Участковый. Книга вторая (СИ) - Барчук Павел - Страница 30

— Стоп! — Я поднял руку, останавливая словесный поток Капустина. — Какая-то сраная ворона принудила вас к двойной игре?

Капитан почти взвыл от ужаса.

— Врона́? Нет, это не ворона́! Это какое-то исчадие ада! Он залез мне в мозги! Вот сюда! — Капустин резко стукнул себя указательным пальцем прямо в переносицу. — И не только это! Он назвал имена моих племянников из Горького! Имя их кошки Мурки! Он пообещал сделать так, что они погибнут при нелепом стечении обстоятельств. А мальчикам, чтоб вы понимали, всего одиннадцать лет!

— Так… Ладно…И что вы сделали?

— Он заставил меня прочитать заклинание! Из «Дополнения к регламенту маскировки артефактов, том 4»! Я превратил жезл в этот карандаш! А потом… потом мне стало совсем страшно. Получается, я нарушил договорённости, заключённые с… — Капустин снова закатил глаза и посмотрел в потолок, — Я понял, что не готов действовать против столь могущественных сил. Хотел отдать жезл вампирам! Но ворон опять явился той ночью и я не смог выйти из дома. Караулил меня дрянь такая.

Дверь снова открылась. На этот раз на пороге обозначился Семёнов.

— Вань, все-таки про спекулянта…

— ВИКТОР НИКОЛАЕВИЧ! — рявкнул я так, что Семёнов замер, испуганно вытаращив глаза, — Закройте, пожалуйста дверь! У нас тут эксперимент. Важный!

Семёнов, впечатленный моей реакцией, тихо прикрыл дверь.

Я опять переключился на Капустина, который выглядел совсем хреново. На его лбу выступили капли холодного пота, а дыхание стало тяжёлым и прерывистым.

Картина прояснялась: старший участковый оказался заложником ситуации, разрывающимся между двумя сверхъестественными силами.

— Капитан, — сказал я, забирая карандаш со стола. — Вы боитесь этого ворона. А я, как вы могли заметить, специализируюсь на решении нестандартных проблем. Давайте работать вместе. Ваше знание местной… ситуации и мои оперативные методы. Вместе мы наведем порядок.

Капустин посмотрел на меня с надеждой, смешанной с ужасом.

— Вы… вы защитите меня?

— Даю слово советского милиционера, — кивнул я. — Ваша жизнь будет в полной безопасности. И племянники тоже.

В этот момент за окном каркнул ворон. Резко, насмешливо. Капустин вздрогнул и чуть не упал со стула.

— Видите? Он здесь! Он все знает!

— Прекрасно, — сказал я, глядя на окно, за которым никого не было. — Экономим время. Теперь он знает, что мы знаем, что он знает. Классическая конспирология.

Я повернулся к бледному как полотно капитану.

— Итак, товарищ Капустин, первое задание. Поднимите все архивы за пять лет. Все странные смерти, исчезновения, сообщения о порче имущества, особенно с холодом и инеем. И найдите мне всё, что можно, по ведьме Таисии из колхоза «Красная Заря».

Капустин выпрямился. В его глазах зажегся знакомый огонек педантичного фанатизма душнилы. Ему дали задание!

— Будет сделано, товарищ лейтенант! Я систематизирую данные по хронологии и степени угрозы устойчивости! Сводная таблица будет готова к вечеру!

— Вот и славно, — улыбнулся я. — Ну и мне тоже есть, чем заняться. Пока схожу, поищу кое-какую пернатую личность. Хочется поболтать с этим вороном. Надо же выяснить, кто за ним стоит.

Глава 15

Тот факт, что зануда и педант капитан Капустин оказался не только потомственным эмпатом с русалочьими корнями, но и агентом загадочного «Комитета Вечного Равновесия», честно говоря, изрядно радовал. У меня появился союзник в отделе. Пусть с приветом, пусть напуганный до полусмерти, но союзник.

Однако конкретно в данный момент следовало разобраться с пернатым провокатором — тем самым говорящим вороном. А первым, у кого я ворона увидел во всей его наглой красе, был Анатолий Бесов. И я хочу сказать, его испуг тогда был настоящим. Когда бес заметил птицу, его прям сильно это обеспокоило. Получается, он что-то знал.

Я вышел из отдела и сразу направился к дому Анатолия, надеясь застать нечистого на месте. Можно было бы, конечно, сразу рвануть на завод, если мне не изменяет память, он сегодня может находиться на смене, но я все же решил начать с дома.

Однако после пятиминутного стука в дверь квартиры Бесова стало понятно, что решение оказалось неверным, мне никто не открыл. Я прижался ухом к сворке, пытаясь понять, есть ли кто-нибудь в квартире. Судя по гробовой тишине и полнейшему отсутствию звуков, никого там не было. Я снова постучал, что есть мочи, аж костяшки пальцев заныли, — внутри царила гробовая тишина.

— Значит, всё-таки на заводе, — Решил я и вышел на улицу.

Во дворе, в тени деревьев, вокруг большого стола, вкопанного ножками в землю, как и в прошлый раз, толпились местные мужики, с азартом резавшиеся в домино. Костяшки с треском шлепались о деревянное полотно, игра была в полном разгаре. Вторым звуком, сопровождавшим этот процесс, был тихий звон пустых бутылок из-под портвейна, которые игроки периодически задевали ногами.

— Ребята, Бесова не видели? — спросил я, приближаясь к столу. Солнце било в глаза, заставляя щуриться.

— Толика-то? — один из мужиков, коренастый, с седой щетиной и в расстянутой на животе тельняшке, оторвавшись от костяшек, поднял взгляд. Увидев милицейскую форму, он сначала нахмурился, но потом, наверное, решил, что никаких секретных сведений не выдает, и продолжил, — Да он вчера, под вечер, как угорелый прибежал, глаза навыкате, волосы дыбом. Вещи собрал и уехал. Такси даже вызвал.

— Такси? — Переспросил я. Меня удивил озвученный факт, потому что в данном времени это не столь обыденное явление, как, например, через сорок лет.

— Ага. Сильно торопился, — хмыкнул другой мужик, с лицом, настолько помятым, будто его, это лицо, только что оторвали от подушки. — Весь раздраженный был, ага. Рожа белая, будто ее мелом намазали. Велел шофёру гнать на вокзал. Это около семи вечера было, так он несколько раз повторил, мол, поезд в восемь надо успеть. А в это время как раз Московский проходит. Так что, Бесов ваш, товарищ лейтенант, уже по Златоглавой гуляет.

Это было неожиданно, а с другой стороны — наверное, ожидаемо. Учитывая, какие события происходят в N-ске, Бесов, похоже, решил всё-таки сбежать. Ну и конечно, думаю, ему не хотелось разрываться между своей нечистой сутью и тем, что я постоянно дергаю его для решения инквизиторских задач. Особенно, если вспомнить наш поход через болото. Анатолий Дмитриевич был в двух шагах от того, чтоб дать инквизитору утопнуть в болотной жиже, но всё-таки в итоге меня спас. О чем, кстати, сильно переживал.

Раздосадованный тем, что мой единственный основной информатор сбежал, я поплелся обратно в отдел. Еще как назло, день сегодня выдался на удивление жаркий. Будто на улице в самом разгаре лето, а не май месяц. Настроение было хуже некуда.

По дороге к отделу решил зайти в комиссионный магазин и побеседовать с Ля Флёр. Может, вампирша-аристократка, видавшая чертову уйму всего за столетия своего существования, прольет свет на загадочных говорящих птиц.

Магазин встретил меня прохладной полутьмой. После того пекла, что стояло на улице, здесь даже легче было дышать. Любовь Никитична, как всегда, выглядела безупречно. Она сидела в своем кабинете, разбирая стопку документов с таким изяществом, будто это были не обычные накладные, а что-то крайне ценное.

— Лейтенант Петров, какой приятный сюрприз, — произнесла она, не отрываясь от документов. — Зачем пожаловали? Надеюсь, чтоб рассказать мне, кто затеял всю эту возню? Вы уже нашли убийцу Евгения?

— В процессе, Любовь Никитична, в процессе, — устало ответил я, снимая фуражку. Волосы были мокрыми. Они прилипли прямо к голове, будто я только что вытащил голову из воды. — Вопрос по другой, так сказать, оперативной линии. Не сталкивались ли в своей долгой практике с… говорящими воронами? Непомерно умными, наглыми и, вероятно, обладающими некой силой.

Руки вампирши, перебравшие бумаги, замерли. Она медленно подняла взгляд и посмотрела мне в глаза. Лицо Флёровой выглядело в этот момент совершенно безэмоционально. Настолько безэмоционально, что это казалось очень подозрительным.