Великий диктатор. Книга четвертая (СИ) - "Alex Berest" - Страница 75

- Что, Альберт не берет тебя в полёты? - удивился я.

- Отец запретил брать меня на боевые вылеты, - сразу поскучнел принц.

- А кто тебе мешает летать вторым пилотом на внутренних, пассажирских рейсах? Ты же до войны вроде бы так и делал? Опыт пилотирования надо нарабатывать постоянно. А через два с половиной года тебе будет уже восемнадцать, и король не сможет тебе что-либо запретить.

- К этому моменту война уже закончится, - надулся пацан.

- Ну, поживём — увидим. Ваши высочества, извините, я покину вас и навещу свою супругу, - попытался я избавиться от детишек, и это неожиданно сработало.

- Конечно, сэр Мэтью, - кивнул мне Генри. - Нам тоже пора. Завтра возвращаемся в лицей. А надо ещё домашнее задание сделать. Ты только не забудь, что обещал мне первому новую книгу прислать.

- Раз обещал, то сделаю, - кивнул я, радуясь, что избавился от великосветских спиногрызов.

- Сэр, простите, сэр, - внезапно обратился ко мне молчавший до этого всё время принц Георг. - А вы не могли бы мне прислать конструктор? Ну, там, где замок надо строить? Вы нам такой присылали, а матушка отдала его Джону. А тот его сломал, когда заболел, - зачастил юный принц.

«Ну да. Нашли кому отдать сложный конструктор» - подумал я. Ребенку, больному эпилепсией. Все эти мелкие детали в конструкторе наверное и спровоцировали приступ, во время которого он и сломал игрушку.

- Конечно, ваше высочество, - слегка поклонился я Георгу-младшему, и радостный мальчик убежал вслед за братом, а я отправился на поиски Татьяны.

- Что случилось, милый? Ты такой грустный, - сразу заподозрила неладное моя жёнушка, которую я нашёл в компании своей матери.

- Да, моя любовь. Случилось. В обед пришла телеграмма из Петрограда, что вчера от сердечного удара скончался Леопольд Мехелин.

…..

На похороны Мехелина я не успел. Нас опять задержала непогода. Из Ставангера пришлось лететь до Порт-Романова и уже оттуда в Гельсингфорс. Да ещё супруга приболела. Видимо, всё-таки её где-то продуло в самолёте. Так что пришлось ехать на кладбище самому. Только успел возложить венок и цветы на свежею могилу и прочесть по памяти молитву за упокой, как ко мне присоединился Карл Идестам, старший сын Фредрика Идестама, компаньона Мехелина в компании «Нокиа».

- А ты знал, что дядя Лео получил дворянство по личному указу Александра II? - зачем-то поинтересовался он после приветствия.

- Здравствуй, Карл. Да, я знаю. Леопольд Генрихович мне про это ещё в бытность градоначальником Гельсингфорса поведал. Как там твой отец? - сменил я тему, так как знал, что Фредрик Идестам серьёзно болен.

- Плохо, Матти. В день, когда он узнал, что дяди Лео не стало, у него случился приступ. Я, грешным делом, даже подумал, что их придётся хоронить вместе. Хорошо, что доктора смогли его привести в себя. Но не думаю, что он протянет долго. Часто теряет сознание, речь малопонятная. Узнает только меня и нашу экономку. Поэтому я и не был на похоронах. Младший, Том, был. А я только сейчас вырвался и смог приехать.

- Да я и сам был в Лондоне, когда узнал о смерти генерал-губернатора. А из-за непогоды опоздал, - развёл я руками.

- Дядя Лео тебя любил. Считал гением и пророчил тебе великое будущее. Они с отцом частенько о тебе говорили и спорили. Мне даже порой было обидно, что они обсуждают твои достижения, забывая о своих детях. Но кто я такой, чтобы спорить со старшими, а тем более с благодетелем нашей семьи.

- Благодетелем? - не понял я.

- Мой отец и господин Мехелин познакомились во время учёбы в Александровском университете. Они были соседями по комнате и членами одного студенческого братства. В отличие от отца дядя Лео уже тогда был богат, а женитьба на дочери Юхана Хенрика Линдрооса сделала его очень состоятельным. В качестве приданного он получил контрольный пакет акций «Суомен Юхдюспанкки» и стал его управляющим. И самое главное, не забыл про моего отца. Ведь это на деньги дяди Лео мы построили два бумажных завода — в Нокии и Таммерфорсе. А затем, он ещё и вкладывался в модернизацию, покупку лицензий и технологий. По-хорошему, вся «Нокиа» должна принадлежать Мехелину. Но нет, он сам разделил доли и позволил выплатить отцу вложенные за него средства без процентов. Дядя Лео всегда считал дружбу превыше денег и знатности, - поведал мне Карл, подозрительно хлюпая носом.

- Я его тоже любил и ценил за всё, что он для меня делал. И я клянусь, что не забуду его доброту и поддержку, - эмоционально пообещал я Карлу Идестаму. - Надо бы к Генриху съездить, принести соболезнования, - вспомнил я про сына Леопольда Генриховича. - Может, ему какая помощь понадобиться?

- Его нет в Гельсингфорсе. Он уехал в Петроград сразу после похорон. Я заезжал к ним. Когда будет, никто не знает.

- Ну, навещу его в столице империи. Меня всё равно вызывает к себе граф Витте. Ты, Карл, держи меня в курсе здоровья отца. Если что, отбей телеграмму.

- Хорошо, Матти, - грустно пообещал мне мужчина, сразу поняв о чём я говорю.

…..

Сентябрь 1915 года.

Петроград встретил меня унылым осенним дождём. Низкая и плотная облачность раскрашивала город во все оттенки серого. Настроение было соответствующее. Недавняя кончина Мехелина и внезапное ухудшение здоровья у деда Кауко давили на меня не хуже питерской погоды. Хотелось одного — оказаться дома и в компании жены пить горячий чай, слушать умиротворяющий лепет Матти-младшего и поглаживать псевдокота-тонтту.

Плохого настроения добавляло и сообщение из Италии, которая наконец определилась с выбором и объявила войну Франции, присоединившись к союзу центральных держав. Я ломал голову почти всю дорогу из Гельсингфорса в Петроград, ища ответ всего на один вопрос — что же я за бабочку такую растоптал, что Италия не присоединилась к Антанте, как в моём первом мире? Перебирал сотни вариантов, но так и не смог понять, что пошло не так.

Вступление Италии в войну на стороне Германии и Австро-Венгрии сразу поломало все планы и логистику союзников. Если раньше Средиземное море считалось относительно безопасным для переброски войск из колоний и подвоза ресурсов, то теперь, Франции и Англии приходилось проводить свои суда при помощи конвоев, постоянно опасаясь действий итальянского флота. Кроме этого, союзникам пришлось практически с ноля создавать новый, итальянский фронт, командовать которым направили Филиппа Петена, повышенного за оборону Парижа до дивизионного генерала.

А вот Болгария и Румыния упорно соблюдали нейтралитет. Что очень хорошо помогало грекам и сербам. Короткая полоска фронта, разделяющая Османскую империю и Грецию, проходила по реке Струма. И греки уверенно держали свои позиции всего двумя дивизиями, перекинув остальные свои силы в Албанию и сербскую часть Македонии.

- Автомобили готовы, мой диктатор, - вырывая меня из мрачных мыслей, обратился ко мне начальник моей охраны. - Мы готовы отправляться.

Хотя никакой особой угрозы моей тушке и не было, Артур Усениус предпочитал дуть на воду и постоянно держал своих людей в готовности. Вот и для этой, казалось бы банальной поездки в столицу империи, он разработал целую операцию. Для чего мы и доставили с собой из Гельсингфорса два автомобиля. Мою, слегка бронированную «Sisu-F», и один из первых полноприводных внедорожников, созданных Йоргеном Расмуссеном.

Получился у Йоргена вполне себе классический джип. Но совершенно не тот, который я ему рисовал. Передавал я моему инженеру эскизы на «ГАЗ-69», с конструкцией и устройством которого был весьма неплохо знаком. А на выходе у него получился внедорожник с жёсткой крышей, чем-то напоминающий филиппинские «Джипни».

- Да, пойдёмте, - усмехнувшись, дал я добро на выход из вагона.

В этот раз место для моего состава нашлось только на территории арендуемых нашей корпорацией складов, рядом с сортировочной станцией Кушелевка. И основным товаром на этих складах были не автомобили и стиральные машины, а наш уголь со Шпицбергена и просто гигантские поленницы дров.