Побеждает первая ложь - Элстон Эшли - Страница 6

После того как мы сделали заказ – воду и салат, – все четверо подаются вперед, и я готовлюсь к тому, что сейчас произойдет.

Неудивительно, что Рейчел не выдерживает первой.

– Меня не было на том ужине, так что давай наверстаем. Расскажи о себе. Всё.

Я откидываюсь на спинку стула, чтобы быть как можно дальше от них.

– Да особо и нечего рассказывать.

Они ждут от меня продолжения, хоть каких-нибудь подробностей, но для этого придется приложить чуть больше усилий.

Сара вертит в руках стакан, теребит салфетку, то и дело хватается за телефон.

– Она из Алабамы, – говорит она Рейчел, отвечая за меня. Сара из тех девушек, кто хочет, чтобы все друг с другом ладили. У нее на свадьбе, наверное, были бледно-розовые розы и посуда той расцветки, которая понравилась свекрови.

– Из какого района? – спрашивает Бет.

– Из-под Таскалусы.

– Ты училась там в универе? – спрашивает Эллисон.

В этот же момент Рейчел решается на более прямолинейный вопрос:

– Как называется твой родной город?

Я игнорирую ее, предпочитая ответить на менее агрессивный вопрос Эллисон.

– Да, какое-то время.

По их лицам ясно: разочарованы.

Старая поговорка гласит: «Побеждает первая ложь». Это не о маленьком безобидном вранье, что ненароком слетает с языка, – речь о лжи настоящей. Той, что меняет правила игры. Той, которая говорится осознанно и создает предпосылки для всех последующих событий. И как только она произнесена, большинство в нее верят. Первая ложь должна быть самой прочной и самой важной. Той, которую нельзя не сказать.

– Я из Бруквуда, это пригород Таскалусы. Пару лет училась в университете Алабамы, но не доучилась. Мы с родителями попали в серьезную аварию несколько лет назад. Выжила только я. После больницы… мне нужны были перемены. Поэтому я часто переезжала.

Выражения их лиц мгновенно меняются. На этом вопросы должны прекратиться: они будут выглядеть бесчувственными стервами, если продолжат допытываться.

– Мне так жаль… – говорит Сара, и я вижу, что эти слова сказаны от чистого сердца.

Кивнув, прикусываю нижнюю губу. Я избегаю встречаться с ними взглядом, а мой язык тела говорит о том, что я вот-вот расплачусь, поэтому не стоит заставлять меня развивать эту тему.

Рейчел слегка улыбается, как бы говоря, что понимает мою печаль, остальные ерзают на стульях, явно чувствуя себя неловко. Они явно рассчитывали выудить какие-то компрометирующие подробности – что-то, что позволило бы им докопаться до истины и, возможно, найти грязь, которую можно будет использовать против меня в будущем. Но теперь осознают: от бедной сироты так просто не отделаешься, и им придется продолжать это неудобное знакомство.

На мгновение за столом воцаряется тишина, которую нарушает Рейчел, наплевав на все приличия:

– И как ты оказалась в Лейк-Форбинге?

Теперь я понимаю, почему Райан говорил, что она может вымотать «все чертовы нервы до последнего».

Этот вопрос требует особой осторожности. Лейк-Форбинг не тот городок, куда переезжают, если в нем нет родных или друзей.

– Увидела вакансию в интернете. Откликнулась, получила работу – вот и переехала.

– А где ты работала? – не отстает Рейчел.

– В больнице.

– Ого. В каком отделении?

Да, она определенно мастер выводить из себя. Остальные женщины переглядываются и толкают друг друга локтями, молча умоляя прекратить допрос.

– В отделе выставления счетов, – отвечаю я.

Сара, которой явно не по себе от этого разговора, спешит вмешаться:

– Даже не представляю, как тяжело тебе пришлось. Но я так рада, что ты нашла Райана, а он – тебя.

Приносят наш заказ, и я получаю передышку, когда все принимаются за еду. Рейчел продолжает то и дело поглядывать на меня, пытаясь меня раскусить. Удачи.

Проходит несколько минут. Наколов на вилку помидор, Рейчел наставляет ее на меня.

– Удивительно, что Райан так быстро созрел для серьезных отношений. Бет говорит, ты уже переехала к нему. Сколько вы вообще знакомы? Месяца два?

Все, пора мне показать зубы.

– Рейчел… – шепчет Эллисон.

Я поднимаю руку, давая понять, что все в порядке.

– Я понимаю, правда. Вы знаете Райана целую вечность, а тут, откуда ни возьмись, появляюсь я. – Моя улыбка становится шире. – Ему повезло с такими заботливыми друзьями. – Пристально глядя Рейчел в глаза, добавляю: – Так давай сразу к сути. Что вы на самом деле хотите спросить? Охочусь ли я за его деньгами? Использую ли я его? Я прекрасно понимаю, о чем вы думаете.

Сара нервно заикается:

– Н-нет, конечно нет…

Но Рейчел невозмутима:

– Меня беспокоит, что он думает не головой, а другим местом.

Эллисон в отчаянии роняет голову на руки, а Бет закатывает глаза и говорит:

– Рейчел, хватит.

Сейчас они, возможно, даже рады, что вокруг нет никакого из знакомых.

Признаюсь, хоть Рейчел и бесит меня, я испытываю к ней невольное уважение.

Я наклоняюсь вперед, отодвигая тарелку, чтобы положить локти на стол. Остальные машинально повторяют мое движение.

– У вас нет ни единой причины мне доверять. Ни единой причины верить в чистоту моих намерений. Но доверьтесь своему другу. Да, мне некомфортно раскрывать вам все подробности, но ему-то я рассказала. На сегодня большего я вам предложить не могу.

Добавить, по сути, нечего. Если я правильно считываю их эмоции, Бет, Сара и Эллисон, вернувшись к мужьям, будут жаловаться не на мои тайны, а на выходки Рейчел. А поскольку Рейчел не была приглашена на ужин, ее мнение о моих отношениях с Райаном меня мало беспокоит. Главное – никто не сомневается в том, кто я и откуда.

Первая ложь побеждает.

Мы быстро доедаем, почти не разговаривая, словно соревнуемся, кто первым сможет уйти. Стоя на тротуаре, я наблюдаю, как они поспешно расходятся к своим машинам.

С друзьями всегда больше всего возни. Я достаю телефон и вбиваю в поиск: «Иви Портер Бруквуд Алабама», зная, что они сделают то же самое, едва захлопнув двери машин. В результатах – расплывчатые заметки о давней аварии. Катастрофе, о которой «жители Бруквуда» вряд ли помнят, но никогда в этом не признаются – кто же захочет выглядеть бессердечным, забыв о гибели земляков? Судя по датам, статьям этим уже несколько лет, но на самом деле появились они лишь пару месяцев назад. Они были созданы как подтверждение моей легенды и объяснение, почему я не люблю говорить о прошлом.

Выключив телефон, я бросаю его в сумку, затем иду два квартала до работы.

Глава 6

Райан стоит, прислонившись к косяку открытой двери маленькой каморки в подвале галереи. Прошло меньше двух часов с момента окончания ланча – поразительно, как быстро до него дошли слухи.

– Слышал, ланч удался на славу, – говорит он с усмешкой, которая мне хорошо знакома. Но взгляд у него сегодня какой-то чужой. Сегодня он выбрал неформальный стиль: джинсы, которые, кажется, носит со времен колледжа, и рубашка навыпуск. Выглядит моложе и беззаботнее.

Утром я не стала спрашивать, почему сегодня нет ни костюма, ни галстука, ни привычной укладки. И он сам ничего не объяснил.

– Весьма на славу, – с такой же улыбкой отвечаю я.

Передо мной на столе разбросаны семьдесят пять карточек с именами гостей, приглашенных на завтрашний прием, – каждую нужно пометить цветом в зависимости от выбранного меню. Райан плюхается на стул рядом, его нога нечаянно касается моей, и берет две ближние к нему карточки.

– Этих двоих нужно посадить как можно дальше друг от друга.

Я бросаю взгляд на имена. Меня уже предупредили, что они могут не захотеть сидеть за одним столом, но я все равно решила рискнуть. Любому официальному обеду коллекционеров искусства не помешает немного драйва.

– Верно подмечено, – соглашаюсь я.

Райан бросает карточки обратно и говорит:

– Я удивился, что ты не позвонила, когда все закончилось.

Разворачиваюсь на стуле, чтобы оказаться к нему лицом.