Шеф с системой. Рецепт победы (СИ) - "Afael" - Страница 9

— Берег! Вижу мыс! Это то самое место!

Эти слова подействовали как последняя капля волшебного эликсира. Воины, которые держались из последних сил, вдруг обрели новую энергию. Цель была рядом. Самая тяжелая часть пути подходила к концу.

Темный силуэт скалистого мыса вырастал из ночной тьмы. Тайная гавань, откуда открывался путь к вражеской крепости.

— Готовимся к высадке, — тихо сказал Ярослав. — Тихо. Бесшумно. Мы в тылу врага.

Наши лодки одна за другой осторожно и тихо подходили к каменистому берегу.

Первым на берег спрыгнул один из разведчиков, быстро закрепляя канат. За ним уже готовились выскочить остальные воины, когда…

Треск.

Тихий, но отчетливый звук ломающейся ветки раздался не очень далеко за холмом. Затем громкие голоса.

Ярослав мгновенно поднял кулак — знак «замереть». Борислав беззвучно опустился на дно лодки, подавая пример остальным. Весь отряд застыл, словно мертвый.

Разведчик на берегу растворился в темноте. Казалось, прошла вечность, прежде чем

— Княжич, — прошептал он так тихо, что его едва было слышно даже в мертвой тишине. — Там… в ста метрах, за изгибом… рыбацкий лагерь. Небольшой. Человек десять, не больше.

Ярослав сжал зубы. Борислав выругался про себя так тихо, что губы едва шевельнулись.

— Они нас видели? — беззвучно спросил Ярослав.

— Пока нет. Сидят у костра, едят рыбу, но любой шум, любой дым от нашего костра… — разведчик покачал головой. — И они поднимут тревогу. А в этих местах звук разносится далеко.

И тут до нас донеслись новые звуки. Смех, обрывки песни на незнакомом языке. Рыбаки явно отмечали удачный улов.

Ярослав медленно огляделся. Его воины лежали на дне лодок, прижавшись к бортам. Измотанные до предела, продрогшие, они отчаянно нуждались в отдыхе и горячей еде.

Мы были в ловушке. Не могли идти вперед — рыбаки услышат. Не могли развести костер — дым увидят. Не могли оставаться здесь долго — к утру воины просто замерзнут.

Самая тяжелая часть пути была окончена.

Началась самая опасная.

Глава 5

— Десяток рыбаков, — прошептал разведчик, напряженно. — В ста метрах, за изгибом. Сидят у костра. Любой шум с нашей стороны…

— И они рванут в сторону крепости Боровичей, — закончил Ярослав. Его голос был тише шороха листьев.

Мы лежали на дне лодки, прижавшись к бортам. До нас доносились обрывки песен, грубый смех, треск горящих поленьев. Рыбаки явно отмечали удачный улов, не подозревая, что в нескольких сотнях шагов от них притаился отряд вражеских воинов.

Борислав подполз ближе к Ярославу:

— Варианты? — прошептал он.

— Ждать до утра нельзя, — ответил Ярослав. — К рассвету люди просто замерзнут. Обходить — слишком далеко, потеряем целый день. Остается…

Он не договорил, но все поняли.

— Можем взять их тихо? — спросил Ярослав у Борислава.

Старый воин прищурился, прислушиваясь к звукам из лагеря:

— Расслабленные. Думают, что находятся в безопасности. — Он помолчал, просчитывая варианты. — Можем, но нужно действовать очень осторожно.

— Сколько людей нужно?

— Восемь не больше. Много народу — много шума. — Борислав уже мысленно отбирал бойцов. — Двое наших лучших разведчиков, пятеро воинов с железными нервами и я.

Ярослав кивнул:

— Оружие?

— Никакого металла с собой. Дубинки, ножи, голые руки. Нам нужна полная тишина.

Я слушал их шепот и чувствовал, как по спине пробегают мурашки. Это была операция, где малейшая ошибка могла стоить жизни всему отряду, если кто-то из рыбаков сумеет сбежать.

— Как будем действовать? — спросил один из разведчиков.

Борислав закрыл глаза, рисуя в уме план:

— Окружаем лагерь с трех сторон. Четвертая сторона — к реке, оттуда им некуда бежать. Действуем одновременно, по сигналу. Кого можно — оглушить дубинкой. Кого нельзя — ножом.

— А если кто-то все же успеет дать деру?

— Не успеет, — жестко сказал Борислав. — Потому что мы — лучшие.

Ярослав обвел взглядом отобранных воинов. Это были действительно лучшие — опытные, хладнокровные, способные убить человека так тихо, что даже сидящий рядом ничего не заметит.

— Помните, — сказал Ярослав так тихо, что его едва было слышно. — От этого зависит судьба всей миссии. Нас здесь не должно быть. Нас здесь никто не видел. Понятно?

Воины молча кивнули. Они все понимали без слов.

Борислав и его группа бесшумно сошли с лодок и растворились в ночной тьме. Я видел, как они движутся — не идут, а скользят, используя каждую тень, каждый камень как укрытие.

Мы остались ждать в лодках. Это были самые долгие минуты в моей жизни. Из лагеря по-прежнему доносились голоса, но теперь каждый звук казался оглушительным. Хруст ветки, скрип сапога, плеск волн о ладью. Все это могло выдать наше присутствие.

Ярослав лежал рядом со мной, напряженный. Я видел, как он считает секунды, просчитывает, сколько времени нужно его людям, чтобы занять позиции.

А потом наступила тишина.

Не постепенная, а внезапная, резкая. Голоса оборвались на полуслове, смех замер, даже треск костра словно стал тише. Тишина профессионально выполненной работы.

Через несколько минут из темноты появился силуэт Борислава. Он подплыл к нашей лодке и тихо сказал:

— Готово.

— Все?

— Все десять. Связаны, с кляпами. Ни один не успел пикнуть.

Я выдохнул с облегчением. Первое препятствие было преодолено.

— Потери?

— Никаких. Чистая работа.

Ярослав улыбнулся — первый раз за много часов:

— Отлично. Тогда добро пожаловать в наш новый лагерь.

Мы бесшумно перебрались на берег и направились к рыбацкому лагерю. То, что мы там увидели, было произведением искусства. Десяток рыбаков сидели в тех же позах, в которых их застали, но теперь они были крепко связаны и с кляпами во рту. Их глаза метались в ужасе, но ни звука они издать не могли.

— Красиво, — одобрительно сказал Ярослав. — Борислав, ты превзошел сам себя.

— Просто хорошие ученики, — скромно ответил тот, кивнув на своих подчиненных.

Костер мирно потрескивал, отбрасывая теплые блики на лица наших воинов. Впервые за много часов они могли выпрямиться, вытянуть затекшие ноги, согреться у огня.

— Поставить дозоры, — приказал Ярослав. — Остальным — отдых. Мы его заслужили.

Я обошел захваченный лагерь, и мои глаза загорелись от того, что я увидел. Рыбаки были настоящими профессионалами своего дела.

— Борислав, — позвал я. — Пошли двоих осмотреть их припасы. Все, что найдут — тащить сюда.

Через несколько минут воины вернулись, и их лица светились от восторга. Они тащили настоящие сокровища.

— Княжич! — воскликнул молодой Семен. — Глядите, что у них было!

На землю у костра легли плетеные корзины, полные серебристой речной рыбы. Крупные лещи, жирные караси, несколько огромных щук. Рыба была свежайшей — еще утром плавала в реке.

— Это еще не все, — добавил Микула, ставя рядом мешок. — Крупа какая-то. Светлая.

Я развязал мешок и ахнул. Перловка. Настоящая перловая крупа — та самая, что идеально подходит для ухи. Рядом лежал пучок сушеных кореньев и несколько крупных луковиц.

— Боги, — прошептал я, разглядывая добычу. — Да это же все, что нужно для…

— Для чего? — спросил Ярослав, подойдя ближе.

Я поднял голову и посмотрел на измученные лица своих товарищей. Они сидели вокруг костра, наконец-то получив возможность согреться.

— Для настоящей ухи, — сказал я, и в моем голосе зазвучала та уверенность, которая появляется у мастера, когда он видит идеальные материалы для своего шедевра. — После такой ночи мы заслужили не просто похлебку, а царскую уху.

— Царскую? — переспросил Борислав.

— Тройную, — пояснил я. — Три бульона в одном котле. Не еда, а отрада для души.

Воины переглянулись. За время нашего похода они привыкли к моим кулинарным чудесам, но в моем голосе сейчас звучало что-то особенное.

— Что тебе нужно? — спросил Ярослав.