Системный Алхимик VII (СИ) - Шимуро Павел - Страница 43

— Хорошо, — кивнул я, разглядывая флакон. — Пригодятся.

Однако мысли мои были далеко от алхимических покупок. Встреча со стариком изменила многое в моём понимании ситуации — теперь знал, что происходящее является частью более глобального процесса, и мой выбор может повлиять на судьбы не только империи, но и всего мира.

— Алекс, — тихо позвал пацан, — что дальше делать то будем? Остаёмся в столице? Ждём, когда всё рухнет к чертям собачьим?

Хороший вопрос. Остаться в столице означало оказаться в центре военных действий, когда армия Солдерс подойдёт к стенам. Уехать — бросить империю в критический момент, когда наши знания могут спасти тысячи жизней.

Вот только был ещё третий вариант, о котором подсказывала интуиция и слова Баруса о том, что события ускоряются.

— Пока остаёмся, — решил после долгого молчания, — Может быть, император всё-таки примет правильные решения, а если нет… будем действовать сами.

— Как это — сами? — не понял Саймон.

— Да хер его знает, — честно признался. — Но просто стоять в стороне и смотреть, как всё рушится, я не могу — совесть не позволяет закрыть глаза на тысячи смертей непричастных.

Дьявольское ядро слабо откликнулось на мои слова, но его влияние почти не ощущалось, а вот ядро молнии пульсировало уверенно, словно одобряя принятое решение.

— Тогда за нас, — Байер поднял кружку с элем. — За команду, которая не сдаётся.

— За команду чертовых психов! — воскликнул Саймон.

И пока мы пили, где-то за стенами столицы армия империи Солдерс готовилась к финальному броску — где-то в тёмных лесах паразиты превращали животных в марионеток. Где-то в заточении древние силы готовились разорвать барьеры, удерживавшие их три тысячи лет.

Однако сейчас, в этой тёплой таверне, за столом с друзьями, я чувствовал то, что делало меня человеком — готовность стоять рядом с теми, кто мне дорог, что бы ни случилось.

Это чувство было сильнее любых меток судьбы.

Утро следующего дня встретило меня звуками города, готовящегося к войне — за окном таверны слышался грохот повозок, везущих оружие и припасы, топот марширующих солдат, крики командиров, отдающих приказы. Даже не выглядывая наружу, я понимал, что атмосфера в столице изменилась за ночь.

Байер уже проснулся и стоял у окна, наблюдая за происходящим на улице. Его лицо было серьёзным — похоже то, что он видел, ему не нравилось.

— Что там? — спросил у него, закончив ночную медитацию.

— Военное положение, — коротко ответил парень. — Смотри сам.

Подошёл к окну и выглянул наружу — картина действительно впечатляющая, но не в хорошем смысле. По главной дороге, ведущей к городским воротам, бесконечным потоком двигались отряды солдат в полном боевом снаряжении. Их лица мрачные, движения жесткие, словно они шли не на войну, а на казнь.

За ними тянулись повозки с осадными орудиями, баллистами, запасами стрел и камней для катапульт. Кузнецы прямо на улицах ставили временные горны, стуча молотами по раскалённому металлу. Повсюду сновали курьеры с донесениями, а над всем этим хаосом витал запах металла, пота и страха.

— Готовятся к осаде, — констатировал очевидное.

— Хуже, — покачал головой парень, — Готовятся к последней битве. Посмотри на их лица… Это не защитники, готовящиеся отстоять город — это люди, которые знают, что могут умереть сегодня.

Он прав, ведь в движениях солдат, в их позах, в том, как они держат оружие, читается обречённость. Словно они уже знают исход предстоящей битвы и просто выполняют свой долг до конца.

Саймон проснулся от наших разговоров и тоже подошёл к окну. Толстяк внимательно изучил происходящее на улице с заспанными глазами, его лицо постепенно становилось всё более мрачным.

— Провоцируют панику, — пробормотал он, прищурившись, — Если так и продолжится, то к вечеру половина города разбежится, а оставшиеся потеряют всякую волю к сопротивлению.

— Может, это и к лучшему, — неожиданно сказал Байер. — Меньше народу пострадает, если город сдадут без боя.

— С каких пор ты стал пацифистом? — я посмотрел на парня с удивлением.

— С тех пор, как понял масштаб задницы, в которую всё катится изо дня в день, — серьёзно ответил он. — Алекс, ты видел, что делают паразиты с людьми. Представляешь, что будет, если вся армия Солдерс заражена этой мерзостью? Сколько мирных жителей превратится в марионеток?

— Ты прав, — признал после паузы. — Если паразиты действительно заполонили армию Солдерс, то обычная оборона бесполезна — заражённые не чувствуют боли, не знают страха, не устают. Они будут атаковать, пока их не уничтожат полностью.

— А что ты предлагаешь? — спросил Саймон. — Сдать город без боя? Довериться милосердию захватчиков?

— Нет, — покачал головой. — Я предлагаю использовать наши знания — мы единственные в этом городе, кто понимает истинную природу угрозы, и единственные, кто может создать эффективную защиту.

Ядро молнии откликнулось на мои слова уверенной пульсацией. Голубоватая энергия распространилась по телу, принося ясность мыслей и уверенность в собственных силах.

— И как мы это сделаем? — поинтересовался парнишка, — Три идиота против армии?

— Не трое, не идиота, — возразил я. — У нас есть рецепт лекарства против паразитов,есть знания о том, как они распространяются, есть понимание их слабостей. Нужно только найти способ применить всё это в масштабе целого города.

Стук в дверь прервал наш разговор. Открыл дверь и увидел молодого солдата в форме дворцовой стражи — парень выглядел запыхавшимся, словно добрался сюда бегом.

— Мастер алхимик? — спросил он, с трудом переводя дыхание, — Его величество император требует немедленной явки во дворец. Сейчас же.

Требует немедленной явки. Значит, что-то случилось. Что-то серьёзное, если император вспомнил о моём существовании и прислал за мной гонца.

— Да будет так, — кивнул солдату. — Парни, — повернулся к друзьям, — ждите здесь. Если что-то случится, то действуйте по обстоятельствам.

— Может, мы пойдём с тобой? — предложил Байер.

— Нет, — покачал головой. — Меня и одного достаточно.

Путь во дворец занял больше времени, чем обычно. Улицы столицы превратились в хаос — повозки с припасами застревали в пробках, солдаты маршировали строем по центру дороги, не обращая внимания на мирных жителей, беженцы с котомками сновали во всех направлениях, не зная, куда бежать от надвигающейся войны.

Солдат, сопровождавший меня, лавировал между толпами с опытностью человека, привыкшего к подобному хаосу, но даже ему приходилось останавливаться, когда дорогу перекрывали особенно плотные скопления народа.

— Прошлой ночью пришли донесения с передовых постов, — объяснил он, пока мы обходили очередную пробку из повозок. — Армия Солдерс ближе, чем мы думали.

— Насколько ближе? — поинтересовался я, хотя по атмосфере на улицах уже можно было догадаться.

— К вечеру будут у стен, — мрачно ответил солдат. — Может, раньше. Их передовые отряды уже в пригородах.

Значит, время почти закончилось. Через несколько часов столица окажется в осаде, и начнётся то, к чему империя совершенно не готова — битва с противником, использующим биологическое оружие.

Дворец встретил нас привычным великолепием, но атмосфера здесь была не менее напряжённой, чем на улицах — слуги бегали с какими-то документами, офицеры что-то обсуждали в коридорах, а из тронного зала доносились приглушённые голоса. Похоже, император проводил экстренное совещание — не такое, как вчера, где практически все местные алхимики и практики забили огромный болт на надвигающуюся катастрофу.

— Его величество ждёт в малом зале, — сообщил сопровождающий меня солдат. — Там же собран совет по чрезвычайным ситуациям.

Малый зал оказался не таким уж малым — просторное помещение с высокими окнами, круглым столом в центре и картами на стенах. За столом сидели люди, которых видел вчера в тронном зале — алхимики, военачальники, советники императора.

Император сидел во главе стола, и я поразился тому, как он изменился за одну ночь. Вчера он выглядел усталым, но сохранял достоинство правителя. Сегодня же в его глазах читалось что-то близкое к отчаянию.