Система становления (СИ) - Демидов Джон - Страница 7

Признайтесь, и мы сможем вас перевести, чтобы разобраться в полученных вами силах, и определить их лучшее использование на благо родного государства!

Если вы признаетесь, то я гарантирую вам, что вы останетесь живым… Если же продолжите упорствовать… — он сделал многозначительную паузу, — … то вас переведут в категорию неисправимых и особо опасных носителей. Методы работы с такими… несколько иные.

С этими словами в его глазах мелькнуло что-то настолько опасное, что заставило меня по-настоящему испугаться. Это уже была совсем не игра. Он искренне верил в мою вину и был готов идти с этой верой до самого конца.

Я на несколько мгновений закрыл глаза, пытаясь отсечь страх, вспомнил внушительное белоснежное кольцо, что скрывалось под зелёной мимикрией, и внезапно осознал, что я — Монарх теней. Меня не сломает какой-то особист со своими тупыми психологическими атаками.

После этого я открыл глаза и без грамма страха встретив взгляд Орлова — тихо, но чётко сказал:

— Майор, я шёл через лес и видел людей с кольцами. Я видел, как сильные отнимают у слабых, я видел подлых тварей, которые пользуясь силой, пытают тех, кто слабее… Но я никого, кроме комара, не убивал.

Вы можете пытать меня дальше, можете посадить в карцер на год, можете отправить в эту свою «опасную категорию»… Но это не изменит фактов. Я не убийца, и я не признаюсь в том, чего не совершал.

Мы смотрели друг на друга через стол, и от силы этих взглядов казалось, что в помещении очень быстро поднимается температура. Орлов настойчиво искал в моих глазах слабину, страх, или ложь… И не находил.

Прошло несколько минут, прежде чем Орлов первым отвёл взгляд, после чего медленно закрыл папку, и произнёс раздражённым голосом:

— Упрямство… Глупое, юношеское упрямство. Вы не понимаете, с чем играете, курсант.

После этих слов он встал, и прежде чем выйти, громко сказал:

— Допрос окончен. Окончательное решение по вашему вопросу будет вынесено командованием на основании всех собранных материалов.

Дверь в допросную захлопнулась, а я остался сидеть за столом, мысленно пытаясь осознать одну простую вещь… И что это сейчас такое было?

Глава 4

Интерлюдия. Москва. Кабинет в стенах Кремля

В этом кабинете всегда, независимо от времени года, царила приятная прохлада в сочетании с лёгким ароматом старой качественной кожи и дорогого красного дерева.

За массивным столом, в глубоком кожаном кресле, сидел человек. Его возраст и должность угадывались не по лицу, которое было совершенно беспристрастно, а по манере держаться — как будто он был вершителем миллионов судеб, и прекрасно отдавал себе в этом отчёт.

Перед ним, вытянувшись в струнку, но без излишнего чинопочитания, стоял полковник с аккуратно подстриженными седыми висками и умными, внимательными глазами. В руках полковник держал блокнот, за обладание которым удавились бы представители всех разведок мира.

— Докладывайте, Алексей Петрович, — голос хозяина кабинета был спокойным и глубоким. Такой голос формируется у людей, которые не обладают необходимостью повышать тон, чтобы быть услышанными.

— Ситуация в стране остаётся напряжённой, но контролируемой, — начал полковник, переходя к сути без лишних преамбул. — Первая, самая разрушительная волна насилия, схлынула. Люди эмпирическим путём поняли, что повторные убийства после активации не приносят ни опыта, ни новых способностей… Это охладило большинство горячих голов.

Роман Григорьевич молча кивнул, призывая своего гостя продолжать.

— В настоящее время спецслужбы и Минобороны проводят активную работу по выявлению и вербовке всех активировавшихся. Принцип простой: контракт на службу — либо изоляция по статье «Незаконное ношение источника повышенной опасности» и «Угроза общественному порядку».

Подавляющее большинство, видя перед собой дуло автомата, и понимая, что их текущие способности не делают их неуязвимыми, выбирают контракт.

Пока что, за редчайшим исключением, носители базовых колец не сильно превосходят обычных бойцов. Скорость, сила, живучесть — всё в пределах человеческой нормы, просто на верхней её границе, так что даже с простым полицейским патрулём они справиться не в состоянии.

— Дисциплина и субординация всё ещё решают, — констатировал Роман Григорьевич, озвучивая неопровержимый факт.

— Так точно. Оружие, численность и чёткое исполнение приказов пока берут верх. — легко усмехнувшись ответил полковник, и сделал короткую паузу, ожидая следующего вопроса от хозяина кабинета.

Тем временем хозяин кабинета медленно переложил ручку с одного места на другое, затем поднял взгляд на полковника и коротко спросил:

— Что удалось выяснить нового по абсолютам?

— На текущий момент на территории Российской Федерации достоверно зафиксирован и идентифицирован один случай получения «Превознесённого» кольца.

Роман Григорьевич замер, а его внимание стало подобно сфокусированному лазеру.

— Кто?

— Девушка. Елена Соколова, двадцать шесть лет. Инженер-технолог на московском предприятии оборонного комплекса. Активировалась в первый день прихода системы.

— Обстоятельства?

— Согласно её показаниям, — полковник бегло глянул в блокнот, — в момент прихода волны она находилась у себя дома, и как бы это ни было пародоксальным — травила тараканов.

Один из них помер практически сразу в момент прохождения волны, и система засчитала ей это за первое убийство. Согласно её показаниям — система сказала ей, что она была седьмой, и за вхождение в ТОП-10 её наградили вознесённым кольцом.

— И с ней уже работают? — нетерпеливо спросил Роман Григорьевич.

— Так точно. С ней заключён контракт на особых условиях, предоставлены щедрые подъёмные, полностью закрыта ипотека на квартиру в Москве, оказана точечная помощь семье. Она добровольно сотрудничает с нами, на текущий момент — на условиях изучения её способностей в закрытой лаборатории.

Хозяин кабинета удовлетворённо покивал. Такой подход его устраивал — не силовое принуждение, а добровольное сотрудничество. Это было отличной инвестицией в очень не простое будущее. Немного поразмышляв, он поинтересовался:

— Какой класс, или как там это называется… Какую силу она получила?

Полковник на несколько мгновений замешкался, но потом всё-таки решил рассказать всё как есть, ведь в конце концов — если не верить Роману Григорьевичу, то тогда верить уже никому нельзя:

— Согласно классификации системы, её класс определён как «Монарх Истины», и в награду за скорость инициации она выбрала себе случайный навык от системы… В общем у неё теперь есть навык «Договор надзора».

В кабинете повисла тишина. Хозяин кабинета откинулся на спинку кресла, его пальцы сложились домиком.

— «Монарх Истины»… — он протянул слова, обдумывая. — И что это даёт на практике?

— Предварительные данные, — подчеркнул полковник, — указывают на способности, связанные с распознаванием лжи, видением истинной сути вещей и, возможно, манипуляцией информационными потоками. Детали уточняются. Но потенциал… неограничен. В области разведки, контрразведки, переговоров…

Что касается её навыка — это просто бомба. Если про это узнает хоть кто-то посторонний — война за обладание таким ценным ресурсом будет практически неминуемой.

Увидев интерес в глазах своего собеседника, Алексей Петрович продолжил:

— Когда Елена применяет навык на инициированном человеке — у него активируется функционал клятв и договоров. После этого человек произносит клятву, и благодаря действию навыка нашего абсолюта — за соблюдением этой клятвы проследит сама система, и в случае нарушения неизбежно покарает.

Роман Григорьевич медленно кивнул, а в его глазах вспыхнул холодный, расчётливый огонёк. Он понимал лучше многих, что в мире, где сила стала измеряться цветными кругами под ногами, такая способность была страшнее любого взрывного заклинания. Она была ключом к контролю над самой непредсказуемой стихией — человеком.