Великий диктатор. Книга четвертая (СИ) - "Alex Berest" - Страница 67

- Здравия желаю, ваше высокоблагородие, - поприветствовал меня и командир броневика, фельдфебель Тойво Танберг.

В отличие от командира бронехода, Танберг был дядечкой уже в возрасте. Успел повоевать в русско-японской войне, создать семью и завести трёх дочерей. Но, видимо так и не навоевался в прошлом. Иначе я объяснить его приход в дивизию просто не мог.

- Так, фельдфебель, твоя задача — закрыть корпусом своего броневика повреждённого собрата. И оцени, можно ли починить их на месте или придётся вытаскивать в тыл? И как их угораздило в эту яму колесом угодить? Заодно послужишь дополнительной защитой и пехоте, - кивнул я на угол склада. - Пойди, глянь предварительно.

И пока фельдфебель бегал и осматривал поле боя, я начал инструктаж бронеходчика.

- Йоха, у тебя полный бак огнесмеси? - и дождавшись его подтверждающего кивка, продолжил. - Там, впереди, кирпичная двухэтажка. Подъезжай к ней метров на тридцать и дай четыре залпа. Сначала, по окнам первого этажа, а затем по второму. Броня у тебя хорошая, так что волноваться тебе не стоит. Ну а мы ещё тебя и огнём прикроем, постреляем по окнам. Давай, действуй.

Мой наспех разработанный план вполне удался. Мы успешно сожгли дом с оборонявшимися германцами и двинулись дальше, вглубь квартала. Часть населения города сбежало ещё в прошлом году, а оставшихся выселили из прифронтовой зоны пару месяцев назад. Так что мы жгли дома, не боясь, что там окажутся гражданские. И благодаря этому двигались на удивление быстро, оставляя за собой сплошную полосу пожарищ.

И уже к обеду добрались до железнодорожного вокзала Пиллау, который безуспешно пытались взять штурмом стрелки Абхазского полка. Но, понеся значительные потери, откатились назад, в ожидании подкреплений. В отличие от абхазцев, у нас безвозвратных потерь пока ещё не было. Только раненые, которых оперативно эвакуировали в тыл санитары из госпиталя.

- Как будем вокзал брать, капитан? - разговаривая громче обычно, явно из-за контузии, поинтересовался у меня штабс-капитан Русских, сверкая на всю округу белыми бинтами на голове. - Артиллерии у нас нет. Мы попробовали штурмовать и уже умылись кровью. Теперь ваша очередь, - злорадно ухмыльнулся он.

- Сейчас всё решим, капитан, - заверил я русского офицера и, прильнув к окулярам стереотрубы, принялся изучать остатки привокзальных строений.

Сам вокзал был деревянный и сгорел, судя по всему, ещё во время утреннего боя. А вот длинные кирпичные грузовые пакгаузы на станции германцы превратили в хорошо укреплённые огневые точки. И их оттуда даже с помощью нашего огнемёта выкурить будет проблематично.

- Карл, - позвал я адъютанта. - Обеспечь нас связью и отправь гонца к авиаторам, пусть поднимают своих птичек и раздолбают с воздуха все строения в районе пассажирской станции. Целеуказание дадим ракетницами.

Но что-то мудрить с авиацией нам не пришлось. Внезапно во вполне ясную картину боя вмешался неожиданный фактор в лице русского императорского флота. Как позже выяснилось, из Либавы по срочному вызову пришла эскадра линейных кораблей в составе пяти броненосцев: «Император Павел I», «Слава», «Орёл», «Бородино» и «Андрей Первозванный». И, не удосуживаясь даже узнать о проводящейся сухопутной операции по взятию назад Пиллау и согласовать свои действия с армейским начальством, сразу открыли по городу и по всем кто в нём находился беглый огонь из всех орудий.

Хорошо, что мы вышли к вокзалу со стороны внутренней бухты и смогли укрыться от неожиданного союзного огня за высокой железнодорожной насыпью и прибрежными холмиками. Хуже всего пришлось германцам и драгунам из Новороссийского полка. Досталось так же и казакам с лифляндцами, укрывшимся в остатках береговых батарей.

- Германцы! Нас атакуют германцы! - размахивая руками съехал с бугра один из наблюдателей, оставленных наверху.

- К бою! - пронеслось по нашему импровизированному лагерю.

И все, подхватив оружие, полезли назад, к железнодорожной насыпи. Мне даже и покомандовать особо не пришлось, со всем великолепно справились унтер-офицеры. Набегающего противника встретили плотным ружейно-пулемётным огнём. Тевтоны, явно не ожидавшие такого сильного пулеметного огня, вначале залегли, а затем и побежали назад, в руины пакгаузов.

Как позже выяснилось, первый же трехсотмиллиметровый снаряд, прилетевший с моря, угодил прямиком в штаб, и остатки двух пехотных батальонов лишились почти всех обер-офицеров. Промариновавшись ещё несколько минут под сплошным потоком тяжёлых снарядов, младшие командиры разрозненных частей четырнадцатого армейского корпуса великого герцогства Баден приняли решение атаковав нас, выбить с побережья и самим укрыться за холмам.

Вот только они не учли, что у нас в каждом стрелковом отделении было по ручному пулемёту. Так что их атака захлебнулась в ливне свинца, так толком и не начавшись. А ещё через десять минут германцы выкинули белый флаг, предпочтя плен в безопасном укрытии гибели от продолжавшегося артиллерийского обстрела с моря. Пришлось выделять людей на приём, разоружение и оказание первой помощи. А заодно организовать и перепись военнопленных.

- Двести сорок два нижних чинов и унтер-офицеров. Двенадцать младших командиров. Но они все ранены и без сознания. Их надо срочно в госпиталь, - отчитался мой адъютант, которого я послал проверить, как организовали содержание пленных. - Разместили их за крайним холмиком. Нам, конечно, пришлось потеснится, но, в целом, неудобства это не вызывает.

- А кто ими командует, если все их офицеры без сознания?

- Обер-фельдфебель. Сейчас, имя найду. Я же записывал. Вот. Адольф Шиклегрубер…

- Кто-кто? - я подумал, что ослышался. - Именно, Адольф и именно Шикльгрубер?

- Так точно, мой диктатор. А что не так?

«Так, стоп» - остановил я себя мысленно. Это точно не тот самый будущий главный нацист всех времен и народов из моего первого мира. Тот был с рождения Гитлером. А Шикльгрубер, вроде, девичья фамилия его матери. Да и был он, вроде, только ефрейтором. Хотя могу и путать. В любом случае надо сходить, проверить.

- Пойдём, Карл, покажешь мне этого фельдфебеля, - скомандовал я адъютанту.

…..

Стоящий по стойке смирно передо мной германский унтер-офицер точно был не тем, на кого я подумал. Во-первых, росту в нём было почти под два метра. Во-вторых, был он абсолютно лыс. И в третьих — ему было явно далеко за сорок лет.

- Господин гауптман, - вытянулся этот гигант по стойке смирно, когда я приблизился к нему.

- Тебя звать Адольф Шигльгрубер?

- Так точно, господин гауптман. Моё имя — Адольф. Но фамилию ваши люди записали неверно. Я — Циклегрубер. Что-то случилось? Я могу чем-то помочь?

- Я понял тебя, - кивнул я обер-фельдфебелю, проигнорировав его вопросы, и задал свой, уточняющий. - Значит, ты никакого отношения к людям с фамилией Гитлер не имеешь?

- Хитлер? - искренне удивился германец. - Никак нет, господин гауптман. Моя матушка, царствие ей небесное, была в девичестве Мюллер. А мой батюшка стал приёмным сыном клана Циклегруберов которых все знают в Юберлингене. А до этого он был Борманом. А что касается Хитлеров, то у нас в роте их целых два. Макс и Адам. Позвать их, господин гауптман?

- Зови, - обреченно махнул я рукой, уже пожалев, что затеял этот разговор.

Вызванные унтером рядовые под описание внешности будущего фюрера Германии ну никак не попадали. Были они примерно в таком же в возрасте, что и их начальник. И к тому же, один был огненно-рыжим, а второй имел жутко горбатый нос, которому позавидовал бы любой горный орёл. И оба твердили, что они не Гитлеры, а Хитлеры. А так же клялись и божились, что коренные жители герцогства Баден и австрийцами никак быть не могут.

- Простите, господин гауптман, что без команды, - внезапно к троице допрашиваемых мной персонажей присоединился ещё один. - Капрал Ланге, первый взвод первой роты второго стрелкового батальона, - представился он, когда я перевёл взгляд на него. - Я наверное, знаю, кого вы ищите. В прошлом году, когда началась мобилизация, меня загребли в Мюнхене и определили в шестнадцатый баварский резервный полк. И у нас там был тип, как две капли воды подходящий под ваше описание. Из Австрии, художник. По крайней мере, постоянно всё и всех рисовал в свой блокнот. Очень странный. Не пил, не курил, свой табак менял на сладости. Но вряд ли вы его живым найдёте. Мне-то повезло. Когда в канцелярии узнали, что я из Бадена, меня отправили к своим, - указал капрал на товарищей. - А тот Адольф точно сдох под Ипром. Это когда англичане прошлой осенью в наступление пошли. Или, может, в плен попал. По крайней мере, баварцы из третьего корпуса говорили, что этот полк расформировали. И я тогда специально в церковь ходил молиться, что Господь меня уберёг. И сейчас схожу. Если возможность будет.