Деймос. Спектр силы (СИ) - Котов Алексей - Страница 42

Ближе к первому этажу навстречу начали встречаться люди, на меня внимание не обращающие. На первом этаже, в закрытом колодце внутреннего двора, собралось человек сто — нелегальные уличные торговцы, праздношатающиеся подозрительные личности, настороженные словно охотящиеся крысы представители уличных банд. На меня внимания никто не обращал — мой серый комбинезон получателя базового дохода не привлекал внимания и не сулил добычи. Если только на органы разобрать, но среди бела дня в этом квартале людей не похищают. Не должны, по крайней мере.

Миновав внутренний двор дома-колодца, я вышел на улицу, надеясь на свежий воздух. Надежда не оправдалась — неприятных запахов и грязи здесь было намного больше, чем в здании. Но хотя бы кислорода достаточно — чуть-чуть полегче, но задышалось.

Отойдя от выхода блочной коробки корпуса сразу из нескольких домов, я прошелся по аллее между двумя жилыми блоками. Когда-то — думаю, сразу после сдачи квартала строителями, здесь было красиво, как у нас в парке замка Сангуэса. Сейчас же скамейки все разломаны и исписаны, рядом с урнами горы мусора, деревья мертвые и облезлые, газоны вытоптаны. Навстречу мне попадались люди, но на меня никто не смотрел и не обращал внимания.

Муравейник самый настоящий, люди-функции или даже люди-тени, никто никому неинтересен. Район-гетто для гнид — граждан не имеющих достатка, существующих на безусловный базовый доход. Социальное дно, огороженное от остального мегаполиса стеной — за ее границами в ядовито-розовой дымке неона видны яркие кварталы делового центра. Приткнувшиеся друг к другу многочисленные небоскребы свечками тянулись к зеленоватому небу, среди них мелькали кажущиеся отсюда небольшими рекламные голограммы высотой каждая в десяток метров минимум.

Хорошо, что мне туда не надо — вздохнул я, опуская взгляд. В этом хилом теле я бы туда просто не дошел, а сейчас до нужного места осталось не больше километра. Пройдя примерно половину расстояния, почувствовал тяжесть в ногах и, найдя более-менее чистую скамейку, присел, стараясь перевести дыхание. Тяжко-то как, я даже не думал, что охлосу настолько тяжело живется. Понятно, что оболочка — консерва, но все равно общий уровень представить можно. Полуприкрыв глаза, сидел и пытался отдышаться, чтобы накопить сил и пройти оставшееся расстояние.

Я здесь потому, что мне нужно было поговорить с Сандрой Веласкес. Вариантов для этого было всего два — или действовать через Диего Кальдерона, попросив его о помощи, или через Анну. Дон Диего мог помочь, организовав разговор, но я не хотел давать ему лишней информации о себе — поэтому, посоветовавшись, вместе с Анной выбрали вариант испытания.

Сейчас все пятнадцать менторов появились в Черноводье, в аналогичных как у меня оболочках-консервах, чтобы попробовать достичь успеха в невозможных для этого условиях. Цель задания именно такова — показать бессилие обычного человека на дне пирамиды, чтобы заставить патрициев ценить имеющиеся блага. Сейчас, с трудом втягивая хилыми легкими грязный воздух, я прекрасно понимал эту идею, до момента попадания сюда кажущуюся проходной и в чем-то даже нелепой.

Мне же лично, перед тем как проиграть реальности, нужно добраться до ночного клуба Сандры Веласкес. Вот у нее, как раз-таки, здесь была вполне выполнимая задача — клуб этот она получила якобы в наследство, и ее программа обучения на Особом факультете Академии подразумевала выход сначала в низкий и средний сегмент криминального мира Черноводья, а после, используя приобретенные связи как трамплин, Сандре предстояло стать частью элиты города-мегаполиса. Вот такая вот дипломная работа — причем с товарищами по курсу можно было как заключать союзы, так и инициировать соперничество, выключая из гонки конкурентов.

Переведя дух и отдохнув, я уже собрался было подняться, но тут рядом со мной возникла тень. Со спины дохнуло дешевым лосьоном после бритья и застарелым запахом пота — обернувшись, увидел одинокого патрульного, чье внимание я привлек.

— Документики посмотрим, — произнес он лениво-скучающим голосом, доставая сканер для сетчатки глаза.

— Можно не надо? — поинтересовался я. — Денег у меня нет, взять с меня нечего кроме проблем, и я уже ухожу.

Патрульный такому заходу крайне удивился, подняв брови и глядя на меня как на говорящее дерево.

— Нет-нет, я серьезно. Давайте сделаем вид, что никогда друг друга не видели.

Патрульный нахмурился, а его рука потянулась к кобуре. Доставшееся мне тело, конечно, было не ахти, но на несколько хороших ударов силы хватило — первым, с максимальной короткой амплитудой вогнал сложенные пальцы ему в горло, чуть ниже кадыка, вторым добавил по печени, а третьим — поднимаясь в прыжке, во время приземления вложил вес всего тела в удар локтем в основании шеи, когда патрульный согнулся. Тело городского стражника осело на грязный вытоптанный газон, а я, уже подхватив его за шиворот, тащил прочь, за жиденькие кусты.

Добивать патрульного не стал. Обыскал, забрал оружие — не держась за рукоять, чтобы сенсоры не сработали: пистолет у него с доступом по отпечатку ладони. Стрелять в моих руках не будет, но сойдет как аргумент — я уже знал, как его использую. Еще вытащил из нагрудного кармана мастер-карту гражданина, достал несколько пластиковых наличных купюр, после чего поднялся и торопливо пошагал в противоположную от нужной мне сторону. Камер на этом участке аллеи нет, это я точно знал — Анна подсказала мне маршрут, но сейчас нужно было направить по ложному следу поиски, которые обязательно начнутся, когда патрульный очнется.

Шансов скрыться после нападения на стражника у меня в блочном районе нет, но мне и времени немного надо. Попетляв по каменным лабиринтам, сделал большой круг и вышел к цели пути — клубу «Зеленая змея». На эмблеме, что интересно, один-в-один василиск эскадрона изображен из инкубатора Кальдерона.

Заведение уже работало — поздний вечер, самый пик, так что пришлось отстоять очередь в несколько десятков человек. На входе столкнулся с проблемами, о которых даже не подумал — меня отказались пускать. Массивный охранник в помятом классическом костюме молча показал мне уходить, поэтому пришлось протянуть ему деньги патрульного в качестве взятки. Деньги охранник взял, а меня развернул и пинком отправил прочь под хохот напарника.

Полежав немного на грязном асфальте, оценивая силы и возможности, я поднялся и поковылял прочь. Найдя дальше по улице грязный проулок между домами, спрятался за помойками и принялся наблюдать за входом. Ждать пришлось долго — три часа до середины ночи, пока толпящиеся у входа люди наконец не закончились. Тот самый момент, когда ищущие отдыха его уже нашли, но пока не расходятся по домам и когда даже самый никогда неспящий мегаполис словно замирает на границе минувших и следующих суток.

Выбрав момент, когда охранники на улице остались только вдвоем, я выбрался из своего укрытия и двинулся ко входу. Более рациональной была бы попытка зайти в клуб через кухню с черного входа, но очень уж хотелось мести. Удалось подкрасться незамеченным совсем близко, и с чувством удовлетворения я нанес два удара, перехватив пистолет патрульного за ствол. Не выдержал вспышки ярости, одному из них еще и ногу сломал — тому самому, кто пнул меня, потом еще и обыскал его, забрав свои деньги и найдя обычный «серый» и рабочий пистолет.

Да, это было опасно — если бы меня заметили, пока я подкрадывался, до Сандры я мог сегодня не добраться. Но стоило того — пнул я еще раз лежащее тело не пустившего меня охранника.

Переступив порог входа, оказался на лестничной площадке. Танцпол располагался в подвальном помещении, так что быстро спустился вниз навстречу ухающей ритмичной музыке, миновав несколько парочек. Едва зашел внутрь, как меня накрыло оглушающее пространство из света и звука — ядовитый пульсирующий неон резал глаза, в ушах бился низкий гул, отдаваясь в перепонках физической болью.

В обычной ситуации несколько минут потратил бы на адаптацию, но времени сейчас категорически нет — после того как вырубил охрану каждая секунда на счету. И щурясь сквозь слезы, я двинулся вперед, лавируя в плотной толпе пошатывающихся обдолбанных людей. Отвратительная обстановка — густую грязь уличного воздуха здесь заменяли ароматизированная вонь дешевой химии и запах потных человеческих тел, что было даже хуже.