Я – король Баварии – 2. ((Не самый бедный Людвиг)) (СИ) - Тарханов Влад - Страница 27

Поначалу мой визит в Вену казался сущим кошмаром. Несколько коротких аудиенций с императором Францем стали испытанием нервной системы: более скользкого типа я давно уже не встречал. Он не давал прямых ответов, старался больше вытащить из меня, при этом сам оставался непроницаемо-закрытым. И нахрена мне такой кандибобиль сдался? Главное, я убедился в том, что давно подозревал, изучив донесения моих конфидентов: ни Сисси, ни София на Франца Иосифа совершеннейшего влияния не имеют. Нет, что-то там периодически то у одной, то у другой проклевывается. Но при этом император крутит всем венским двором так, как он считает нужным, легко лавируя меж двух сильных женщин. Извините, не совсем-то и легко. Но ведь вылавировал! Значит, знал как. Надо сказать, что есть у еще не старого Франца Иосифа неуемная страсть к приобретению земель, хотите, назовите это собирательством. Да как хотите, так и назовите, но австрийский император один из самых неприкрыто-агрессивных захватчиков в Европе, где, казалось бы, все уже поделено-переделено и захватывать, вообще-то и нечего. Посудите сами: сначала Австрия активно толклась в Итальянских государствах, стараясь захватить чем по больше и удержать чем по дольше! Во время Крымской войны хотели отхватить придунайские провинции. Потом вместе с Пруссией оторвала от Дании Шлезвиг-Гольштейн, который и пыталась (опять безуспешно) удержать. Далее столкнулась с Пруссией за доминирование в Германском мире. В РИ проиграла в истории ЭТОГО мира — упрочила свои позиции.

Потом старина Франц Иосиф засунул свой нос на Балканы, урвав себе Боснию и Герцоговину. А с турками воевал? Не-а, с турками воевали русские! Претендовал на российскую Украину, да обломался… Первая мировая закончилась крахом лоскутной монархии Габсбургов. Вопрос века: а нахрена надо было все ЭТО собирать по кусочкам? Чтобы враз все потерять и скатиться до уровня третьесортной региональной державы? Сателлита фашистской Германии?

Но это всё размышления. А вот мне ни через Софию, ни через Сисси достучаться до Франца Иосифа не получалось. Я дюже расстроился и даже подумывал о том, что надо бы покинуть Вену не солоно хлебавши. Но тут у меня состоялись две довольно продолжительные беседы с Сисси. Надо сказать, что я помнил о том, что в ТОМ времени (про это было в фильме) Людвиг был без ума от Сисси и даже влюблен в неё. Настолько, что его брак с баварской принцессой (которая тоже являлась его достаточно близкой родственницей и подругой Сисси) сорвался. Людвиг его разорвал. Правда, был еще один момент, помешавший этому браку — влияние матушки и противодействие родственников, да и принцесса София Шарлотта Баварская сильными чувствами к Людвигу не пылала. Правда эта история, которая имела серьезную политическую подоплеку весьма негативно повлияла на репутацию моего персонажа, более того, стала причиной его обвинений в гомосексуализме, для чего даже использовались подделки дневника принца и короля Баварии. Более закомплексованного романтика на троне любого королевства никогда еще не было. Но ОН это не Я!

Под обаяние Сисси я попал. Но никакой влюбленности, блин! И никаких близкородственных браков! Ганноверская принцесса? Так я ее предков до седьмого колена изучал, самые различные вероятности! Родственные связи имеются, но очень-очень далекие! Главное — они не имеют никакого отношения к британским королям-гемофиликам, детям и внукам королевы Виктории.

И вот, нахожусь я в расстроенных чувствах, жую рябчика, не чувствуя его вкуса, как императорский гонец приносит мне приглашение на охоту! Охоту, Людвиг! В свите императора Франца Иосифа! Если это не приглашение к серьезному разговору, то я — испанская принцесса!

Глава пятьдесят седьмая. Тайное, которые никогда не должно стать явным

Глава пятьдесят седьмая

Тайное, которые никогда не должно стать явным

Берлин. Цитадель Шпандау. Бастион «Кёнегин»

23 февраля 1863 года

Одиннадцатого февраля шестьдесят третьего года после продолжительной тяжелой болезни король Пруссии Вильгельм из семьи Гогенцоллернов покинул сей бренный мир. Похороны короля-неудачника проходили весьма скромно, можно сказать по-семейному. На три дня страна (от которой мало что осталось) погрузилась в напряженные ожидания. Не было ясно, почему не объявят о коронации единственного возможного наследника — кронпринца Фридриха Генриха Альбрехта Прусского. Правду не знали никто из обывателей, хотя бы потому, что она была крайне унизительна для правящего дома: без утверждения тремя императорами (Германии — Максимилиана), Австрии — Франца Иосифа и России — Александра Николаевича провозглашение нового короля из Бранденбургской династии было невозможным. И эти три дня ушли на обмен шифрованными телеграммами Берлина с Санкт-Петербургом, Мюнхеном и Веной. Но все тайное когда-либо заканчивается. Закончились и эти согласования, которые все заинтересованные лица держали в строжайшем секрете. Пятнадцатого февраля кронпринц Альбрехт был провозглашен королем Прусского королевства Альбрехтом I.

(король Пруссии Альбрехт I)

Во время неудачной для Пруссии войны Альбрехт командовал гвардией. В тяжелом бою под Шверином он сумел остановить продвижение датчан, нанеся им чувствительные потери. Именно тут, когда прусский принц играл от обороны, ружья Дрейзе собрали с потомков Гамлета кровавую жатву. Это из-за его действий на битву под Берлином датчане ухитрились опоздать, ибо старательно сами того не зная руководствовались принципом: «Шаг вперёд, два шага назад».

Впрочем, для нового короля военные таланты были не самым существенным преимуществом. Более полутора десятков лет Альбрехт возглавлял секретную службу короля, отвечая за весьма щекотливые моменты. Почему-то именно ему Вильгельм поручил это не самое чистое и не самое престижное дело. Но кто-то должен был чистить авгиевы конюшни? И принц, который даже не ожидал, что когда-нибудь станет во главе государства, делал свою работу, сообразно тем не самым щедрым финансовым возможностям, которые ему перепадали. Вильгельм Гогенцоллерн старался экономить на всём, кроме армии.

Визит короля в крепость Шпандау стал неожиданностью для многих, в первую очередь, коменданта и его подчиненных.

(цитадель Шпандау — не надо путать с известной тюрьмой Шпандау)

Цитадель Шпандау — это крепость почти в самом центре Берлина, точнее, в его северо-западной части на берегу реки Хафель. Раньше тут возвышался средневековый замок, но позже он был перестроен в укрепление в виде почти что квадрата (четырехугольник длиной в 208 и шириной в 195 метров), который дополнительно усилили еще и четырьмя треугольными бастионами, плюс круглая сторожевая башня Юлиуса. В конце шестнадцатого века цитадель приобрела свой современный вид, хотя еще и производились небольшие работы. В 1619 году произошел взрыв пороха в бастионе «Кронпринц» и его срочно восстановили. В начале следующего века часть помещений крепости стали использовать в качестве тюрьмы для особо ценных (или высокопоставленных) преступников. Это укрепление занимали войска Наполеона, покинувшие ее после взрыва в бастионе «Кёнегин», который перестроили в 1821 году.

(центральный вход в крепость Шпандау)

Альбрехт въехал с эскортом в крепость с центрального входа, пришлось спешиваться — ворота, украшенные прусским орлом, не были рассчитаны на проезд верхом. Попав на территорию укрепления, Альбрехт быстрым шагом двинулся направо, в сторону бастиона «Кёнегин». Караул отдал честь Его Величеству, который, в сопровождении одного-единственного слуги направился в сторону подвальных помещений. Комендант цитадели, полковник Фридрих фон Вернер был вежливо, но решительно остановлен королевской охраной. Говорят, что в каждой стране есть своя «железная маска» — человек, которого навечно замуровывают в темнице и выйти оттуда он может только в виде трупа. Достаточно вспомнить Шлиссенбургского узника у нас, в России. Под бастионом «Кёнегин» располагалась одна из самых секретных тюрем государства: во время реконструкции тысяча восемьсот двадцать первого года часть помещений в подвале бастиона переделали под камеры, в которые вел весьма узкий проход, тщательно замаскированный от чужого взгляда. Рассчитана она была на четырех узников. Хотя однажды тут находилось семеро заключенных. Еду доставляли рекой на лодке раз в два дня и сбрасывали в специально сделанный люк. Обычно один из заключенных исполнял роль и тюремщика, разносил еду по своим коллегам по несчастью. Слуга уверенно вел короля по подземному ходу, затем противно заскрипела дверь, петли которой не смазывались, скорее всего. еще от времен Ноя. Слуга зажег факел, освещая Его Величеству путь к одной из камер. На этот раз в крепости остался один-единственный узник. И он содержался тут уже более двенадцати лет. Довольно крепкого телосложения с совершенно седой головой мужчина болезненно щурился, прикрывая глаза от яркого света факела.