Великий диктатор. Книга четвертая (СИ) - "Alex Berest" - Страница 45

Вместе с кавалерией прибыл на штабном автомобиле и в сопровождении роты снабжения командир первой бронированной автомобильной бригады подполковник Пётр Иванович Секретёв.

- Здравия желаю, ваше высокоблагородие, - поприветствовал Каппель свое начальство. - Я смотрю, не очень-то гусары и спешили, - кивнул штабс-ротмистр на недавно стройные ряды кавалеристов, которые смешались при виде груд тел людей и лошадей противника.

- Ну вы тут и навоевали, Владимир Оскарович, - подполковник покачал в удивлении головой и засыпал штабс-ротмистра вопросами. - Что говорят пленные? Потери есть? И где второй батальон Гурдова?

- Пленных не так много, а адекватных среди них — единицы. Как я понял из допроса выживших, мы столкнулись с частями первой кавалерийской дивизии первого корпуса Карла фон Франсуа. С полками «Граф Врангель» и «Принц Альбрехт Прусский». Последних, отправился преследовать батальон Павла Васильевича. Особых потерь нет, если не считать пробитый пикой радиатор пятой машины и синяки экипажа номер тринадцать.

- Опять наш флотский ребёнок куда-то влип? - забеспокоился подполковник, так как гардемарин Смелов приходился ему дальним родственником.

- Так точно, господин полковник, именно влип, - весело усмехнулся штабс-ротмистр. - Прямо в германского кирасира. Отчего его автомобиль и перевернулся. Но сейчас ребята уже должны поставить машину на колёса.

- Ну, и слава Богу, - подполковник размашисто перекрестился. — Значит, так. Приказываю вашему батальону взять под охрану этот мост. Разгружайте грузовик с патронами и грузите на него всех пленных и раненых, раз их немного. И выдели для их охраны бронеавтомобиль гардемарина Смелова. Пусть сопроводит их в штаб армии. А я отправлюсь в ставку Гусейн хана Нахичеванского и попрошу его отправить сюда ещё один полк кавалерии. На гусар у меня надежды особой нет. Если они от мертвяков так шарахаются, то что будет в бою, одному господу богу известно.

…..

Война началась как-то буднично. Видимо, я сам себя накрутил и ждал чуть ли не падение небес на землю. Но реальность оказалась куда более прозаична. Благодаря ежедневным совещаниям в военно-пограничном департаменте, о происходящих событиях в мире и России я узнавал всегда на день раньше, чем простые обыватели.

Поздно вечером 1 августа 1914 года мы получили из Санкт-Петербурга телеграмму, извещающую об объявлении Германией войны Российской империи. Первый день августа выпал на субботу, но полковник Франссон после того как 29 июля Николай II подписал указ о всеобщей мобилизации, отменил в департаменте все выходные. Правда, толку от этого было немного, так как своих войск княжество имело мизер, а население не попадало под объявленную мобилизацию.

Но дел всё равно хватало. Надо было силами сводного гвардейского отряда взять под охрану все государственные здания и обеспечить снабжение дополнительным провиантом расквартированные у нас русские части. Нашлась работа и для меня. Мне поручили составить запрос в парламент по увеличению финансирования гвардейской роты исходя из норм военного времени. А на итоговом вечернем совещании мы все и узнали об объявлении Германией войны нашей империи.

«Сегодня 19 июля 1914 года германский посол граф Фридрих Пурталес вручил министру иностранных дел ноту с объявлением войны тчк старший торговый агент министерства иностранных дел Георгий Георгиевич Сюннерберг тчк»

- Сыну покойного генерал-лейтенанта Йохана Фредрика Сюннерберга верить можно. Георг нас постоянно снабжает важной и полезной информацией, - Франссон первым нарушил всеобщее молчание, наступившее после того, как секретарь зачитал телеграмму из министерства внутренних дел. - Значит, наш юный штабс-капитан всё-таки выиграл пари. Господа, не забудьте отдать Матти деньги! - И первым выложил на стол десять марок.

- Господин Франссон, господа, это не тот повод, когда я рад выигранному пари, - кивнул я на купюры, лежавшие на столе. - Поэтому прошу их принять, как мой вклад в кассу взаимопомощи.

- Это правильное решение, мой мальчик, - согласился со мной полковник и сгрёб деньги в ящик своего стола. - Завтра передам Йохансону. На этом, господа, вы все свободны. Завтра жду вас всех на службу. У нас наступают непростые времена, и только сплочённой работой мы сможем их преодолеть, - толкнул Франссон небольшую речь и отпустил нас по домам.

На следующий день все газеты напечатали царский манифест о войне.

По Гельсингфорсу прокатилась волна манифестаций в поддержку правящей фамилии. А вечером собравшаяся огромная толпа горожан перед зданием сената повеселила меня исполнением гимна «Боже, Царя храни» с жутким акцентом и путаницей слов.

3-го августа Германия объявила войну Франции, а 4-го и Великобритания присоединилась к общему веселью. И, как только об этом напечатали в газетах, у Татьяны случилась истерика. Она почему-то вдруг уверовала, что немцы непременно вот-вот высадятся на остров и убьют её родных. Пришлось везти её в штаб-квартиру моей компании и лично садиться за ключ телеграфа, чтобы связаться с нашим представительством в Лондоне. Получив пару гневных телеграмм от батюшки-генерала, моя благоверная немного успокоилась. А ещё через пару дней из Улеаборга примчался растерянный дед Кауко, который сразу кинулся просить у меня прощения.

- Прости дурака старого, Матти, - обняв меня, причитал дед Кауко. - Как есть перкеле попутал. Ведь знал всё, благодаря предсказаниям твоего тонтту. А всё равно до конца не верил, вот и не успел деньги из Германии вывести.

- Это те три миллиона, что ты прокручивал в Баварском Королевском вспомогательном банке?

- Они внучек, они, - ничуть не удивился старик моей осведомлённости.

- И из них треть — моя? Какой же ты жадный, деда. Каким был — таким и остался. То за пенни готов удавиться, а то сразу миллионами рискуешь, чтобы проценты получить. А ведь там не только мои деньги, но и накопления твоих детей. Ты о них подумал? Ведь разрешения точно не спрашивал.

- Виноват. Как есть виноват. Может, можно что-то сделать? А то этот паршивец Микка только улыбается и к тебе посылает.

- И правильно делает. Вот он мне доверяет, а тебе — нет, хоть и почитает тебя как родственника. Пусть он Йокинен по отцу и Сала по матери, но в душе он всё равно Хухта. Почему нашими личными накоплениями занимается коммерческий управляющий корпорации Аксель Веннер-Грен? А? Ты больше доверяешь наёмному работнику, чем родственнику? Какой тогда был смысл вкладываться в образование Микки? Сам же плакался постоянно, что помощь нужна, а довериться некому. И что в итоге? Давай, я Микку к себе заберу. Мне тоже верные и образованные люди нужны.

- Да кто же мог знать, что так получиться!

- Пяру знал и предупредил тебя через меня! А, ладно, что теперь из пустого в порожнее переливать. Спасли мы те деньги. Убедили мы с Миккой твоего коммерческого управляющего в необходимости вывести эту сумму в Швейцарию.

- Я знал, я верил… - вновь запричитал старик, но я его перебил.

- Но, деда, из этих денег я смогу вернуть тебе только миллион. Если у отца с дядями возникнут вопросы по своим накоплениям, то пусть ко мне обращаются. С ними я сам рассчитаюсь. Ты меня понял?

- Если ты их спас, то переведи всё в княжество. Забери свой миллион, но остальное отдай. Не обижай своего деда, - сходу попытался надавить на жалость этот хитрый родственник.

- Деда, ты полный помпо! Ты что, не видишь что в мире творится? Газеты не читаешь? В Европе война! Да и у нас война. Позавчера немцы потопили пароход с Аланд. А ты, походу, ещё в прошлом живёшь. Если я вывел три миллиона германских марок в Швейцарию, то это не значит, что я могу спокойно перевести их в Финляндию. Может, через пару месяцев смогу перевести эти деньги в США и уже оттуда вернуть в княжество. А пока довольствуйся тем, что я готов тебе компенсировать.