Я – король Баварии – 2. ((Не самый бедный Людвиг)) (СИ) - Тарханов Влад - Страница 41

От вороха проблем болела голова, и довольно часто. Надо сказать, что император Александр не считал себя абсолютно здоровым человеком, и придворные врачи при нём всегда были загружены работой. Но даже эту чувствительную категорию обслуживающего императорскую семью персонала поразила общая болезнь Российской империи — отсутствие достаточного количества квалифицированных кадров. Император справедливо считал, что необходимо делать ставку на российских врачей, а не привлекать иностранных, чем грешили многие правители государства (опять из-за отсутствия своих квалифицированных специалистов). Но тут получалась опять-таки беда: система объективного отбора отсутствовала как таковая, получить место при дворе можно было в результате интриг и знакомств. И никак иначе.

За первой пахитоской пошла вторая. А за ними и какое-то успокоение. Расклады простые: Англия и Франция противится сближению России и Германии. Австрия занимает нейтрально-выжидательную позицию. Так что должно помешать русскому государю соблюдать интересы собственной державы? За этой четкой мыслью последовало действие: император подошел к столу и спокойным движением открыл послание короля Людвига.

[1] Сами понимаете, это только одна из моделей реформы, которую отстаивали консерваторы, были там и такие мнения: реформу вообще не проводить, итак все хорошо. Спектр мнений и предложения был весьма велик и разнообразен.

[2] Тонкая папироса, закатанная в тончайшую обертку из нежного кукурузного листа.

Глава шестьдесят седьмая. Неожиданная встреча

Глава шестьдесят седьмая

Неожиданная встреча

Санкт-Петербург. Английская набережная. Дом Челищева

14 октября 1863 года

Что делать, если вам пришло приглашение на прием к военному министру Российской империи? Конечно же, соглашаться, тем более что в этот день никаких иных дел на вечер у меня не было. Необходимо сказать, что Дмитрий Алексеевич Милютин — фигура знаковая для царствования Александра II. Военным министром он стал недавно, до того времени заставив говорить о себе на Кавказе. В свою первую кавказскую «командировку» показал себя храбрым и инициативным командиром. Потом была преподавательская работа и вторая «командировка» на тот же Кавказ, где Дмитрий Алексеевич проявил себя уже как тактик и стратег. Окончательное усмирение Шамиля, его пленение, замирение Чечни и Дагестана — в том числе и его заслуга. И вот потом последовал стремительный карьерный рост: вызов в Санкт-Петербург, назначение товарищем военного министра (его заместителем, переводя на современный бюрократический язык) а через несколько месяцев он возглавил военное министерство. Главной целью всех этих пертурбаций было подготовка и проведение военной реформы. При этом он оставался человеком, по взглядам близким к либеральной партии, имел тесные связи с кружком великой княгини Елены Павловны.

(только что назначенный военным министром Д. А. Милютин)

Милютин встретил меня сразу, как только я вошел. Генерал снимал весь этаж, потому помещение для встречи небольшого количества гостей оказывалось вполне подходящим. Невысокого роста, подтянутый, с несколько простоватым лицом, напоминающим добряка-мопса, Дмитрий Алексеевич не производил впечатление былинного богатыря. Да и не надо ему. Вот что сразу же обращало на себя внимание, так это цепкий взгляд, как у снайпера — вцепится в тебя и сверлит, чтобы достать до самого нутра. В общем, мнение сложилось как о человеке непростом (это понятно, на такой-то должности) и достаточно опасном. В первую очередь, в интеллектуальном плане. Кроме самого генерала и его помощника, дежурного генерала Главного штаба Фёдора Логгиновича Гейдена пока еще никого не было. Прием должен был быть камерным, ожидалось еще несколько военных и великая княгиня Елена Павловна со своим кругом известных на всю страну либералов. Она появилась примерно через десять минут после меня, а вскоре пожаловали и остальные гости.

(Великая княгиня Елена Павловна, портрет 1862 года)

Елена Павловна, она же Фредерика Шарлотта Мария Вюртембергская производила впечатление сильной и волевой женщины. На свои пятьдесят семь она не выглядела. Нет, она не молодилась, но вот естественное состояние кожи, фигура уже стареющей женщины с отличной генетикой — всё говорило о крепкой здоровьем немецкой принцессе. Брак ее нельзя было назвать удачным. Великий князь Павел Николаевич к будущей супруге отнесся более чем холодно, правда, волю матушки (именно российская императрица остановила свой выбор на принцессе из маленького Вюртемберга) выполнил. В семье был грубоват, мечтал о мальчике, но пять девочек подряд, из которых две умерли в раннем детстве, а еще две — в более зрелом возрасте. И вот княгиня нашла себя в общественной деятельности. Она более чем активно занималась благотворительностью, а освобождение крестьян стало для нее своеобразной идеей-фикс.

До появления великой княгини никакого серьезного разговора не состоялось — нечто вроде светской беседы, во время которой обменялись мнениями о петербургской погоде и состоянии столичных дорог. И ничего более. А вот с приездом Елены Павловны и произошли изменения. Тон в разговоре задала, естественно, великая княжна, тем более, что разговаривали мы, для удобства, на нашем родном немецком, кстати, почти все русские военные прекрасно его знали, я имею в виду министра Милютина и его помощника Гейдена (ему сам Бог велел). Кроме того, в неофициальной свите княгини оказались еще два брата Милютиных, так сказать, семейственность в полнейшем проявлении этого слова.

— Я рада, что наше знакомство состоялось, дорогой брат, — обратилась ко мне Елена Павловна, — мы все следили за вашими успехами в войне против Пруссии. У наших военных возникнет множество профессиональных вопросов, надеюсь, вы приоткроете часть своих секретов. Слишком многие были уверены в победе прусского оружия. Я же рада, что объединение Германии произошло под знаменем просвещенного Мюнхена, а не милитаристского Берлина.

— Несомненно, дорогая сестра, я рад нашему знакомству и постараюсь удовлетворить любопытство всех присутствующих на этом приеме. Для меня огромная честь встретить тут вас и беседовать настолько запросто…

— О да, мы не на официальном приеме, дорогой брат, поэтому можем позволить себе некоторые… вольности при общении. Главное, я надеюсь на честный обмен мнениями. В моем кругу собралось множество людей, заинтересованных в реформах России. В них заинтересован и государь, но наш брат находится под прицелом не только реформаторов, но и консерваторов, ему приходится учитывать весь спектр мнений… Но лично меня… (она выделила эти слова) интересует то, как вы в Европе оцениваете крестьянскую реформу, которая покончила с вековым рабством русского крестьянина.

Вот не терплю я эти типично женские манипуляции, понимаю, что они получаются почти на бессознательном уровне, но задавать вопрос и одновременно подсказывать благожелательный ответ, на мой взгляд, это уж слишком! Собрался, подавил внезапно нахлынувшее раздражение. Постараюсь найти не самый очевидный ответ. Интересно, как на него отреагирует княгиня.

— На мой непрофессиональный взгляд, сестра, главная реформа — это военная, именно поэтому я оказался в вашем обществе, не так ли? — в ответ княгиня чуть покачала головой.

— Восточная, или как вы ее называете, Крымская, война показала серьезные проблемы именно в русской армии и ее военном флоте. Поэтому назрела необходимость перехода к армии нового типа, которая формируется на основании массового призыва, а не рекрутской повинности. Еще более становятся актуальным становится перевооружение армии современными образцами вооружений. Если для войны с отсталыми кочевниками достаточно было и гладкоствольного оружия, то для противоборства с европейскими государствами требовалось принципиально иное вооружение. Кстати, именно превосходство принятых у нас на вооружении винтовок Шасспо над ружьями Дрейзе стало тем важным фактором который принёс нам победу в войне с Пруссией. Это мировая тенденция. С развитием промышленного производства преимущество в качестве оружия будет играть всё большую роль в военных действиях. Увы, в этом Россия сильно отстает от Европы, даже от Италии, я не говорю об Англии или Франции. Для развития промышленности нужны свободные рабочие руки. Поэтому крепостное право тормозило развитие Российской империи и его необходимо было отменять. К сожалению, сделано это оказалось весьма неудачным образом. Опять же, дорогая сестра, я высказываю исключительно собственное мнение, и оно может оказаться не столь уж и верным.