Телохранитель. Миллионер. Жених? (СИ) - Фави Ксения - Страница 20

- Аленька… Ромашка. Какая же ты…

Целует!

Вот эту его фразу точно никто не слышал! Мог бы сказать что-то более адекватное. Например - давай изобразим поцелуй?

А он изображает без всяких давай! Очень, очень натурально!

Сильные губы размыкают мои, язык ныряет в рот. Ласково скользит по моему, а потом с силой уходит глубже.

Я перестаю понимать, что он там конкретно делает. Только чувствую, как с жаром ласкает, как заполняет собой. Прикусывает жадно губами. Срывает мой тихий стон.

- Тимошка! Да растудыт твою туды!!!

Пока мы изображали страсть… Изображали?

В общем, пока мы целовались в кустах, в зоне барбекю что-то случилось. Выглядываем из-за яблони и сразу все понимаем.

Крепкий, здоровый серый кот, по виду британец, мчится на нас. Ляжки бодро мелькают в траве, а в зубах животное держит шпажку шашлыка. Готового. Не обжегся?

Мне сразу жалко котика. Папа Игната ругается тому вслед. Степан ржет.

Игнат тоже со смехом выдыхает, прижимая меня к своей груди.

- Снова Тимка шкодит. Кот батиного друга, соседа.

- Шашлык же горячий?

- Да остыл, наверное, уже. Пойдем.

- Игнат….

Тот мягко смотрит мне в глаза.

- Ромашка, ты пирожки почти не ела.

И правда, что я хотела обсудить? Спросить - по-настоящему ты меня поцеловал?...

Ещё не хватало!

***

Игнат

У нас не принято лобызаться при всех. Наши родители никогда не были друг другу чужими, у них была и есть крепкая любовь. Но миловаться, как говорит мама, они перед нами не миловались.

Как и мы с женами, и Ленка с мужем. Все себя сдержанно ведем.

Тогда что это было сейчас с Ромашкой?

Что, блять… Пользуюсь случаем!

Глупо отрицать, что меня к ней влечет, да я это и не делаю. Но тут уже вопрос не в Строганове-нижнем. Аля обосновывается выше - в моей голове и груди.

С ней мне хочется вспоминать прошлое, детство. Сплетничать по-доброму о родне. Касаться, пусть это и не влечет за собой секс.

Да я ее ещё ни разу голой не видел! Только в шоколаде…

А она меня уже голыми руками за все, что можно, взяла!

И пусть она не стерва, знаю. Но как-то… страшненько! Однако тормоза слетают.

- Игнат! Игнат, открой калитку! - слышу пожилой голос.

Пожаловал тот самый друг. Хозяин кота.

Низенький, сухой старик - Петр Николаевич. Я что-то без понятия даже, сколько ему лет.

В темной одежде, работал как всегда во дворе. В морщинистых руках шпажка. Киваю на нее с улыбкой.

- Что, Тимоха не доел? Проходите!

Сосед качает головой.

- Да стыдоба! Ему же это нельзя, да он и не будет. Мне принес! Подарок!

- Мя!

Подтверждает Тимоха. Примостился на плечо хозяина всей тушей.

Кошусь на Ромашку, у той заблестели глаза. Вся в умилении котиком.

- Заходите, дядь Петь!

- Да ты чего?... Неудобно… Я ж только извиниться хотел.

- Нашли за что.

Машу отцу, чтобы заметил друга. Тот, наконец, видит. Уводит старика к столу.

Он частенько у родителей в гостях бывает. Просто сегодня день для семьи. Впрочем, хороший человек нам не помешает. И его котяра.

- Какой у него котик! Настоящий друг! - шепчет восторженно Ромашка.

- Животными движут инстинкты… - напоминаю.

- Ой, Игнат! - тычет меня в бок.

А за столом разговор как раз про Тимоху.

- Он у нас со стола не ест! - машет головой Петр. - Только этих… паучков. Ну пакеты эти…

- Паучи, - поправляет его отец, - влажный кошачий корм.

- Да! - сосед поднимает вверх палец. - Бабка на них половину пенсии спускает.

Старики-соседи в целом не бедствуют. Знаю их сыновей, они помогают родителям. Хотя в таком возрасте, наверно, мало надо. Здоровье, сад, побаловать любимого кота.

И родной человек рядом.

Как бы ни ворчал Петр на свою "бабку", заметно, что любит. Пусть и не как в юности.

Хм, когда жил с настоящей женой, не задумывался - состаримся ли мы вместе? А сейчас против воли представляю фиктивную невесту через энное количество лет.

А она ведь младше!

Придется мне держать себя в форме, соответствовать… Вот же! Как будто реально жениться собрался.

- Как зовут красавицу-невесту? - дед Петя расслабился после рюмочки, осмелел.

- Аля, - улыбаюсь ему.

- Молодец ты, Игнат, - сосед подмигивает, - не упустишь свое. Вот я когда решил подбить клинья к бабке…

И Петр Николаевич пускается в романтический рассказ о своей жизни.

В молодости он невысоким и тощим был. А его Варвара Васильна - кровь с молоком. Дева статная.

Поставила ему условие - донесешь от дома ее родителей до танцплощадки, первый танец твой. Ну он и понес…

А по дороге споткнулся, упал. Она на него.

Но не осерчала, по его словам, а хохотала и выхаживала ушибленную руку потом. Жалела. Так они и влюбились друг в друга крепче некуда.

Он ее за легкий нрав полюбил, она - за то, что пожалела его. Женщины…

Вспоминаю, как Ромашка распереживалась за меня, когда дебилы решили мне угрожать. И губы сами собой расплываются в улыбке.

- Свадьба-то когда, Игнат? - приводит в чувство голос соседа.

Мама тоже внимательно смотрит. Аля бледнеет.

На помощь приходит старший брат. Неужели его юмор может быть вовремя?

- Да по любому скоро! Вы посмотрите, лыбится, как дурачок, - Степан перехватывает взгляд Али и поднимает ладони в мирном жесте, - счастливый дурачок!

- Вот, даже Степан заметил! - поддакивает мама.

Старшенький ее радует сегодня и отменным аппетитом, и выводами своими. Чтоб его!

- Чего это даже? - ворчит.

- И правда, - решаю вернуть должок, - он только про это и думает. Самый романтик.

- Мелкий! - сурово щурится Степан, который о романтике в последний раз думал на уроке литературы. Когда надо было это слово у доски разбирать.

- Ха-ха! Нашел мелкого! - ржет поддавший Петр Николаевич.

Гляжу, Ромашка сидит и не двигается. Изображает статую. Как будто ее прямо сейчас в загс поволокут, и это поможет.

Хм, а я ведь почувствовал ее ответ на поцелуй. И я не только про то, как она губами задвигала и язычком к моему потянулась. Я про ее стон, дыхание. Как задрожала ее рука, вцепившись в мое предплечье.

Аля ко мне неравнодушна!

***

Семейный обед проходит хорошо и спокойно. За исключением разве что прихода Варвары Васильны и ее пиздюлей любимому мужу за то, что выпил. Впрочем, она тоже опрокидывает стопочку "за здоровье молодых".

Это про нас с Алей.

Степан уже откровенно угорает. Мама счастлива и горда. Отец под коньячок ударился в разговоры о политике и мировом господстве. Петр, которого не смогла утащить Варвара, с ним.

На этой позитивной ноте мы уезжаем. Подбрасываем Степана, который с чего-то тоже решил выпить.

Не сильно, у нас в семье с этим знают меру. Но и за руль не сесть.

Прощаясь, брат говорит, что рад за меня. С серьезной миной.

Опять он со своими шутками!

Ну да ладно… Главное Ромашка вроде спокойная. Хоть и притихшая. Дома сразу убегает в душ и в свою спальню.

Ближе к ночи скребусь к ней.

- Входи…

Сидит на кровати с электронной книжкой. Хорошая девочка.

В пижамке голубой, закрытой. Только пара пуговиц сверху на рубашке расстегнуты.

- Ты не ужинала, - поднимаю брови. Стараюсь смотреть в глаза.

- Я так шашлыка объелась! - говорит вроде искренне. - На ужин просто йогурт попила.

- А…. Ну хорошо.

- Спокойной ночи? - прикусывает губу.

- Спокойной, - киваю, - пойду ополоснусь.

Надо ли говорить, что в холодный душ?...

С этим надо что-то решать… Хотя ближайшую неделю ни хрена не решаю.

Нарисовалась работа, плюс в тренажерке стараюсь выкладываться. Сублимирую, как могу. К Оксане, понятное дело, не суюсь.

Но скоро мне становится не до спонтанной эрекции.

Я как раз отзанимался в зале, окунулся в прохладный бассейн и размышляю, идти в сауну или не стоит лишний раз нагревать организм. И тут вижу перед собой нечто инородное в бахилах. Добрыня?