Великий диктатор. Книга четвертая (СИ) - "Alex Berest" - Страница 9

Зато в профессиональном плане к ним не было никаких претензий. Михаил Иванович был опытным токарем и слесарем и мог на станке выточить любую нужную деталь, а дядька Клим за три зимних месяца смог с подручными собрать и оживить маленький, узкоколейный паровоз, построенный в Таммерфорсе специально для их железной дороги.

- Ник, да кто же нам продаст винтовку? - продолжил прерванный на спуск с камня разговор, Калинин. - Мы же ссыльные.

- И что? - не понял его вопроса Хрущёв. - Здесь север. Здесь опасно. И вы тоже имеете право на оружие. Как я помню, карабин «Хухты» и сто патронов пятнадцать марок стоили. А вы уже под три сотни заработали. Если денег жалко, то можете шведскую винтовку купить. Но она длинная и неудобная. Да и патроны на неё дороги.

- Нет, Ник. Ты не так понял Иваныча. Мы же ссыльные. Революционеры. Вдруг мы с этим оружием учудим чего?

- Революцию затеете? - усмехнулся парень. - Или корабль попытаетесь захватить? А зачем это вам? А оружие — продадут. Под мою ответственность. Так, а сейчас, будем снимать шкуры с медведей. А тебе, дядька Клим, ответственное поручение — отрубишь им головы. Только осторожнее руби, за них японцы по полсотни марок платят.

Глава 4

Глава 4

Май 1913 года. Гельсингфорс. Военно-пограничный департамент.

- Я вас здесь собрал, господа, для решения нескольких вопросов, связанных с указами императора, - барон Рамзай обвёл взглядом сосредоточенные лица начальников управлений и отделов. - Наш подарок на трехсотлетие династии очень понравился императору. И он соблаговолил вернуть нашему княжеству гвардейскую часть — для охраны правительственных учреждений и проведения парадов.

- Простите, господин генерал, - влез в разговор полковник Эдвард Франссон, недавно занявший должность казначея управления и считавшийся правой рукой Рамзая. - А что конкретно нам возвращают? Право на гвардейский стрелковый батальон или на драгунский полк.

- Не то и не другое, Эдвард. Полноценную часть нам решили не давать, а ограничиться гвардейским отрядом, как это прописано в указе. Две стрелковые роты и драгунский эскадрон. Всего, триста пятьдесят штыков и сабель.

- А как быть с финансированием? Корректировать другие планы?

- Нет. Генерал-губернатор пообещал на это заложить средства в бюджете княжества на следующей год. В этом году мы только сможем начать набор и поиск офицеров. Вряд ли кто-то из императорской армии согласится перевестись в наше болото. Пока что следует утвердить структуру нового подразделения и озаботиться вооружением и обмундированием. Это я вам, Карл, - обратился барон Рамзай к начальнику интендантского управления полковнику Свенсону.

- Так точно, ваше высокопревосходительство, - четко по-уставному отозвался чиновник, но даже и не подумал вставать со своего места. - Ну, с вооружением никаких проблем не будет. У нас в арсенале есть не менее трех тысяч карабинов системы «Хухта М1906» и два десятка пулемётов «Шмайссер». И для драгун найдётся. Мы сохранили сёдла, сбрую, каски, пики и палаши. Правда, в императорской армии у драгун ныне исключительно шашки, но я надеюсь, что нам разрешат использовать наше холодное оружие. Всё упирается только в отсутствие формы и лошадей.

- Насчёт формы, я ещё проясню, - кивнул на отчёт подчиненного генерал. - Может нам и не нужно шить свою форму, а придётся довольствоваться русской. Франссон, у нас есть какие-нибудь денежные резервы на этот год? Чтобы закупить хоть часть лошадей и форму? Или придётся выпрашивать в сенате?

- Если в пределах разумного, то можно использовать счёт с процентами от вклада средств, оставшихся от казны расформированной «Китайской бригады». Там не особо много, но на полсотни лошадей и обмундирование для одной роты — хватит.

- Значит так и поступим. Теперь второй вопрос. Он касается второго указа императора. Учитывая, что у нас в княжестве только один производитель автомобилей, государь догадался кто построил те броневики, которые княжество ему подарило. И он решил отдельно отблагодарить Матти Хухту, присвоив ему внеочередное звание — штабс-капитан.

- Это как так? - удивился начальник канцелярии военно-пограничного департамента Андреас Страус. - Он же подпоручик только. Это какая-то ошибка?

- Если бы, Андреас. Нет, в указе прописано именно это звание. Я тоже решил что это ошибка и обратился к Мехелину, но генерал-губернатор мне объяснил, что император ошибаться не может. Раз присвоил штабс-капитана, значит это именно так. И, в связи с этим, у меня к вам вопрос. Как нам выкрутиться из сложившийся ситуации?

- Только если задним числом присвоим ему поручика, - развёл руками Страус. - Но как быть со сроком выслуги согласно табеля о рангах?

- Что? Вообще нет никакой возможности? Мы не можем проигнорировать указ нашего монарха.

- Но мы и не можем просто вот так взять и перескочить через звание, - подал голос кто-то из чиновников. - Может, всё-таки присвоить ему это звание, но обязать, чтобы он хотя бы пару лет не носил мундир?

- Интересная идея. Но всё равно надо как-то сделать это по закону, - тяжело вздохнул генерал и, наполнив рюмку шустовским коньяком, выпил.

- Есть один вариант, ваше высокопревосходительство, - произнёс начальник канцелярии и замолчал.

- Андреас! Чертяка! Ну не тяни! Если эта идея рабочая, то сегодня вечером я всех вас угощаю выпивкой в «Ржавом штыке».

- Указ его императорского величества Александра II от 1874 года о создании наших вооружённых сил пока что никто так и не отменил. А согласно ему…

- Постой! Что за ересь ты несёшь? А указ нынешнего императора?

- В том-то и дело, что новый указ отменяет службу, заменяя её чрезвычайным налогом, но не ликвидирует саму возможность иметь нашему княжеству военные формирования. Что, кстати, позволяет нам финансировать и контролировать пограничную бригаду, учебные роты и артиллерийскую батарею в Порт-Романове. Вот согласно того указа можно задним числом присвоить Матти звание лейтенанта. Допустим, за передачу нам в дар английских морских орудий, что позволило нам иметь ещё одну воинскую часть.

- Именно старое звание?

- Да. Да и какая разница? Зато мы спокойно решаем эту проблему и идём пить пиво, - улыбнулся Страус, а остальные чиновники радостно зашумели.

- Ну, тогда тебе этим вопросом и заниматься, - согласился со своим подчиненным генерал Рамзай.

…..

Я пил чай, Микка — кофе, а дед Кауко курил трубку. И все мы расположились напротив панорамного окна в моем пентхаусе на пятнадцатом этаже «Хухта-билдинг». За нами, в зале, на длинном столе, громоздились стопки папок с документами, канцелярскими принадлежностями, дедовыми счётами и арифмометром «Однера», принадлежащий Микки.

Мой кузен принимал часть дел у дедули. Хоть Микки и предстоял ещё один учебный год, ему всё-таки пришлось впрячься в управление семейным предприятием. Дед Кауко просто не мог проконтролировать всё, а доверял полностью он только родственникам. Да и возраст сказывался. Как-никак, а уже восемьдесят три года стукнуло. Мафусаил ещё тот.

Хотя, сдаётся мне, что он решил часть работы отдать внуку не из-за возраста, а из-за нехватки времени для развлечений. После смерти бабушки Ютты дед очень сильно изменился. Почти в каждом губернском городе у него была любовница, а здесь, в Гельсингфорсе, он даже выпросил у меня апартаменты в этом небоскрёбе, чтобы поселить некую певичку из шведского театра.

Вот из того, который почти под нами. Я специально подошёл поближе к стеклу и посмотрел вниз. По крыше театра ходили рабочие и красили её в ярко-красный цвет.

На открытии небоскрёба нынешний глава города, барон Виктор Магнус фон Борн, обратил внимание на ужасное состояние крыш города. Большая их часть могла похвастаться только разными оттенками ржавчины. Как итог — через неделю вышел городской указ, обязывающий всех владельцев зданий и сооружений покрасить крыши и, в дальнейшем, строго следить за их состоянием. Примеру фон Борна последовал и сенат, распространив этот закон на все населённые пункты княжества.