Участковый. Книга вторая (СИ) - Барчук Павел - Страница 2

Мой абсолютно дебильный план сработал. Во-первых, включился милицейский инстинкт старлея Семёнова, годами вышколенный на поимке мелких преступников. Я сказал кодовую фразу:«Уйдёт же!». Для любого мента это — красный флаг.

Во-вторых, сработала чистая психология. Я произнёс имя убитого. Мелкая деталь, которая щёлкнула в мозгу старлея, как сигнал:«Если Петров знает фамилию трупа, значит все остальное, он тоже знает».

Глаза Семёнова сузились, тело напряглось.

— Где? Точнее! — коротко бросил он, уже поворачиваясь по направлению к пожарной лестнице.

— Да беги же! Пятый этаж! Должен быть либо в одной из комнат, либо спрятался в душевой. Может, в техничке. Караулю тут его с ночи. Моя ответственность –следить за лестницей! Чтоб не проскочил, гнида! — Талдычил я, продолжая толкать старлея в нужном направлении. — Держи его! Быстрее! Он в серой куртке! Беги!

Семёнов рванул с места, как торпеда, едва не снес на бегу стоявшую у стены тумбочку с геранью. Буквально секунда и он исчез за дверь, ведущей на запасную лестницу.

Я не стал ждать, метнулся обратно в комнату, захлопнул дверь и, дрожащими руками, повернул ключ в замке. Сердце колотилось где-то в горле. Совершенно идиотский план сработал. Ровно настолько, чтобы выиграть пять минут, может, десять. Зависит от того, сколько понадобится Семёнову времени, чтоб быть посланым к чертовой матери изо всех комнат на пятом этаже.

Я подбежал к Ане. Снова прикоснулся к определенному месту на шее. Жива. Кровотечение, похоже, немного замедлилось, но ее лицо стало еще бледнее. Нельзя терять ни секунды.

Но что делать-то? Вернее, что делать, я знаю. Необходимо доставить Аню к Профессору. Потому что у нас однозначно не тот случай, когда нужно вызывать «скорую». Сначала приедут врачи, а за врачами явится, опять же, милиция. Это тот путь, которого я пытаюсь избежать.

Проблема в другом. Как вынести девушку из общежития, не попавшись на глаза вернувшемуся Семёнову или соседям?

И тут меня осенило. Толик!

Тот самый безликий слуга Профессора, который, по его словам, таскал труп Евгения Воронова туда-сюда, и никто ничего не заметил. Если он мог сделать это с покойным, то с живой (пока) девушкой и подавно справится. По крайней мере, это хоть какой-то шанс разрешить всю ситуацию благополучно.

— Прости, милая. Потерпи. Сейчас… — Прошептал я, бросив последний взгляд на Аню.

Потом снова выскочил из комнаты, запер дверь и помчался к выходу. Мне нужно было найти телефон-автомат и дозвониться до Профессора.

Или… просто бежать на мясокомбинат? Но на это потребуется время, которого нет.

Я вылетел на улицу, озираясь по сторонам. Сделал несколько шагов и… тут же остановился, со всей дури хлопнув себя по лбу. Куда звонить-то? Я не знаю номера профессора. И потом, не факт, что у него дома есть телефон. Так-то 1980 год на дворе.

Мышление человека, привыкшего к гаджетам, в стрессовой ситуации совершенно забыло, что здесь не имеется тех возможностей, которые есть в будущем.

— Справочник! — Высказался я вслух. — В комендантской он должен быть!

Только собрался развернуться и кинуться обратно в общагу, как из-за большого клёна, растущего прямо рядом со входом, появилась фигура. Высокая, худая, в темном плаще. Безликое, гладкое лицо этого существа было обращено ко мне.

Появление Толика вышло настолько неожиданным, что я чуть кони не двинул от инфаркта.

«Что случилось?» — прозвучал в моей голове его безэмоциональный, телепатический голос.

— Ты… как ты… — я запнулся, пытаясь перевести дух. Потом решил, какая, к чёртовой матери разница? Главное, что он здесь.– Да, случилось! В моей комнате девушка. Раненая. Истекает кровью. Ее нельзя оставлять! Мне нужна помощь Профессора. Твоя помощь!

Толик медленно кивнул. Казалось, мое сообщение не вызвало у него ни малейшего удивления.

«Профессор предвидел беспокойство. Я был направлен для наблюдения. Покажи.»

Не задавая лишних вопросов, он сделал шаг ко мне. Его движения были такими же плавными и неестественными, как вчера.

— Сейчас, только… — я покрутил головой по сторонам, проверяя, не наблюдает ли за нами кто-нибудь.

Однако, эта странная аура, исходящая от Толика, снова сделала свое дело. Ни во дворе, ни рядом с двором не было ни единой живой души.

Я кивком велел Толику следовать за мной и почти бегом направился обратно в общежитие. На счастье, в коридоре тоже оказалось пусто.

Мы подошли к моей комнате. Я, озираясь, открыл дверь ключом и впустил Толика внутрь.

Он проскользнул через порог, его безликая голова повернулась в сторону кровати.

Анатолий не издал ни звука, ни мысли. Просто приблизился к Ане, склонился над ней. Его длинные, бледные пальцы коснулись ее шеи, прямо рядом с раной.

Я в этот момент, если честно, ожидал какого-нибудь магического эффекта, свечения, чего угодно. Но ни черта не произошло. Толик просто провел пальцами, и кровотечение… остановилось. Не зажило, а именно остановилось, будто он нажал на невидимый клапан.

Затем слуга Профессора выпрямился и повернулся ко мне.

«Она будет жить. Но ей нужна помощь хозяина. Профессор ждет в своем доме. Иди. Я все сделаю.»

— Как ты ее вынесешь? — прошептал я. — Соседи увидят!

Толик наклонился, взял Аню на руки, медленно повернулся к стене. И… начал растворяться.

Нет, не так… Воздух вокруг него и Ани задрожал, как марево в знойный день. Их очертания поплыли, стали прозрачными. Через пару секунд я уже стоял в пустой комнате. На кровати теперь лежало лишь окровавленное одеяло. Ани и Толика в комнате не было. Они исчезли. Бесшумно и бесследно.

Я замер, открыв рот, не в силах поверить в происходящее. Это было даже круче, чем в кино. То, что сделал Толик выглядело, как полное стирание из реальности.

— Ты, блин, кто такой, мужик? — Вырвалось у меня вслух.

Мое оцепенение прервал сначала резкий удар, от которого дверь распахнулась, а потом знакомый бас:

— Ну и где он, твой преступник?

Я обернулся. В дверном проеме, запыхавшийся и злой, стоял Семёнов. Его форма была в пыли, на коленке красовалась огромная прореха.

— Вот! Так бежал, что два раза упал на ступенях. Проверил всё! Каждую комнату. Нет там никаких преступников! Все свои! Петров… Ты поиздевался, что ли?

Старлей с подозрением и обидой посмотрел на меня, потом обвел взглядом комнату.

— А… а девушка-то где? — удивился он.

Мой мозг, уже разогнавшийся в сочинении всякого бреда до скорости света, выдал новую порцию вранья.

— А ты думал, порядочной женщине очень хочется, чтоб ее увидели в комнате холостого мужчины? — фыркнул я. — Отправил домой, пока тебя не было. Стыдно же, понимаешь? Девушка, у нее репутация… Извини, дружище.

Я изобразил на лице самое искреннее раскаяние. Семёнов посмотрел на меня, на кровать, потом снова на меня. В его взгляде появилась реальная обида.

— Ну ты и скотина, Петров… — он тяжело вздохнул и потер переносицу. — Сказал бы сразу, что твоей гостье выйти из комнаты мешает природная скромность. Зачем врал про преступника? Я из-за тебя форму порвал. И нервы тоже. Ладно… Разбирайся тут со своими… амурами. Я пойду в отдел, а ты догоняй. Герой-любовник…

Старлей развернулся, вышел из комнаты и двинулся по коридору в сторону лестницы, ворча себе под нос что-то нелестное о «молодых и наглых».

Я закрыл дверь, прислонился к ней спиной, а затем, наконец выдохнул. Адреналин начал отступать, оставив после себя дрожь в коленях и пустоту в голове.

План сработал. Аня спасена. Очень на это надеюсь. Семёнов услан, улики, в лице самой Ани, ликвидированы. Но на душе все равно было неспокойно. Как говорится, ложечки нашлись, а осадочек остался.

Теперь нужно было бежать к Профессору. Отдел подождёт. Необходимо убедиться, что с Аней все в порядке.

Я быстро переоделся в форму и, не глядя на злополучную кровать, выскочил из комнаты.

Директор мясокомбината Павел Игнатьевич Ветринский, он же вампир-интеллектуал Профессор, жил в центре города, в одном из тех немногочисленных «капитанских» домиков дореволюционной постройки, что чудом уцелели среди хрущевок.