Попала! Проверка на истинность (СИ) - Минц Мария - Страница 11

– Чего?! – я закашлялась, подавившись воздухом. Потрясающе. Просто чудесно. Ректор – дракон, препод – вампир… дальше что? Уборщица – умертвие?

– Да не переживай ты так, – хмыкнула Ханна, – он тебя не покусает. У нас тут вампиры людей не трогают, договор с ними такой. Просто яркий свет не любят и кровь раз в три дня пьют. Не человеческую, – уточнила она, увидев моё изменившееся лицо.

– Уж лучше дракон, – пробормотала я, чувствуя, как голова идёт кругом.

– А, ты про ректора? – глаза Ханны засверкали, как два бриллианта, – он тоже красавчик. Но я его боюсь. И тебе советую держаться от него подальше.

– Это ещё почему? – напряглась я.

– Потому что он убил свою жену, – вдруг донёсся до меня ледяной голос Эстер. Оказывается, она внимательно слушала нас, приподнявшись на локте.

Я уставилась на неё, чувствуя, как от шока коченеют кончики пальцев.

Эстер растянула губы в зловещей улыбке.

– Просто слухи, – вкрадчиво пояснила она, внимательно наблюдая за моим лицом.

Глава 12

– Убил свою жену? – эхом повторила я и запнулась. Слова с трудом срывались с языка и звучали, как чистейшей воды бессмыслица, – Иштван… в смысле, ректор Алдериан? Но это невозможно. Я видела её портрет в её кабинете, видела, как он на неё смотрит… нет! Я не верю в эту чушь!

Под конец своей пламенной речи я сама не заметила, как сорвалась на крик, и вздрогнула, когда Ханна успокаивающе положила мне руку на плечо.

– Тише, тише, Василиса, всё нормально, не шуми так. А то придёт комендант Миклош и по головке не погладит.

Я досадливо дёрнула плечом, вырываясь. Эстер не проронила ни слова, пристально наблюдая за мной. На её тонких губах блуждала лёгкая улыбка. Метнув на неё уничтожающий взгляд, я с жаром напустилась на Ханну:

– Ну? А ты? Надеюсь, ты в этот бред не веришь?

И тут случилось страшное: Ханна стыдливо отвела взгляд. Сердце у меня захолонуло.

– Ну… знаешь… – промямлила она, – я тоже слышала… болтают всякое… было какое-то тёмное дело лет пять назад… его поймали на каком-то преступлении и изгнали… в общем, что-то было, но всех деталей я не знаю.

– А я уверена, что всё это – чушь собачья! – прошипела я, чувствуя, как яростно колотится сердце, – Будь он в чём-то замешан, его бы не сделали ректором!

– Да-да-да! – с энтузиазмом подхватила Ханна, – и не назначили бы Верховным Инквизитором! Точно! Я тоже об этом подумала. Василиса, ты права.

И схватила меня за руку. Я с благодарностью сжала её ладонь и торжествующе взглянула на Эстер.

– Видишь! Поменьше верь всякой ерунде.

Глаза Эстер сверкнули синим льдом, но лицо осталось невозмутимым.

– То, что вину не доказали, ещё не значит, что он невиновен полностью, – пожала она острыми плечиками, – впрочем, не буду лезть со своими грязными подозрениями в твои розовые мечты.

И отвернулась к стенке, накрывшись с головой одеялом. Я так и осталась сидеть, тяжело дыша. На душе был полный раздрай.

Конечно, это ложь, истошно вопило всё внутри. Иштван бы никогда... да нет, я даже мысли такой допустить не могу!

И всё же мерзкий крохотный червячок сомнения подтачивал уверенность. Я с ожесточением затаптывала его, но он поднимал голову вновь и вновь. Вкрадчиво шептал:

«А что, если…»

***

Утро выдалось тяжёлым. На завтрак пришлось пить противный холодный кофе: что-то случилось с кристаллами подогрева воды, и теперь призраки радушно предлагали нам омлет, кофе и сдобные булочки – и все температуры замерзшей лягушки.

Первой лекцией у нас стояла Теория и практика экзорцизмов, и это тоже не добавило мне настроения. Магистр Граймс, будто нарочно, говорила особенно въедливым высоким голосом, который ввинчивался в висок, как ржавый болт, отчего я постоянно теряла нить её объяснений. Хорошо, что это занятие мы делили вместе с Клириками, я сидела рядом с Ханной, и она наложила мне на голову простенькую руну избавления от боли. В голове прояснилось.

Я повеселела и очень вовремя: магистр Граймс вызвала меня и Петера Мольнара, тоже из Заклинателей, чтобы продемонстрировать с нашей помощью типичные признаки одержимых первого – самого низкого – уровня.

***

– Ну, ты даёшь, Василиса! – с восторгом сказал мне Петер после лекции. Мы – я, он и Ханна – стояли около подоконника, болтая в ожидании следующей лекции. В расписании стояла Трансмутация.

Вообще-то мне надо было в библиотеку – за методичкой по Артефакторике, но я решила, что она никуда не убежит и что потусоваться с новыми приятелями разочек можно.

– А что? – хихикнула я, – хорошая из меня вышла одержимая?

– Да вообще! – с уважением протянул Мольнар, – я и правда перепугался, когда ты глаза закатила! Так натурально получилось.

– Да ладно, – с притворной небрежностью отмахнулась я, – просто хорошее воображение!

«И любовь к ужастикам», – мысленно добавила про себя. Одержимую мне хорошо помог изобразить образ жуткой монашки из одного фильма. Фильм был так себе, но монашка корчилась там вполне себе впечатляюще, и я радостно вдохновилась ей.

– Кстати, – вдруг сказал Петер, – а вы слышали про Чёрную комнату в восточной башне Академии?

Это прозвучало так таинственно, что я мигом навострила уши. По нашей компании прокатилась волна недоумённых перешёптываний и мотаний головами.

– Точно не слышала, – ответила Ханна, – а что там?

Я подавила неуместный смешок. На ум сразу пришёл детский стишок про чёрную-чёрную руку и гроб на колёсиках, но вряд ли Ханна имела в виду что-то такое.

– Говорят, – понизив голос до таинственного шёпота, сказал парень, и мы невольно пододвинулись к нему, – там лежит Браслет Трансформации. Его когда-то изобрёл один учёный, чтобы продать гвардейцам, но Браслет сработал неправильно. Учёный превратился в какой-то предмет и так и остался в Чёрной комнате. С тех пор никто не заходит туда, чтобы не потревожить его дух, а дверь в комнату охраняется заклинанием. А Браслет всё ещё лежит где-то там, в Чёрной комнате…

Последнюю фразу он произнёс свистящим шёпотом, для убедительности выпучив глаза.

– Ерунда! – заявила Ханна дрожащим голосом, – сказки для детей!

– Причём, глупые, – подхватила я, – как звали учёного? Как давно это было? Где детали?

– А я бы проверил! – вдруг заявил Петер и добавил, чуть смутившись:

– Я недавно проходил по восточной башне… меня магистр Граймс посылала за реактивами для зелья… и чёрная дверь там какая-то была…

***

– Ты уверен, что это она? – спросила я у Мольнара. Он рьяно закивал.

Мы стояли у небольшой чёрной двери в каменной стене в восточной башне Академии. Кроме нас в коридоре никого не было, только неярко мерцали светильники на стенах и едва заметно колыхались гобелены, украшающие их. После того, что сообщил Петер, любопытно стало уже мне, и мы вдвоём насели на отчаянно сопротивляющуюся Ханну и притащили сюда. Благо, идти было недалеко – нужная нам аудитория располагалась буквально в нескольких шагах от лестницы в восточную башню.

Мы уставились на дверь. Она была самой обычной, но посередине неё висела грозная надпись: «ПРОХОД ВСЕМ, КРОМЕ ПРЕПОДАВАТЕЛЕЙ, СТРОГО ЗАПРЕЩЁН! ОХРАНЯЕТСЯ ЗАКЛИНАНИЕМ!»

– Значит, это не сказка, – робко пискнула Ханна. Она с опаской глядела на дверь, выглядывая из-за моей спины.

– Выходит, что нет, – отозвалась я и поёжилась. Мне не понравилось здесь находиться. Слишком уж пустой и холодный был коридор, даже какой-то зловещий. Весь былой азарт растворился, и я негромко предложила:

– А и правда, давайте вернёмся в аудиторию. Заглянули сюда – и хватит. Объявление не просто так повесили.

Петер обиженно посмотрел на меня.

– Ну вот, – протянул он, – сначала согласилась, а теперь – всё?

– Я согласна с Василисой! – перебила его Ханна, – давайте лучше уйдём.

Я с благодарностью посмотрела на неё. Ну вот и всё, почесала своё любопытство – и хватит…