — А теперь он… здесь.

— Ты что, уже оприходовал бедную девочку? Как ты мог? Чудовище… — покачала головой рыжая стерва.

— Эй! Да она о другом говорит! — возразил ей. — Ведь правда же?

— А что значит «оприходовал»? — невинно похлопала Мита фиалковыми глазами.

— Так, всё, закрыли тему. Продолжай. Что значит, что я у тебя… здесь?

— Мы связаны, — пожала плечами девушка. — Я не помню, как вы меня вытащили, потому что спала, но, если судить по вашим рассказам, вы открыли саркофаг с помощью маны.

— Думаю, мана была нужна, чтобы вернуть тебя к жизни, — задумчиво кивнула дриада. — Семьсот лет ты находилась в состоянии гибернации с замедленным обменом веществ. Я читала об этом в фантастических книжках, когда ещё жила в старом мире. Теоретически возможно в таком состоянии жить сотни лет. Должно быть, это похоже на сон?

— Я не видела снов. Просто будто парила в нигде.

— Или так, — кивнула Маша. — Осколок, в котором мы тебя нашли, с помощью маны пробудил и запустил все процессы организма. Но ему понадобилось много маны, очень. И видимо, не только маны. У тебя ведь забрали часть сферы души, да, Коля?

Я покривился, но кивнул.

— А ты помнишь, зачем ты здесь? — спросила Василиса. — Ну, на этой земле. Или в том осколке. Или в этой комнате, м?

— Я… нужна. Но не знаю зачем, — дёрнулась Мита.

Попытки докопаться до сути внутри себя явно нервировали её и причиняли неудобство.

Я переглянулся с остальными. Стоит ли говорить девушке, что она связана с Саранчой, которая пытается погубить нашу планету? Решив, что пока для этого рано, я мысленно сообщил об этом Маше, а до остальных попытался донести запрет взглядом. Я хочу понять Миту, а не травмировать её.

Вдруг до меня с предельной ясностью дошло, что я хочу защитить девушку. Просто оглядел всех, кто собрался в комнате, и мне показалось, что Мита вполне себе вписывается в нашу проблемную компанию. Агнес ищет, как её подколоть, Лакросса строит из себя строгую наставницу, уже взяв инопланетянку под крыло, а Василиса малость ревнует. Верещагин вообще сделал свои зубы такими же острыми, как у Миты, и пробовал их на язык. Укололся и скривился от боли. Что и требовалось доказать.

По-разному, но каждый будто уже считал её своей. И я тоже.

Не знаю, для чего она Саранче, но какие бы цели Враг ни преследовал, он не получит Миту даже через мой труп. А будет упорствовать, то получит только свой.

Едва подумал об этом, как воздух будто стал чище, задышалось легче, а по телу разлилась спокойная уверенность.

— Последний вопрос, — пообещал, глядя Мите в глаза. — Откуда у тебя мой Инсект?

Она удивлённо вскинула брови:

— А я думала, это мой…

Час от часу не легче. Ладно, что с неё взять? У бедняжки из воспоминаний только последние три дня. И большая часть из них почерпнута из книг. Сама ничего не знает.

— А можно я тоже задам вопрос? — Она смущённо подобрала под себя ноги, сидя в кресле, и тихо буркнула: — А где у тебя нефритовый жезл?

— Ч-ч-чего⁈ — хором спросили все остальные.

А вот я сразу всё понял…

— Вероника… — процедил, поворачиваясь в сторону пунцовой синеглазки. — Ты что за романы ей дала почитать⁈

— Господии-и-н… — жалобно заблеяла та, не в силах придумать ни одного оправдания.

— И почему меня никто не спрашивает про мой нефритовый жезл? — вздохнул Верещагин.

— О! А у тебя тоже есть? Покажи!

Ля-я-я-я… Когда там уже военные сборы, а⁈

Глава 4

Следующие три дня пролетели незаметно. Большей частью по причине того, что я много медитировал и думал. Медитировал, чтобы восстановить мана-каналы, но без входа в Духовное пространство. Слишком велик риск, что если я войду туда, то духовная энергия, протекающая по тем же каналам и превращающаяся в ману, может эти каналы вновь травмировать. Или, в худшем случае, уничтожить. К четвёртому дню довёл уровень мощности потока маны до тридцати процентов. Долго. Слишком долго. Но я терпелив. Главное, чтобы Инсект не пришлось использовать в следующие дней десять.

Сама академия постепенно наполнялась студентами. С понедельника, то есть завтра, начинается новый семестр. Там же, полагаю, и объявят указ о военных сборах. В какой форме они будут проходить, пока не было ясно.

В свободное от медитаций время мои трудные женщины читали учебники, занимались делами, которые давно откладывали. Агнес пропадала на фабриках, доставшихся мне после победы над князем Михайловым — её я поставил там управляющей вместе с братом. В последнее посещение заводного апельсина, когда пространство в нём превратилось в монструозный завод с кучей врагов, она подсмотрела несколько интересных решений. И теперь внедряла их в жизнь, чтобы увеличить производительность фабрик. Дела там, кстати, шли неплохо. Фабрики были завалены заказами на бипланы, так что работа кипела.

Маша посетила виноградники, повидалась с сыном, который рос и захватывал всё больше земли, делая её крайне плодородной. А вчера отбыла в столицу. Всё-таки согласилась на должность в комитете по делам иноземцев, то бишь дриад. Я не был против. Свой человек в верхах всегда пригодится. Так что наша компания немного уменьшилась.

Рыжая стерва Катя Вдовина стала ещё более стервозной. Задирала нос из-за того, что зачислилась на курс старше. Княжна и Агнес, когда имелась возможность, с удовольствием опускали её на землю. Наблюдать за их словесными баталиями было особым удовольствием.

Короче, и у остальных дел хватало. В основном все собирались у меня. Там и места много, и вид с окна хороший. Но по ночам расходились по своим комнатам. Все, кроме Миты. Загадочная фиолетовая инопланетянка не давала мне покоя. К слову, думать о ней стало моим вторым основным делом.

Я не представлял, что с ней делать. Точнее, направление мне известно, но что делать конкретно… Она нужна Врагу — не знаю зачем, да это и не важно. Важно, что в моих интересах её защитить. Но попытки узнать ещё хоть что-нибудь о Саранче, о прошлом Миты, о целях Врага разбивались о бетонную стену её беспамятства.

Кто она, кто её родители, почему у неё острые зубы, почему у неё мой Инсект? Она не знала ответа ни на один вопрос. Зато на свои вопросы ответы находила чудовищно быстро.

Утром следующего дня после нашего прибытия в академию я проснулся от восхищённого стона:

— Какой красивы-ы-ый! Но почему нефритовый?

А я думаю, чего мне так поддувает!

— Интересно, а если это нефрит, то какой он на вкус? — продолжил нежный женский голосок.

Открыв глаза, увидел эту любопытную кусаку. Она сидела на коленях с краю моей кровати и приподнимала моё одеяло. Более того, она уже примерялась к моему достоинству, чтобы его надкусить! Ещё никогда я с такой быстротой не выпинывал девушку за дверь.

— Ну мне же интересно! — послышалось с той стороны.

А потом раздался звук скрежета когтей по дорогому дереву. С тех пор на двери красуются восемь длинных светлых борозд от чьих-то любопытных коготков.

В общем, проблем Мита сейчас приносила больше, чем пользы. Пользы от неё пока вообще не было. Только постепенное разрушение моей комнаты. Обкусано и подрано когтями было буквально всё. И я совершенно не понимал, как в ней уживаются образованность, уже достаточно богатый словарный запас и желание всё попробовать на вкус. И не только. Особенно с учётом реального возраста, который мы знали только с её слов.