Великий диктатор. Книга четвертая (СИ) - "Alex Berest" - Страница 2

Марк Свенсон был первым пионером в этом консервативном шведском анклаве. Единственный ребёнок вдовой рыбачки, чей муж погиб в коварных водах Ботнического залива, он в четырнадцать лет уехал на заработки в Улеаборг. Где и устроился учеником механика на автомобильный завод. И там же он вступил в пионеры. А через два года, вернувшись в родное село, организовал и местный пионерский отряд.

Не слишком быстро, но у него это получилось. В основном, за счёт детей батраков и бедных арендаторов. Когда пришло время выбирать источник заработка для финансирования отряда, Марк думал не долго и выбрал то, что было ему, как механику, ближе всего — машинно-тракторную станцию.

Поначалу у них был один трактор и грузовик. Но постепенно члены отряда проходили организованные мной курсы по подготовке механиков и водителей, и парк их техники значительно вырос.

Марк Свенсон оказался не только хорошим организатором и механиком, он также показал себя неплохим переговорщиком и смог переломить предубеждение местных фермеров к новой машинерии. Но, несмотря на всё это, все равно самыми востребованными услугами оставались обмолот урожая летом, копание картофеля осенью и перевозка леса при помощи грузовика-лесовоза. Отдельным достижением Марка стало заключение долгосрочного контракта с властями уезда на чистку дорог от снега зимой. И вот, внезапно, такое происшествие.

Ревизионная группа пионеров из Сидебю и сама была не рада своему открытию. Так как детишки понимали, что с уходом их лидера, отряд может и прекратить своё существование. Уж слишком мало было среди местных, подобных Марку организаторов. Но, правила есть правила. И на очередной зимней пионерской спартакиаде они поставили в известность о происшествии меня и остальных руководителей движения.

Мне не хотелось терять ни этот отряд, ни этого лидера. И поэтому, предварительно переговорив с парнем и его заместителем, я решил, что его надо спасать. Пусть пионеры повозмущаются, пусть вынесут порицание или ещё какой-нибудь запрет на участие в пионерских играх, но он останется лидером и руководителем. Иначе на пионерском движении в Вазаской губернии можно смело поставить крест.

Дождавшись, когда вал выкриков с трибун немного поутихнет, я встал со своего места и поднял руку. Постепенно шум в бывшем цирковом шатре, который мы использовали как временный зимний зал, стих. И я начал свою заготовленную речь.

- Мне очень жаль, но во всём случившемся виноват исключительно я. Да, да, именно я! Вы не ослышались, - по залу пробежали недоуменные и довольно громкие перешептывания, которые были мной проигнорированы. - Я, как вы все знаете из моей биографии, являюсь самым младшим ребенком в большой семье, - напомнил я моим пионерам о своём происхождении. - И как бы плохо и бедно не живут некоторые большие семьи, у младших всегда есть что носить. Пусть эта одежда и ветхая, и побитая жизнью, но, она есть. Да и старшие всегда готовы поддержать младших. А вот в семье Марка, - указал я рукой на парня. - В его семье — он один. Ему не за кем донашивать. И не к кому было обратиться за помощью. И пусть он теперь неплохо зарабатывает как глава пионерской артели, но у него есть молодая жена, маленький ребёнок и мать-калека на содержании. Ему пришлось залезть в казну отряда, чтобы приобрести представительскую одежду для встреч с чиновниками. Вы все прекрасно знаете, что наши чиновники встречают в первую очередь по одёжке.

- Всё равно, виноват! - выкрикнула какая-то девушка с третьего ряда трибуны.

- Это его не оправдывает! Диктатор, не надо его защищать! Он простой казнокрад! Если его простить, то это создаст прецедент! - вскочил со своего места и закричал Ярно Коуки — глава пионеров Кеми.

Зал опять зашумел, с мест вновь посыпались обвинения в адрес Марка Свенсона. Пришлось снова поднимать руку и призывать народ к тишине.

- А я его не оправдываю и не защищаю, - слукавил я. - Я обвиняю себя в том, что не смог предусмотреть возникновение подобной ситуации. И поэтому я принял решение. С завтрашнего числа, будет изменен устав пионерских артелей. Теперь на представительские нужды можно будет потратить пять процентов от общего, чистого дохода артели за год. А что это за представительские нужды — вы будете решать сами, внутри отрядов. Выходная или рабочая одежда, пишущая машинка, велосипеды для поездок. Да мало ли что может потребоваться. Не потребуется — копите и тратьте на крупные нужды: танцевальный павильон, пионерский автобус или даже самолёт.

После моего объявления перешёптывания в зале стихли и народ недоуменно завис, переваривая информацию. Первыми очнулись пионеры Гельсингфорса, которые быстрее других сообразили, что я просто даю им ещё один источник дохода.

- Спасибо нашему диктатору! - вскочила с места Пяйви Пуумалатар и громко зааплодировала.

Её примеру последовали остальные пионеры Гельсингфорса. За ними подключились мои Яальцы и Улеаборгцы. И уже через минуту весь зал утонул в аплодисментах и громких криках «спасибо». Про несчастного Марка Свенсона тут же позабыли. Но не позабыл я.

- А что касается проступка главы отряда из Сидебю, - продолжил я эту тему, когда народ наконец поуспокоился, устав меня прославлять и благодарить. - Я предлагаю его пионерам взять на поруки своего главу, под мою ответственность. Я знаю Марка уже давно и уверен, что он просто оступился. Надо дать ему шанс исправиться. Ну, и пусть потраченные средства вернёт в казну отряда. А чтобы закрепить это документально, прошу проголосовать за моё предложение.

Голосование прошло без неожиданностей. Почти все проголосовали за. Против не было никого и только один Ярно Коуки — воздержался.

После этого, конференция вошла в обычную свою деловую струю. Отчитывались командиры отрядов и председатели артелей. Круглый зал под шатром бывшего бродячего цирка, наполнился звоном молодых сильных голосов. Попутно с отчётами, с мест приходили записки с различными вопросами. Большинство из них касалось хозяйственной деятельности артелей и предложений. Все их секретариат передавал мои помощникам. Мне же досталась пара десятков записок. На которые и пришлось ответить в самом конце работы конференции. Благо, они касались одной и той же темы.

- Мне тут пришли записки, - я помахал в воздухе зажатым в руке ворохом листиков с вопросами. - И все они касаются летней работы в пионерских стройотрядах. Большинство народа волнуется, что с окончанием строительства небоскреба в Гельсингфорсе и завода в Торнио работы будет мало. Спешу вас обрадовать, что это не совсем так. Небоскрёб хоть и достроили, но в нём ещё ведутся отделочные работы. Кроме этого, «Хухта групп» заложила новый, двенадцатиэтажный небоскрёб на столичной привокзальной площади.

Деду Кауко давно не нравилось, что руководство компании занимает отдельные здания. Причем, в разных городах княжества. И он, прикинув все плюсы и минусы, решил заказать у Генри Харденберга проект и строительство офисного здания.

Чтобы удешевить проект, за основу было взято уже построенное в 1901 году в Нью-Йорке двенадцатиэтажное здание «Textile Building». А самое главное, оно понравилось нашему главному столичному архитектору Элиэлю Сааринену, которой почему-то решил, что оно идеально будет соответствовать стилю не только нового строящегося железнодорожного вокзала, но и старых имперских зданий центра Гельсингфорса.

- Поэтому все бригады, которые работали на возведении первого небоскрёба, могут спокойно записываться на работу у Эдварда Гюллинга, - кивнул я в сторону нашего юриста. - Кроме этого продолжится строительство двух цехов в Торнио и сухого дока в Або. А для пионеров Таммерфорса и Бьёрнеборга есть возможность заработать на строительстве корпусов торфо-химического завода в Паркано.

- А что он будет выпускать? - откуда-то с верхних рядов громко спросил ломкий мальчишеский голос.

- На этом заводе будет перерабатываться торф. Из него будут добывать парафин, битум и самое главное — вату.