EURO-2008. Бронзовая сказка России - Рабинер Игорь Яковлевич - Страница 13

Тут нелишним будет заметить, что именно при Лобановском у нашей — тогда еще союзной — сборной был последний весомый успех — серебро Euro-88. С тех пор «физика» перед большими турнирами шла прицепом к другим компонентам игры — и сборная ни разу не вышла из группы. Разумеется, это не означает, что всякий тренер, строящий подготовку к соревнованию на функциональной готовности, обречен на успех, а те, что упирают на тактику и технику, — на неудачу. Тем не менее, у нас все было именно так. Сейчас мы и поглядим, присутствует ли здесь какая-то закономерность.

После матча с Литвой Роман Павлюченко в интервью признался: «Еще неделю назад буквально ползал на тренировках, сейчас — бегаю». Это было заметно и по его игре, да и не только по его. Выходит, программа Хиддинка и Раймонда Верхейена пока срабатывает. И мы даже узнаем от последнего крайне любопытные вещи: что, оказывается, базовая физподготовка у россиян очень хороша, а вот взрывную, обеспечивающую способность быстро восстанавливаться после рывков, надо изрядно подтягивать. Откуда бы мы еще такое узнали, если бы не голландцы с их опытом, методикой и новейшими технологиями?

Вопрос по этой части остается один. Мощная программа по выведению команды на пик физической формы к определенному моменту — работа сверхтонкая, ручная. Малейшая ошибка в расчетах — и все может пойти прахом. Классикой в этом смысле является деятельность Лобановского, но ведь и у него были не только достижения — ЧМ-86, Euro-88, но и провал на чемпионате мира-90. «Насколько знаю, тогда ошиблись буквально на день-два», — говорит Сергей Юран, и в это веришь, вспоминая, какими свинцовыми были ноги игроков в матчах с Румынией и Аргентиной и как команда «полетела» в игре с Камеруном. Когда было уже поздно.

Сборная России никогда не любила и не хотела много бегать. А в современном футболе без этого — никак. Пока у Хиддинка игроки в этом компоненте на глазах прибавляют. Но, не будучи специалистами в этой области, мы до последнего будем опасаться: а не оставят ли силы команду в самый важный момент, не произойдет ли такой же сбой, как в 90-м? Ответ на этот вопрос мы начнем узнавать только 10 июня.

Не менее важна для Хиддинка и психология.

Лидер «соккеруз» Харри Кьюэлл в нашем разговоре в Германии отмечал и другое качество тренера: «Хиддинк умеет потрясающе сплачивать команду и заражать ее победным духом». В упомянутом духе нам только предстоит убедиться, а за сплочение уже сейчас говорит все. Я приехал к сборной в среду, и, конечно, не видел многого собственными глазами — но у меня нет оснований не доверять коллегам, общающимся с командой постоянно и утверждающим: обстановка и настрой в ней — невероятные. Очевидно, что огромный и стабильно успешный опыт Хиддинка по работе в финальных стадиях чемпионатов мира и Европы, каким не мог похвастать ни один из его российских предшественников, играет в этом решающую роль. Наши тренеры, оказываясь в условиях максимального нервного напряжения, всегда сопряженного с такими турнирами, не выдерживали его, срывались, паниковали — и это мгновенно передавалось игрокам. Слова же «Хиддинк» и «паника», как я уяснил за два последних года, несовместимы категорически. А если даже в таких ситуациях, как 0:3 в Бухаресте, не трясется и не мечется тренер, то почему это должны делать футболисты?

Нынешней зимой Александр Кержаков, тогда еще не подозревавший о своей участи, говорил о Хиддинке: «От него требуется нечто такое, что очень сложно передать на словах: ему нужно вселить в команду веру. И вот когда смотришь на главного тренера за несколько часов до начала того же матча с Англией, а он ногти не грызет, не старается походить на мрачную тучу, а с кем-то шутит, на какие-то вопросы журналистов отвечает, подмигивает футболистам, — то понимаешь, что тренер может вести себя так раскованно только тогда, когда уверен в своей команде».

Еще в Москве, где сборная занималась на стадионе имени Стрельцова, невозможно было не заметить нехарактерно раскрепощенную для России атмосферу на тренировках, обилие шуток и смеха, которое вполне сочеталось с очень напряженной работой. И вспоминал слова голландца, которые он адресовал нам с коллегой по «Спорт-Экспрессу» Евгением Дзичковским во время презентации своей книги «Хиддинк: это мой мир». Мы преподнесли ему газету с заголовком IN GUUS WE TRUST («Мы верим в Гуса») — а он увидел фотографию братьев Березуцких на тренировке сборной и воскликнул: «Смотрите — они смеются! Это очень важно. Существует дурацкое представление, что если человек во время тренировки смеется, значит, он несерьезно ко всему относится. Ерунда! Я радуюсь, когда люди ведут себя раскрепощенно!»

Хиддинк сам очень непосредствен в своем поведении — он может и игрока под зад легонько пнуть, и во время пресс-конференции взять корреспондентский мобильник, исполняющий роль диктофона, но некстати зазвонивший, — и начать по нему говорить. Футболистов он призывает к тому же — чтобы они были свободными и незажатыми! Потому что незакомплексованность эта из тренировок обязательно перетечет в игры.

Голландец не раз говорил, что больше всего не переносит у своих футболистов страха. А у россиян, более того, он еще и противоречит их натуре: «На мой взгляд, характер русского человека — не «оборонительный». Этот характер — сильный, инициативный, нацеленный на то, чтобы идти вперед и брать все своими руками». Эта цитата — ключ к пониманию того, почему Хиддинк, вопреки ожиданиям, принялся ставить сборной России атакующий, агрессивный футбол. В чем пока еще далек от совершенства, но само такое желание заслуживает безусловной похвалы. Легче всего ведь было рассудить, что с посредственным по европейским меркам составом можно добиться большого успеха только греческим путем — от глухой обороны. Хиддинк же пошел по пути наибольшего сопротивления, который скорее люб для болельщиков, а не для прожженных циничных специалистов. И оттого вдвойне хочется, чтобы он привел к успеху.

Главный тренер «Химок» Сергей Юран на днях сказал мне:

— С бразильцами на ЧМ-94 наша сборная проиграла заранее, еще до матча. На поле выходили зажатыми, не могли себе представить, как можем таких монстров обыграть. Вспоминаю те ощущения — и понимаю, что нашей сборной будет очень важно не проиграть тем же испанцам психологически. Обязательно должна быть спортивная наглость, понимание, что у соперников — те же две ноги и две руки, что и у нас. Этому должны помочь и опыт Хиддинка, и присутствие в команде 11 обладателей Кубка УЕФА. Думаю, что испанцам мы не проиграем. Почему-то мне кажется, что с греками и шведами придется даже посложнее. Если ребята будут думать: а чем мы хуже кого-то? — как минимум из группы мы должны выйти.

Юрана при всем при том, нельзя назвать безоговорочным сторонником всех кадровых решений Хиддинка.

О которых теперь и настало время поговорить. Ведь если с «физикой» и психологией голландцу вполне может хватить прежних наработок, дававших результат всегда и везде, то построение собственно игры команды — процесс уникальный, эксклюзивный. Одинаковых игроков-то в разных сборных нет.

После Румынии стало окончательно ясно: чтобы не оказаться на Euro всеобщим посмешищем, нужно что-то делать. Еще в районе 9 мая телекомментатор Первого канала Виктор Гусев говорил мне: «Надеюсь, на Euro Хиддинк предложит что-то совсем новенькое, свежую идею, которая удивит всех, и в первую очередь соперников. Потому что на багаже отборочного турнира, полагаю, мы вряд ли в Австрии и Швейцарии чего-то добьемся». Не согласиться с коллегой было невозможно.

И вскоре мы дождались даже не «чего-то новенького». За считанные недели до чемпионата Хиддинк устроил форменную революцию. Пошел на немалый риск, которого, убежден, избежал бы любой отечественный тренер — как это произошло в 2002-м и 2004-м. Ни Олегу Романцеву, ни Георгию Ярцеву не удалось в те годы выиграть ни одного контрольного матча — но они побоялись что-либо всерьез менять. Хиддинк же рассудил: «Терять все равно нечего, нас считают аутсайдерами, нас бьют в контрольных матчах с крупным счетом — так какой же это, собственно, риск?» Первый гром прогремел 14 мая. В списке кандидатов в сборную отсутствовал Александр Кержаков.