В объятиях его жестокости (СИ) - Северова Нина - Страница 43

– Зачем? Если можешь силой забрать? – хриплю.

– Если мы перебьем их, кто дань будет платить? Они нужны мне живые. Поэтому я забочусь, чтобы всё прошло хорошечно, – улыбается. – Батыр, у тебя нет выбора. И я предлагаю хорошую сделку.

– Это не сделка.

– Сначала дослушай. Мне на тебя плевать. Твой авторитет уже упал. И я собираюсь это поддерживать, – встаёт. – Девяносто процентов твоих псов – мертвы. Те, кто остались, наверняка разбежались к более умным решалам. Тебя, если найдут, угандошат. Ты же понимаешь это? Не по вашим это понятиям, когда мамка остаётся при делах, а вся братва подохла.

Ноги еле держат. Голова щёлкает и я вот-вот либо отключусь, либо у меня начнется психоз. Оба варианта – не подходят. Только не сейчас.

– У тебя ничего нет, Батыр. Ни образования, ни семьи. Девка только эта. И то, – ухмыляется, – Дочь Котова. Я думал, взять с неё плату за папашку. Он столько глухарей нам оставил. А сколько было в городе украдено его группировкой, не представляешь. Хватило бы на три пожизненных срока. Минимум, – хлопает меня по плечу. – Вот думаю, отправить твою подружку на зону, чтобы ребятки развлеклись?

– Не вздумай. Она вообще ни в чем не виновата. И отца видела пару раз всего, – ору ему в лицо. Дёргаю наручники, но металл не сломаю. Сука!

– Это не отменяет, что она его дочь и твоя баба, Батыр. Ее пасут достаточное количество серьезных людей, чтобы ты задумался. Хочешь, чтобы её разорвали или всё-таки сжалишься?

Азамат теряет сознание и Гена лупит его палкой по ногам. Блядь. Это надо заканчивать.

– Хорошо. Забирай все, что хочешь. Но прекрати это. Отпусти Азамата.

Генерал лыбится и кивает Гене. Тот срезает верёвку и Аз падает на пол.

– Вот и отлично. Я знал, что мы договоримся.

Но это далеко не конец.

Глава 55. Батырхан

Следующие часы прошли как в тумане. Я вообще не понимаю, что происходит. Азамат лежит без сознания на полу. Меня привязали к стулу, на котором сидел генерал. Они ушли и закрыли дверь на замок.

– Азамат, – зову друга. Он, конечно же, молчит. Надеюсь, что живой. Не знаю, что с ним делали до моего прихода, но раз он вырубился, значит, было сложно.

Взгляд цепляется за пятна на стенах. Скольких они здесь погубили? И зачем? Менты разные бывают, но они всё-таки не настолько отмороженные, чтобы решать дела по беспределу. Они прекрасно понимают, что за это будет, если вскроется. Их же судят жёстче, чем других. Или генерала это не касается? Я даже не знаю имени его.

Голова раскалывается. Затылок пульсирует. Что с Ксюшей? Асылжан должен, просто обязан её спрятать.

Дверь открывается, вместе с генералом заходит следак, какой-то мужик в гражданке и Вадим, один из старших в Котелково. Он уже давно в завязке, но знает, что торчки – золотая жила. После лечения остался в поселке и был типа смотрящим. Я доверял ему, нормальный мужик.

Вадим не из трусливых, он видел как умирали в муках наркоманы, как они переживали ломки. Наверное, это страшнее, чем происходящее здесь. Но при виде лежащего Азамата, он заметно напрягается.

– Он же не…

– Ты здесь для другого, – следак толкает его ко мне ближе.

Вадим смотрит с сожалением и мне хочется засмеяться. Когда-то я на него обдолбанного смотрел таким же взглядом. Жалость, отвращение и понимание реальности.

– Ты отдал посёлок? – спрашивает.

Генерал и следак с прищуром на меня смотрят. Ждут, что я отвечу. Очень хочу послать всех к черту. Третий мужик облокотился на стену и наблюдает. Похож на опера, чем на криминального.

– Да, Вадим, – откашливаюсь. – Котелково теперь крышуют они. Сами решите, с кем дела вести.

– Уверен? Нашим это не понравится, – быстро смотрит на Азамата. Тянет время?

– Уверен. Твоя задача, как и раньше – поддерживать порядок. Ты хорошо справляешься. Передай остальным, что теперь я не слежу за ними, ко мне не обращаться.

Вадим молчит. Открывает рот, но слова проглатывает.

– Тогда и по продуктам решать с кем-то другим? Асылжан не появился днём. И я позвонил А… эээ, я позвонил Тиму. И продукты завезли,самые важные.

Чё? Нихрена не понял. Менты внимательно слушают, ждут моей реакции. Но я не понимаю, что за бред он несёт.

Вадим поджимает губы и тут меня осеняет.

В посёлок продукты и шмотки завозят только с нашего разрешения. Мои ребята всегда досматривали грузовики, чтобы не было ментовской засады. Вадим всегда занимался закупом, звонил поставщикам и вместе с моими принимал товары. В последние несколько лет, они в этом направлении работали с Асылжаном. Следить, чтобы всё вовремя приезжало – задача Асылжана. Если он не приехал, значит, его тоже накрыли. Значит, он не успел к ней.

Кто такой Тим? Не знаю с таким погонялом никого. Хотя… Абай? Он позвонил Тимуру? Да! Больше некому. Тимур знал, что дерьмо с ментами надвигается. Мы обсуждали, в случае крайнего треша, он присмотрит за Ксюшей. Абай не хотел вмешиваться, потому что отошёл от криминала давно. Но всё равно согласился, если у Асылжана не получится перехватить. И Вадима мы предупреждали, что может начаться замес. У него были инструкции, но не помню, чтобы я просил давать отмашку Абаю. Похрен. Это неважно уже. Главное, чтобы Ксюша была в безопасности.

– Молодец, – вздыхаю облегчённо. Чувствую, по вискам стекает пот.

– Ну всё? Формальности уладили, теперь убедился, что деревня принадлежит нам? – генерал убирает руки за спину.

– Посёлок, – Вадим поправляет его. Усмехаюсь. – А с ними что? – показывает рукой на меня и Азамата.

– Что и со всеми вами, в конечном итоге, – генерал пугающе улыбается. – Груз двести и до свидания.

Вадим качает головой. А чего ждал? Мы находимся на заброшке, Азамат в отключке, я привязан к стулу. Вряд ли нас просто отпустят восвояси. Да и генерал этот, подозрительный тип.

– Шагай отсюда, – следак говорит Вадиму и тот в последний раз смотрит на меня. Иди, всё нормально. Убьют, значит, убьют. Ты сделал всё, как надо. Спасибо. Надеюсь, девчонка моя целая и невредимая.

Ксю-ша…

Мы остаёмся с генералом наедине. Он разглядывает меня пару минут, а потом заливается смехом. У него явно проблемы с башкой.

– Вот как мы поступим. Всё-таки, я гениальную вещь придумал, – лыбится. – Посидишь здесь месяцок, другой. Подумаешь о жизни. Я бы мог тебя посадить, но это слишком просто. Да и, как я говорил уже, ты избавил меня от Кабирова и Юры. А это хорошие поступки, которые требуют внимания и снисхождения, – замолкает. Плевать на себя, заберите Азамата в больницу, он не должен умереть. Сжимаю кулаки, руки онемели.

– Ты будешь мертвым. Для всех. В город обратно тебе нельзя. Считай, это плата за свободную жизнь. Никакие документы никогда не получишь. Имя не поменяешь. За этим будут следить. Попробуешь наебать нас, сразу поедешь на зону. А так, живи и радуйся. Возможно это второй шанс.

– Азамату нужен врач, – голос срывается.

– Азамат, как и Асылжан, отсидят своё. На них достаточно материалов, чтобы пару лет они морды отжирали на казённых харчах.

Молчу. Аз не должен окочуриться здесь. Пусть отсидит, похрен. На счёт меня… Мутно как-то.

– Не понимаю, почему и меня не закроешь? Или не грохнешь, так же проще.

– Конечно, проще. Но не будет таким эффективным, Батыр. Видишь ли, психологическое давление – это лучше, чем камера до конца дней. Жизнь будет идти, но мимо тебя. Баба твоя, забудет тебя через пару месяцев и другого найдет. Посмотришь, как она замуж выходит и детей рожает. Я надеюсь, будешь смотреть и… – усмехается. – Поплачешь может. Будешь свободен, но не способен сделать ни-че-го. Никакой нормальной жизни, потому что тебя ни для кого нет. Да и друганы твои, половина подохла, а эти двое будут сидеть. Ты никому не нужен и никого нет рядом, Батыр.

Прикрываю глаза. Во рту горький привкус проигрыша. Всё обернули так, как надо было им. У меня даже не было возможности сопротивляться. Или я не хотел. Не знаю. Но я не жалею, что отступил. Лишь бы они жили. Нельзя подвести ни Ксюшу, ни Азамата. Пусть всё так, но хотя бы относительно безопасно для них.