Попала! Проверка на истинность (СИ) - Минц Мария - Страница 24

– Выйди за дверь, – вместо благодарности нетерпеливо проскрипела крыса, – только не шуми.

Я выполнила её просьбу. Приоткрыла входную дверь, выглянула наружу и остолбенела.

Все три комнаты в нашей башенке выходили в общую круглую гостиную, откуда вела ещё две двери – в ванную комнату и на выход. В этой гостиной стояло два больших дивана, книжный шкаф и низенький столик. Обычно ночью на столике горел тусклый жёлтый ночничок, но теперь он был погашен, и гостиная была бы вовсе погружена во тьму, если бы не два высоких стрельчатых окна, рассеивающих голубовато-белёсый призрачный свет.

Сначала я не увидела ничего криминального. Гостиная выглядела как обычно, всё находилось на своих местах…

– Вон она! – прошипел Тивадай в моей голове, – неужели не видишь?!

«Кого?» – сердито спросила я и тут же получила ответ на свой вопрос.

То, что я сначала приняла за большую диванную подушку, чуть шевельнулось. Я поняла, что на диване сидит, скорчившись, чья-то фигура, но чья, рассмотреть не получается.

– Хватай её! – надрывался Тивадай, – Скорее! Пока не сбежала!

Ну уж нет. Фигушки. Никого хватать, не разобравшись, я не буду. А если это какой-нибудь тёмный маг, который только чихнёт, и от меня кучка пепла останется? Отмахнувшись от истерически верещащей в голове крысы, я – для начала шёпотом – позвала:

– Эй! Кто ты?

Фигура явственно взрогнула, но отвечать не торопилась. Вместо этого она принялась бочком-бочком сползать с дивана, явно нацеливаясь в сторону двери на выход.

Или ванной? Но вряд ли она помыться хочет.

– Э-эй! – уже громче протянула я, выйдя в гостиную, – просто ответь! Я тебе ничего не сделаю!

Ну да, ну да. Эта фигура явно боится меня больше, чем я её, вдруг промелькнуло в голове. Что-то такое я слышала от тётки, когда наотрез отказывалась собирать колорадских жуков, которых боялась до визга.

Хотя непохоже, что незваный гость (или гостья? Тивадай говорит, что это «она») собирается нападать.

– Эй! – совсем громко рявкнула я, окончательно осмелев, – подай хоть какие-то признаки жизни!

И шагнула вперёд. В ту же секунду фигура скатилась на пол и вихрем метнулась к входной двери. Я одним прыжком очутилась на середине гостиной, протягивая руку, чтобы задержать её.

Фигура крутанулась вокруг своей оси, сделала резкое движение, будто швырнув что-то мне под ноги.

– Берегись! – шелестяще завопил Тивадай. Я немедленно шарахнулась назад; что-то хлопнуло, и гостиную окутал густой болотно-зелёный туман. Ноздри забила влажная затхлая вонь, словно кто-то высыпал на пол гору мокрого заплесневелого белья.

Я закашлялась и замахала перед лицом руками, чтобы хоть как-то разогнать туман.

– Цуфан зефирас! – гавкнул Тивадай, – скажи “цуфан зефирас”!

«Чего?»

– Скажи “цуфан зефирас” и нарисуй в воздухе спираль, – раздражённо повторил дух, – быстро!

– Ц-цуфан зефирас, – послушно повторила я эту белиберду и изобразила перед собой если не спираль, то кривую колбасу точно.

Рука потеплела. В комнате повеяло свежим воздухом и стало прохладнее, будто я открыла окно нараспашку. Туман начал рассеиваться, и через несколько минут исчез вовсе.

Офигеть! У меня, похоже, впервые получилось осмысленное заклинание! Я приосанилась. Кажется, я всё-таки могу хоть что-то наколдовать.

Только фигура тоже испарилась. Мы с Тивадаем стояли посередине гостиной одни. Точнее, стояла одна я, а плюшевая крыса валялась у меня на сгибе локтя кверху пузом.

– Что это было? – изумлённо спросила я, озираясь, – а самое главное – куда делась?

Крыса, кряхтя, перевернулась и уставилась на меня снизу вверх пуговками глаз.

– Я её лица не разглядел, – сердито сказал Тивадай, – вот если бы кое-кто сразу встал, можно было бы задержать и допросить. Одно могу сказать с уверенностью: это был человек.

– Значит, это всё-таки была «она», – хмуро уточнила я, слабо представляя себе перспективы допроса, – и чем же эта «она» таким занималась, что ты навёл суету?

– Я уловил эманации запретной магии, – буркнул Тивадай, – не берусь сказать точно, но это было похоже на заклинание, которое может быть использовано для двух вещей. И ни одна не может считаться хорошей новостью.

От его слов, да ещё и произнесённых таким замогильным голосом, меня продрал мороз по коже. Мало того, что в гостиную пробрался кто-то непонятный, так ещё и это!

– Каких? – в панике спросила я.

Глава 27

– Я отвечу, – деловито сказал Тивадай, – но ты учти, что я сам в запретной магии не очень сильно разбираюсь. На то она и запретная. Могу сказать только примерно…

Мне захотелось взять крысу за плюшевый хвост и хорошенько встряхнуть.

– Просто говори, что знаешь, – перебила я его, присев на краешек дивана, – всё понадобится.

– Судя по эманациям, – в голосе Тивадая прорезались обиженно-сердитые нотки, – тот, кого мы поймали в гостиной, хотел то ли кого-то вызвать, либо связаться с кем-то.

От его слов мне сразу стало неуютно. Я плотнее завернулась в плед и на всякий случай подтянула под себя ноги. Почему-то показалось, что из-под дивана сейчас высунутся чьи-то когтистые руки и схватят меня за лодыжки.

«Нужно срочно рассказать Иштвану, – мелькнуло в голове, – завтра же побегу к нему».

Тивадай никак не отреагировал на эту мысль, мастерски притворившись глухим. А мне в голову полезли и другие, нагоняя всё бóльшую жуть.

Кем бы могла быть эта ночная гостья и что ей было нужно в нашей башенке? Самым банальным объяснением было то, что она тут что-то потеряла и искала, но почему ночью? Тем более, Тивадай упомянул запретную магию… кстати, о ней.

– Я же говорю, что мало о ней знаю, – вклинился в размышления недовольный ворчливый голос духа, – слышал только, что её применяли Первые люди в давние времена. Теперь она считается порождением Тёмных земель, куда и были изгнаны те, кто осмеливался её применять. Либо же были казнены.

– А почему запретная? – нетерпеливо спросила я, решив не вдаваться в подробности относительно наказаний и дел давно минувших дней. У каждого мира может быть своё Средневековье, и кто я такая, чтобы осуждать.

Крыса-Тивадай развела лапами, отчего не удержалась и завалилась на бок.

– Запретные заклинания отличаются крайней мощью и разрушительностью. А ещё при применении они выпивают жизненные силы мага и сильно бьют по разуму. Видывал я таких, что заигрываются с запретной магией. Смотришь, вроде, снаружи нормальный человек, а попытаешься поговорить с ним и понимаешь – перед тобой просто пустая оболочка. Нет там ничего. Вот тебе и запретная магия.

Тивадай договорил, а мне вдруг стало холодно и жутко от его слов. Я покрепче обхватила себя руками и тихо спросила:

– А зачем её тогда вообще использовать?

– Многие верят, – сумрачно обронил Тивадай, – что она даёт безграничную мощь и власть. Совсем недавно… впрочем, спроси у своего ненаглядного ректора, раз уж всё равно к нему собралась.

Я вспыхнула так сильно, что уши и щёки обдало огнём.

– Я не… – попыталась запротестовать я, но Тивадай только отмахнулся:

– Я все твои мысли вижу, ты утром к нему бежать хочешь. Спроси при случае про Дахемский ковен, он тебе про него много интересного расскажет. Вот увидишь.

Словосочетание «Дахемский ковен» прозвучало жутковато, и я несколько раз повторила его про себя, чтобы не забыть.

От пережитых приключений и нагнанного Тивадаем страха захотелось спать. Я так пригрелась в пледе, что с удовольствием прикорнула бы до утра прямо на этом диване, но здравый смысл подсказал, что всё же лучше пойти в спальню. Мало ли, что подумают обитатели других спален, когда поутру обнаружат меня здесь.

Нещадно зевая, я поднялась и замерла, осенённая ещё одной идеей.

В пылу болтовни с духом я забыла о самом главном. Надо как можно тщательнее осмотреть всё помещение, вдруг таинственный ночной гость оставил после себя что-то, что поможет нам его найти!