Апостол Кармы (СИ) - Злобин Максим - Страница 10

Врать не буду, меня такая реакция обезоружила. Обезоружила, обескуражила, а местами ещё и пристыдила немножечко. Я даже на финансовые уступки пойти решил:

— Ваше Благородие, если вам нужно компенсировать арендную плату за неотработанные дни, то…

— Бросьте! — лысый детина похлопал меня по плечу. — Это всё ерунда, Ваше Сиятельство. Копейки. Единственное о чём попрошу, так это дать нам два дня на то, чтобы вывезти мебель и оборудование. А помещением можете пользоваться хоть сейчас, мы не претендуем.

Тут барон обернулся и начал командовать сыновьями, чтобы те выносили из «Парославля» всё самое необходимое.

— Ты его знаешь? — шепнул мне на ухо Панкратов.

— Нет.

— Тогда что тут вообще происходит?

— Без понятия, — честно ответил я.

А Перехожук вновь переключил внимание на нас:

— Сергей Романович, позвольте представить! Моя дочь Анна!

— Здравствуйте, Ваше Сиятельство, — голубоглазая милаха лет восемнадцати в жёлтом солнечном платьишке сделала неумелое подобие книксена. — Здравствуйте, Михаил Михайлович, — и ещё раз специально для Панкратова.

Панкратов оживился, сказал что польщён, и полез целовать дочери Перехожука руки. Та зарделась, аки закатное солнышко и принялась хохотать по причине того, что у тайника «щекотливые усы».

— Ещё какие щекотливые, — подтвердил Михаил Михайлович голосом столь сальным, что его можно мазать на бородинский хлеб.

— Итак! — Перехожух хлопнул в пухлые ладоши. — И чем же вы собираетесь тут заняться, Ваше Сиятельство? Магазин? Ресторан? Офис?

— Так ведь…

«…я же только что показывал вам папку с названием конторы», — не успел договорить я, потому что Даниил Александрович перебил:

— А впрочем подождите! Не рассказывайте! Лучше побеседуем об этом в более располагающей обстановке. Например, у нас дома. Как вам такое предложение?

— То есть?

— То есть мы с Гаяне Левоновной будем рады видеть вас у себя в гостях! Шашлыков нажарим, посидим, выпьем. Я вам на пианино сыграю, как это у нас, у аристократов, заведено. Заодно расскажете моим сыновьям каково это, учиться на Новой Земле и готовиться к службе в лейб-гвардии. Да и не только сыновьям! Мне бы тоже было очень интересно послушать. И Анечке…

Насчёт Анечки я сильно сомневаюсь. Анечка уже увлеклась усами тайника, который в свою очередь раздулся на манер пубертатного голубя. Барышня явно любит мужчин постарше, и как бы чего плохого не вышло.

— … и ещё, Сергей Романович, — тут Перехожук вдруг стал серьёзен. — Насчёт вашего отца. Я никогда не верил в то, что Его Сиятельство может оказаться предателем. Уверен, что здесь произошла какая-то досадная ошибка.

Так… а вот с этого места поподробней.

— Вы были знакомы с моим отцом?

— Не имел подобной чести. Однако невозможно жить в Переславле и не знать, какую лепту внёс ваш родитель в процветание города, — тут Даниил Александрович серьёзно уставился мне прямо в глаза, а следом радостно вскрикнул: — Давайте меняться телефонами!

Дальше события ускорились так, что я не успевал за ними следить. За потрясанием рук, передачей ключей, робкими извинениями Саши с Лёшой, — так звали братьев Перехожук, — смехом Анечки и настойчивым зазыванием в гости от Гаяне Левоновны, я чуть было не забыл про главное.

— Даниил Александрович! — окликнул я барона, когда тот вместе с семьёй уже поднимался к машине. — А кто сдал вам это помещение?

— Какой-то мужчина, — Перехожук нахмурился, а затем обернулся к сыновьям. — У вас же остались его контакты?

— Конечно остались.

— Ну так значит скиньте их Его Сиятельству! И ещё раз добро пожаловать домой, Сергей Романович! Как надумаете в гости, пишите! В любой день! В любое время! Мы рады вам абсолютно всегда! Правда, Анют⁈

— Правда, пап.

И ещё до того, как джип баронского семейства тронулся с места, мне на телефон пришёл контакт.

— Не поверишь, — хохотнул я. — У человека фамилия Крыскин.

— Как символично, — прокомментировал тайник.

— Ага. На минуточку, Эрнест Вольдемарович, — я убрал телефон в карман и подбросил на ладони ключи от «Парославля». — Ну что, Михаил Михайлович, давайте принимать объект?

— А давайте.

В дверях мы разминулись с девушкой-неформалкой. Той самой, без бейджика, имя которой мы теперь так никогда и не узнаем. Что характерно, к потере работы она отнеслась позитивно. И даже очень! Деваха аж светилась от счастья. Сказала нам:

— До свиданья, — и вприпрыжку побежала вдоль по скверу.

Видать, совсем малая. Устроилась на лето, и сама теперь была тому не рада, — по такой-то погоде. К тому же все эти выводы подкрепились тем, что у меня в кармане тихонько дёрнулась Слеза Кармы. А это значит, что только что произошло какое-то хорошее и правильное вмешательство в судьбу девушки.

— Предлагаю оставить дверь открытой настежь, чтобы проветривалось, — предложил Панкратов и вошёл внутрь.

Что ж…

На первом этаже косметическим ремонтом не отделаться. Если у нас появятся сотрудники, — а они у нас рано или поздно появятся, — размещать их здесь будет форменным издевательством. От темноты глаза сломают, а от бархатных кроваво-красных стен рано или поздно начнут агрессировать невпопад.

Так что нет. Тут нужно всё сносить и делать заново, желательно за счёт городской казны. Зато второй этаж приятно удивил прямо с порога.

— Да ну!

Я ведь до последнего не верил, что «Лавандовый Рай» это благочестивая массажка. Ожидал увидеть какое-нибудь пошлое секс-подземелье, а нарвался на просторный светлый холл. Стены ненавязчивого бежевого цвета, куча зелёных растений в горшках, но что самое главное…

— Джакузи, — сказал Панкратов. — Хм. Как вы думаете, Сергей Романович, мы сможем попросить барона их оставить?

— Не знаю, Михаил Михайлович, но надо бы постараться.

У дальней стены, — прямо под окнами, — действительно стояли две гидромассажные ванны, между которыми была перекинута нехитрая деревянная конструкция а-ля стол. Но едем дальше. По правой стене расположились две двери, и по левой тоже.

— Пойдёмте смотреть.

Те, что справа, вели в массажные комнаты. С кушетками! Не с кроватями! Это важно. А первая дверь по правой стене распахнулась в обитый мраморной плиткой предбанник.

— Парилка, — в очередной раз вслух удивился Панкратов и указал на следующую, на сей раз стеклянную дверь, за которой виднелась деревянная скамья. — Не знаю как вы, Сергей Романович, но я буду очень рад поработать в таких условиях…

А вот четвёртую дверь с надписью «STUFF ONLY» мы открыть не успели, потому как она открылась сама.

— Ой…

— Тха Кай Бок, — маленькая морщинистая тайка в медицинской форме сложила ладошки домиком и поклонилась нам.

— Они что, сотрудника забыли?

— Тха, — массажистка указала на себя. — Кай. Бок. Тха Кай Бок!

— Кажется, это её имя, — догадался Панкратов.

А я попытался наладить коммуникацию. Естественно, перешёл на повышенные тона, чтобы тайка получше услышала, как я разговариваю на незнакомом ей языке.

— Уважаемая Тха Кай Бок! — крикнул я. — Салон закрыт! Вы тут больше не работаете!

— Тха Кай Бок, — согласно кивнула тайка.

— Всё! Конец! Бегите, вы свободны! Шу! Шу!

— Тха Кай бок.

С тем массажистка подошла к Михаилу Михайловичу, развернула его спиной к себе и схватила за плечи.

— Ух-х-х-с-с-сильная…

Не удивлю, если скажу, что уже через час мы с Панкратовым вернулись из магазина с пакетом кваса, полотенцами, плавками и прочими мыльно-рыльными принадлежностями, а теперь сидели в парилке и рассуждали о том, может ли с этической точки зрения в отделе по борьбе с коррупцией работать штатный массажист.

— Ну а чем мы хуже айтишников, Ваше Сиятельство?

И да, даже несмотря на неформальную обстановку, на «ты» мы с тайником так и не перешли. Попробовали назвать друг друга Мишей и Серёжей, но тут же поняли, что это очень сильно режет слух, и негласно договорились вернуться к отправной точке. Пускай сауна стёрла между нами чины и разницу в возрасте, для такого панибратства было ещё слишком рано.