Апостол Кармы (СИ) - Злобин Максим - Страница 15

Итак!

На деле всё самое сложное уже позади. Самым сложным было попасть к барышням из роспотреба за стол и сделать так, чтобы они вообще завели со мной диалог. Потому что ситуация странная сама по себе. Какой-то мужик вдруг ни с того ни с сего…

С другой стороны, вёл я себя адекватно. Выглядел тоже. Да и природная харизма какая-никакая имеется. Ну а дальше уже дело техники:

— Поверьте, вы не хотите этого знать, — продолжил я подливать масла в огонь.

Тамары молча посмотрели друг на друга. Различий между ними было сколь угодно много: одна весёлая на вид пухляшка, другая болезненно-тощая. Одной лет тридцать, другой явно больше сорока. У одной кольцо на пальце, а у другой расцарапанные котами руки. Однако кто из них Васильевна, а кто Ивановна я почему-то всё равно не запомнил. А переспрашивать теперь как-то неловко.

— Мои риски — это мои риски…

Барышни в достаточной мере напряглись, и это хорошо. Я чётко обозначил, что это именно я нахожусь в уязвимой позиции, и это ещё лучше. Я жертва. Я проситель. Я слабый, несчастный, угодивший в ловушку человек, и только они могут мне помочь. Не надо меня бояться, меня надо пожалеть.

Вот для чего был этот манёвр. А очень вовремя подоспевший официант сумел разрядить атмосферу:

— Что-то выбрали?

— Да. Будьте добры чай, — попросил я. — Чёрный. Самый обычный, безо всяких добавок.

Ну а когда парень отправился пробивать заказ, решил уже наконец-то перейти к делу:

— Но давайте перейдём к делу, — да-да, прямо вот так и сказал. — Как вы наверняка поняли, мой работодатель француз. Зинедин Фабьенович крупнейший игрок на рынке вина.

— Гхым, — подавилась морсом то ли Ивановна, а то ли Васильевна; видать, начала понимать к чему я веду.

— Не алкоголя, я подчёркиваю. Вина, — поднажал я. — Он работает либо с коллекционными винами, либо с чем-то из ряда вон выходящим. И именно к нему приходят ценители всего мира, когда им нужно что-то особенное.

— Не понимаю, при чём здесь мы, — встала в оборону одна из Тамар, а у меня в голове вдруг начала складываться история. Остросюжетная и душещипательная, всё прям как надо.

— Подождите, прошу вас, — попросил я.

А дальше выдал вдохновенный спич о том, что иногда хорошему вину не нужно произрастать на определённом склоне определенного региона в определённую погоду. Иногда, мол, это происходит случайно.

Тут стоит отметить: правда это или неправда я не знал. Нёс свежайший бред прямиком из головы, но получалось вроде бы убедительно.

— … и именно так случилось с последним урожаем Юрия Ивановича Брюллова…

— Так! Молодой человек, хватит. Думаю, вам лучше уйти.

— Умоляю вас, дослушайте до конца! — взмолился я. — От этого может зависеть моя жизнь!

— У вас ровно две минуты, — сказала та из Тамар, у которой руки были разодраны.

— Хорошо! Постараюсь уложиться. Последняя партия вина Юрия Ивановича с точки зрения органолептики, это как… как… как «Мона Лиза», только от мира виноделия, понимаете⁈ Это очень дорого!

Одно микродвижение, — чуть-чуть приподнявшиеся уши, — и я понял, что Тамары на крючке. К диалогу присоединились деньги.

— Но сам Брюллов тупой мужлан, простите за мой французский, и ничего слаще морковки в жизни не пробовал. А потому совершенно не понимает, что за реликвия попала к нему в руки. Кислит ему, видите ли. Ох, — я покачал головой, дескать что за олух. — Срочной почтой я высылал Зинедину Фабьеновичу пробную бутылку и получил приказ любой ценой добыть всю партию. Получил от него деньги и…

И тут я замолчал. Наморщил подбородок, дескать сейчас разревусь, а потом с силой ударил себя по лбу.

— Дурак! — и ещё раз.

— Молодой человек, не нужно…

— Идиот! — и ещё.

— Молодой человек, на нас все смотрят…

— Вместо того, чтобы просто провести сделку, я решил поторговаться и заиграть разницу себе! Прошу, не презирайте меня за это! Я ведь просто человек! И у меня могут быть пороки! К тому же, в конце-то концов, ведь это именно я нашёл ферму Брюллова, вы понимаете⁈ Не кто-то другой, а я! И именно я заслужил надбавку!

— Пожалуйста, сбавьте тон.

— Простите…

Действительно, что-то я сильно вжился в образ, — не зря в Академии на драмкружок ходил. Кто бы мог подумать, что пригодится? А вот же:

— Это я сказал Юрию Ивановичу, что вино ни на что не годится. Думал таким образом снизить цену, но даже не ожидал что произойдёт дальше. Брюллов озлобился. Он погнал меня с фермы прочь, кричал и обзывался…

Краем глаза я заметил, что между Тамарами началось какое-то невербальное общение.

— … должно быть я был слишком резок в своей оценке? Перегнул палку в критике? Либо же у Юрия Ивановича было просто не то настроение.

— Настроение у него и впрямь сегодня было странное, — согласились барышни.

— Как бы там ни было, разговаривать со мной дальше он отказался наотрез. И всё бы ничего. Я мог бы упасть на колени перед Зинедином Фабьеновичем, извиниться и сказать, что у меня не получилось. Да, в таком случае я потерял бы работу, но… но…

— Но что?

— Часть денег я уже проиграл, — сказал я на выдохе, и тут уж вообще лицом в ладони упал.

— Ох…

— Речь о серьёзной сумме, — а вот заплакать не получилось. — Мне её ни за что не простят, понимаете? Я даже боюсь предположить, что сделают со мной люди Дембеле, если я не достану это чёртово вино, — тут я начал тараторить, потому как диалог и без того явно затянулся: — Дальше я узнал, что ваше ведомство изъяло всю партию на утилизацию, и вынужден был действовать, отсюда и срочность, прошу меня простить, надеюсь теперь-то вы понимаете, и только вы в силах спасти меня, только вы в силах помочь, я прошу вас, я умоляю, не губите, вы всё равно собираетесь уничтожить вино, но в этом ведь нет никакой необходимости, а мне всё равно кому платить, и я подумал, что возможно, ну а вдруг, я смогу…

— Мы вас услышали, молодой человек, — оборвала этот поток мыслей пухлая Тамара.

— Нам нужно посоветоваться наедине, — добавила сухая.

— Конечно-конечно, я всё понимаю.

Следующие десять минут я, — по инерции всё ещё в образе, — нервно расхаживал перед входом в кафе и ждал решения инспекторш. Подло ли я поступал? Возможно. Но не подло ли было вымогать деньги у Брюллова, зная всю эту внутрянку про его хобби? Да и потом, я ведь уже пообещал обойтись без посадок…

— Мы согласны, — Тамары вышли из кафе на улицу. — Вскоре с вами свяжется наш человек.

Логично. Сами они под пули не полезут. Продумают всё хорошенько, подготовятся и вот только тогда пойдут на сделку. Чужими руками, чтобы если вдруг что остаться чистыми. А мне оно надо? А мне оно, конечно же, не надо.

— Благодарю вас! — тут я аж в пояс поклонился. — Я подготовлю деньги к завтрашнему утру! Но сегодня… скажите, вы не могли бы отдать мне хотя бы какую-то часть товара? Чтобы я мог выслать Зинедину Фабьеновичу фотографию, мол, всё в порядке?

Тут я похлопал себя по карманам и достал пачку наличности. Пересчитал, брезгливо поморщился и сказал:

— Пятьдесят тысяч. Боюсь, тут только на одну бутылку…

И надо было видеть, как зажглись глаза сухой Тамары. И как пухлая пошатнулась, а затем чуть было не присела в урну. Калькуляция потрясла барышень до глубины души, и в своём воображении они уже покупали себе дома, машины, острова и пивные креветки сухой заморозки.

— Думаю, — сказала сухая Тамара. — Это мы сможем организовать…

Такси бизнес-класса, — без флага и мягких игрушек на торпеде, — понесло нас троих, таких жизнерадостных и весёлых, прямиком в один из корпусов городской администрации.

А там почти сразу же и случилась развязка. Тянуть дальше не было ни смысла, ни желания. Передав Тамарам деньги, я получил в руки бутылочку вина с фотографией улыбчивого дядь Юры на этикетке, а следом сразу же достал паспорт.

— Что ж, барышни, давайте знакомиться заново. Граф Сергей Романович Каринский, контора по борьбе с лихоимством и кумовством…