Чужой наследник 7 (СИ) - Коган Данил - Страница 10

— Предлагают новый кредит, теперь нам, на более выгодных условиях. Я думаю, надо брать, пока дают. Но Павел Симеонович сказал, что без одобрения партнеров — ни-ни. Что думаете господа?

Он достал из портфеля два экземпляра договора. Один я передал Березовскому, второй Черникову и Оксане.

Березовский внимательно прочитал договор.

— Для нас это будет выгодно. Только оформлять надо на товарищество, а не на компанию Павла Симеоновича, я так полагаю. Что касается юридических тонкостей, то здесь слово профессионалам.

Черников читал договор дольше. Пару раз Оксана ему что-то указывала, и он кивал. Они опять пощебетали на юридическом наречии, после чего Евгений заявил:

— Все чисто. Никаких скрытых комиссий, дополнительных условий. Даже требование страховки оборудования заменено на рекомендацию. Но! Хочу обратить ваше внимание на залоговый объект. Здесь надо бы проверить оценочную стоимость.

— Не надо проверять. — Сказал Березовский. — Я уже проверял все объекты в собственности Зотовых. Она здесь даже занижена слегка.

— Ну тогда, все в порядке. — развел руками Черников. И украдкой посмотрел на часы.

Так, понятно. Дорогие гости, пора и честь знать.

— Ну и прекрасно! Нам нужно доверенность выписать от товарищества или что, чтобы Павел Симеонович мог этот кредит взять?

— Нет. Вы же его генеральным директором назначили. Кредит на цели производства. Так что он вполне может сам документы подписать. — Ответил Черников.

— Тогда, если ни у кого нет вопросов, предлагаю закругляться. — Заявил я. — Когда бумаги пройдут регистрацию?

— Сегодня подадим. — Ответил Черников. — Обычно два-три дня.

— Отлично. — Я поднялся. — Предлагаю отметить сделку в каком-нибудь ресторанчике. — И увидев скривившуюся физиономию Березовского, поспешно добавил. — Без спиртного! И без Богдана!

Вот такой я предатель подлый. Пионер, потерявший бдительность. Богдану от этого все равно ни жарко ни холодно.

Ресторанчик «Тихий омут» встретил нас белыми накрахмаленными скатертями, приглушенной живой музыкой и декоративным прудом в центре помещения.

Спокойное, патриархальное место. Недалеко от Старого Города. Его посоветовал нам Черников. Сам он с нами не пошел, сославшись на дела.

Мы сделали заказ, вежливый официант доставил на стол закуски и вино. Гости из провинции, правда, предпочли беленькую.

Ну началось в колхозе утро! А ведь хотели культурно посидеть!

Еда оказалась весьма приличного качества. Хотя до «Щуки» и недотягивала. Но там наверняка с применением магии готовят. Совсем другой уровень. А кое-кто, не будем показывать пальцем на этого Арлекина, конкретно так зажрался.

Все шло своим чередом, как вдруг мне почудился тяжелый давящий взгляд, сверлящий мою макушку. Ощущение то нарастало, то отступало. Я никак не мог определить его источник, аж извертелся весь.

В конце концов, тягостное чувство враждебного присутствия отступило. Но я, до конца вечера, так и не смог расслабится. Не говоря уже о странном привкусе блюд, в котором мне чудился аромат подгнившего сена.

Зотов все же, на радостях налился водочкой. Покраснел и расшумелся. Называл меня «дорогим моим человеком», светлостью и лез целоваться. Кричал «Схема! Что за схема! Это гениально! Это миллионы, господа!». Это он про устройство, которое Матвей с Игнатовым склепали. Еле его утихомирили.

Тревожное чувство улеглось окончательно. И остаток вечера прошел в приятном общении и за вкусной едой.

Пришлось отдать мою машину для перепившего партнера и его юриста, который тоже, надо сказать, был уже в сопли. Оксана уехала еще раньше. Березовского я попросил проводить наших сельских партнеров в гостиницу. А сам я решил прогуляться до конторы пешком.

Новый звонок с неизвестного номера застиг меня в момент, когда я направлялся по лестнице в наши с Оксаной апартаменты. Чего-то сегодня зачастили мне тайники звонить. Если это, конечно, они.

— Смольный! — устал ответы придумывать, пусть институт благородных девиц будет. Я остановился на лестничной клетке. — Слушаю.

— Олег? — Хрипловатый голос Изольды. С придыханием. Ну надо же кто к простому смертному снизошел. — Давно не общались.

— Милая. Не хочу показаться грубым, но я здесь торчу на лестнице, в подъезде дует. Сегодня был трудный день. Я устал. Не самое время для таинственных бесед интимным шепотом.

— Ну тогда держись за подоконник, или что там у тебя. И готовь громы и молнии.

— Так. Выкладывайте, драгоценная леди. Что у нас плохого?

— Мы упустили одного из твоих «языков». Свидригайлова.

— Престарелого железнодорожника с лицом матерого педофила?

— Да. Хорошее описание. Именно его.

— Он что? Прокопал чайной ложкой тоннель в вашей секретной тюрьме, и обещал вернуться через двадцать лет с титулом князь Никто?

— Эээ. Нет. У нас заключенным чая не положено. Похоже, он покончил с собой.

— Да и зерг бы с ним. Он все равно ничего интересного не знал.

— Если бы все было просто, я бы тебе не звонила. — В ее сексуальном голосе звучала нешуточная тревога.

— Так и знал, что все не просто так. И здесь мне не тут. А у меня уже пальцы на ногах мёрзнут. Леди Изольда, не томите. Просветите уже меня полностью!

— Они постоянно находились под наблюдением. По словам охранника, Свидригайлов, когда его привели с допроса, метался по камере, что-то бормотал. Что-то вроде: «Да, наставник, слушаюсь, наставник». Короче говоря, разговаривал с каким-то воображаемым наставником. Потом вдруг замер на месте. Разинул рот. Глаза закатились. А изо рта пошел такой едкий, вонючий дым. Я тебе записи с камеры бросила на ту же страницу, где раньше документы по Головлеву были. В общем, дым этот такой тучкой сперва просочился в камеру Башмачникова. И буквально почти задушил его. Потом спокойно утек наружу. На магию не реагировал. Башмачников при смерти. Но мой изумруд говорит, что откачает. А Свидригайлов все. Только труп у нас остался. Ты эксперт по этим тварям, практически. Что случилось? Мне с охраны стружку снимать? Ему передали яд? Что это вообще за хрень?

— Охрана ничего бы не сделала. — Медленно проговорил я. — Расточатся туманом, в отличие от мифических вампиров эти парни действительно умеют. Но не совсем как вы описали. Обычно оболочка растворяется. А судя по вашему рассказу, леди… Похоже, он реально умер. А вот эта вот… субстанция, часть Хмари. Я не думал, что Свидригайлов этот так умеет. Моя ошибка. Мы сейчас с товарищами разрабатываем средства удержания этой пакости. Собственно на сегодняшний день ничто в Ожерелье их поймать не может. Не некроманты ни астральщики. На эту форму вообще магия напрямую не действует. Так что твоих сотрудников упрекнуть не в чем.

— Интересное кино. Значит, сектантов бесполезно хватить — тащить в казематы?

— Думаю, ситуация скоро изменится. Мы над этим работаем.

— Интересно, что Тайная Служба ничего об этом не знает.

— Тайная Служба скомпрометирована, леди Изольда. Как и многие силовые структуры Ожерелья. Не верю, что даже с вашими талантами, вы вычистили всю гниль из организации, за последний месяц. Так что я предпочитаю работать над проблемой, как частное лицо. В конце концов, это мое право как аристократа.

— Да никто на твои права не посягает, красавчик. Но со мной конкретно ты бы мог быть и пооткровеннее.

— С какой стати? У нас сугубо деловые отношения, спешу напомнить. И даже не с вами, леди, а с кланом Харштайна.

— Ну вот. Стоило мне пропасть из поля зрения, как прошла любовь. Завяли рододендроны…

— У меня реально, ноги мерзнут! Если у вас все, я отключаюсь. А еще, сегодня по плану секс намечался. У вас все, леди?

— Жестокий удар прямо в сердце!

— Вас, леди таким не проймешь. — Ответил я отключаясь.

Чего им медом, что ли, всем намазано? К чему этот странный флирт? Когда всякие вонючие тучки людей душат и из тюрьмы сбегают?

Я направился вниз по лестнице, когда все здание содрогнулось.