Система становления (СИ) - Демидов Джон - Страница 12

— Она сотрудничает, Арсений Владимирович… Просто её дар… он тонкий. Он не про то, чтобы метать молнии. Это работа с информацией и восприятием, а это требует времени и терпения.

Коваль откинулся в кресле, сложив пальцы домиком.

— Время… У наших китайских друзей, по достоверным данным, уже есть несколько носителей с двумя кольцами. Как вы это объясните?

Доктор Филатов нахмурился, переключившись в режим аналитика.

— Если речь о носителях уникальных колец, то тут всё просто… Как нам уже известно — если человек вошёл в ТОП-10 по скорости инициации системы, то помимо уникального кольца система предлагает ему на выбор несколько вариантов наград, куда входит повышение грейда кольца. Вероятно, они выбрали именно этот вариант.

— А если речь идёт о базовых кольцах? — настаивал Коваль.

— Тогда, Арсений Владимирович, не стоит забывать про китайскую дисциплину и их подход, — Филатов развёл руками. — Если носителя базового кольца с первого дня окружает целая артель таких же активированных, чья единственная задача — провести его через данжи и отдать ему ВСЕ реагенты для прокачки… то получить второе кольцо за несколько дней — вполне достижимая цель. Они просто бросили на это несоизмеримо больше ресурсов.

Коваль медленно поднялся с кресла, расправляя пиджак. Его лицо оставалось невозмутимым, но в глазах застыла холодная решимость.

— Благодарю вас, Лев Абрамович. Ваши данные… чрезвычайно ценны. Я передам эту информацию на самый верх, а вы продолжайте в том же духе. И прошу вас… Уделяйте больше своего внимания нашей «звезде». Нам нужны не только теоретические выкладки, но и практические результаты, понимаете?

— Так точно, Арсений Владимирович! — Филатов вытянулся.

Коваль кивком попрощался с учёным, и вышел из его кабинета, оставляя доктора Филатова в одиночестве, смотреть на медленно закрывающуюся дверь…

Сергей

Меня вырвали из объятий тяжелого, безсознательного сна грубые толчки в плечо, и тихий шёпот прямо надо мной:

— Степанов, подъём! Без пятнадцати шесть уже! Дежурный приказал разбудить!

Я с трудом продрал глаза, ощущая себя так, будто всю ночь беспробудно пил. Открыв глаза, я увидел в полумраке казармы, что надо мной склонился дневальный, и что-то от меня хотел.

«Шесть… шесть… Что-то важное…» — попытался я вспомнить, и тут как обухом по голове — приказ генерала! Построение в шесть ноль-ноль!

Адреналин ударил в голову резче, чем самый крепкий кофе. Я сбросил одеяло и буквально подпрыгнул с койки, судорожно нащупывая ногами тапки.

— Спасибо! — бросил я дневальному и ринулся в сторону умывальников, приводить себя в порядок.

Следующие пятнадцать минут превратились в сумасшедший спринт. Я запрыгивал в штаны на бегу, натягивал китель, пытаясь одновременно зашнуровать берцы, и причесать мокрые от умывания волосы. В голове стучало одно: «Не опоздать. Не опоздать. Не опоздать».

Ровно в шесть я, запыхавшийся, но более-менее приведённый в чувство, выскочил на улицу. Утренний прохладный воздух окончательно меня взбодрил, и к плацу я подходил уже практически в полном порядке.

Когда я зашёл за угол штаба, то несколько секунд удивлённо смотрел на открывшееся зрелище перед моими глазами. Дело в том, что людей на плацу было гораздо больше, чем ожидаемые мной три человека. Я насчитал штук двадцать, не меньше. Все в форме, все собранные. Среди них я сразу узнал капитана Дорошина, и следуя призывам логики — сразу двинулся в его сторону.

Я всеми силами старался двигаться не бегом, а быстрым, уверенным шагом, и вроде как успел в самый подходящий момент. Дорошин, заметив меня, кивнул и повернулся к двум другим офицерам, с которыми разговаривал до моего прихода. Один из них был в звании майора, суровый, с бычьей шеей, а другой — молодой капитан с умными, но надменными глазами.

— Вот и наш последний участник, — громко сказал Дорошин, представляя меня. — Курсант Степанов. Он будет нашим поддержанцем.

Майор оценивающе покосился на меня, но смолчал, а второй капитан, тот что помоложе, откровенно скривился.

— Курсант? — пренебрежительно бросил он. — В данж? Серьёзно, Дорошин? Мы что, в детский сад собрались?

Прежде чем я успел что-то ответить, капитан Дорошин повернулся к нему, и буквально прорычал в его лицо:

— Капитан Морозов, у вас есть претензии к решению генерала? — его голос прозвучал тихо, но с такой предвкушающей интонацией, что у Морозова сразу слетела вся спесь с лица.

— Так… нет, конечно, — пробормотал он, и отвернулся в сторону майора, не обращая на меня совершенно никакого внимания.

— Тогда вопросы сняты, — отрезал Дорошин и снова посмотрел на меня. — Ты вовремя, Серёг. Становись в строй.

В этот момент на плац стремительной, энергичной походкой вышел заместитель начальника института, полковник Ермаков. Человек с репутацией сторонника железной дисциплины.

— Группа, становись! — его зычный голос прокатился по плацу.

Я до сих пор не мог поверить, что мне предстоит идти в опасный данж в компании таких матерых офицеров, но чувствительный тычок Дорошина локтем в плечо быстро вернул меня к реальности. Я тут же встал в строй, заняв место в одной из шеренг.

Ермаков обвёл нас пристальным взглядом.

— Товарищи офицеры и курсанты! — начал он, громоподобным голосом. — Вы первая официальная группа института, созданная для взаимодействия с новой реальностью. Ваша задача — разведка, добыча ресурсов и отработка тактики. Институт на вас очень надеется.

Ваше дело — правое. Сейчас вы направляетесь в столовую, там на вашу группу приготовлен ранний завтрак. После того как поедите, носители зелёных колец получат сухой паёк на всю группу. После этого у вас будет минут пятнадцать на окончательную подготовку в расположениях, после чего мы с вами строимся на этом же месте в семь ноль-ноль, и выдвигаемся вооружаться штатным оружием и экипировкой. Всё ясно?

— Так точно! — рявкнул строй.

Слова «сухой паёк на всю группу» прозвучали для меня как приговор. Пока мы строем шли в сторону столовой, я чувствовал себя не будущим героем нового мира, а кем-то вроде вьючной лошади.

«Просто зашибись… Пришла система, все бросаются качаться и проходить великое становление, а моя роль во всём этом — быть грузчиком и раздатчиком бутербродов в перерывах между сражениями. Я, Монарх теней, один из десяти первых в мире… и мой главный талант — нести на себе консервы и сухари»…

Я с горькой иронией вспомнил свои наивные мечты о том, как буду скрывать свою силу и действовать из тени. Неужто я так хорошо вжился в роль «зелёнки», что меня и правда воспринимают как живого упаковщика?

Мы зашли в столовую, где уже во всю пахло кашей. Пока все рассаживались, капитан Дорошин жестом подозвал меня к раздаче, где стояло несколько картонных коробок.

— Вот твой вклад в общее дело, курсант, — он похлопал меня по плечу, но в его глазах читалось понимание. — Не кисни. В этом деле любая работа важна, и помни одну армейскую мудрость… Без хорошего тыла ни один бой не будет выигран.

Я молча кивнул, глядя на коробки, внутри которых лежали аккуратные упаковки с концентратами, консервами, и галетами.

«Ладно», — смирился я про себя, хватая первую коробку. «Начинать с низов — это тоже тактика. Самое главное — попасть в группу, чтобы получить официально разрешённый доступ в данж, а уж что я там смогу сделать на самом деле… это мы ещё посмотрим».

Я поставил коробку рядом со столом, где сидели наши офицеры, и случайно поймал равнодушный взгляд капитана Морозова.

— Смотри, не растеряй всё по дороге, зелёнка, — буркнул он, принимаясь за тарелку с кашей.

Я ничего не ответил, просто развернулся и пошёл за следующей коробкой. Внутри у меня всё закипало от едва сдерживаемого гнева, но снаружи — я был образцом курсантской выдержки. В конце концов, терпение и умение носить тяжести — тоже оружие. Особенно, когда твоё настоящее оружие пока что скрыто ото всех…