Мифы о смерти. От островов блаженных и знаков-предвестников до дьявольских рыцарей и дара бессмертия - Лекуте Клод - Страница 53

• Душа не может оставаться в этом ином мире.

• Она неохотно возвращается в свое тело.

Часто к этому добавляются и другие детали:

• Душа слышит великолепную музыку.

• Она видит реку.

• Ее охватывает чувство умиротворения.

• Время останавливается.

• Этот опыт невозможно передать словами.

• Рассказчик сталкивается с недоверием со стороны очевидцев[465].

При этом важно учитывать и существенные различия между средневековыми видениями и современными околосмертными переживаниями. Эти различия на самом деле отражают эволюцию мышления или менталитета с течением времени. Из нынешних рассказов пропали такие образы, как взвешивание душ, ад, чистилище, черти и адские муки[466]. Это связано с тем, что религия утратила свое влияние. Кроме того, со времен эпохи Просвещения богословы стали всё меньше говорить о наказаниях, ожидающих нас в загробной жизни, тогда как в средневековых проповедях и назидательных рассказах они играли ключевую роль. Сегодня куда большее значение получили индивидуальность и самостоятельность, и потому человек, находящийся на пороге смерти, может в одиночку пройти через тьму к свету, тогда как в средневековых видениях ему требовался проводник. Еще одно различие состоит в том, что в современных околосмертных и внетелесных переживаниях перед оказавшимися на пороге смерти людьми за долю секунды проносится вся их жизнь. В средневековых рассказах подобного не встречается.

Сравнение результатов исследований ОСП с материалами средневековой литературы откровений показывает, что мы имеем дело с одним и тем же явлением, которое воспринималось и воспринимается по-разному из-за изменений менталитета, произошедших за столетия, отделившие начальную и конечную точки этой линии. Каждая эпоха фиксирует опыт, переживаемый людьми, по-своему. То есть здесь мы видим вариации, адаптированные не к локальным и региональным (то есть пространственным) особенностям, но к особенностям временным.

Родство между переживаниями людей, оказавшихся на пороге смерти (in hora mortis), и средневековыми текстами неоспоримо и свидетельствует — если это вообще требует доказательств — о единстве человеческого разума, или «единстве психических явлений» по определению Макса Вундта[467]. Образ Бога постепенно менялся: на смену Богу, каравшему нарушителей его закона, пришел Бог доброты и милосердия. Сегодня религия апеллирует к другим чувствам, прежде всего к нашей потребности в надежде. Благодаря этой любопытной инверсии мы видим возвращение языческих представлений: иной мир перестал быть ужасным местом; умирая, мы лишь переходим от одной формы жизни к другой и вновь встречаемся со своими близкими, живущими теперь в том мире, во что верили еще наши далекие предки (о чем свидетельствуют истории о выходцах с того света и обычай приносить на могилы еду и питье). Мы, можно сказать, вернулись в те времена, когда воспоминания формировались архетипами, что вряд ли удивит сторонников концепций архаической или даже генетической памяти.

В результате исследования, проведенного на базе большого корпуса свидетельств об околосмертных переживаниях, собранных в Германии, где учитывались такие параметры, как историческое противостояние между Востоком и Западом, а также другие важные факторы, Хуберт Кноблаух показал, что структура этих рассказов варьируется в зависимости от культурных и социальных условий. Результаты своего исследования он представил в виде таблицы:

Эта таблица показывает, что околосмертный опыт воспринимался как положительный на Западе (59% отмечали чудесные ощущения) и как отрицательный на Востоке (60% сообщили об ужасных ощущениях). Религия также сыграла свою роль, хотя и довольно скромную: 22% людей, получивших опыт ОСП, укрепились в своей вере, тогда как 28% пришли к выводу, что после смерти ничего не будет.

Исследователи предложили научную интерпретацию этого явления, на которую ссылается в одном из интервью французский философ Эдгар Морен[468]. В одном из исследований ОСП[469] отмечается, что 20% людей, перенесших сердечный приступ, испытали подобные переживания. Социолог Хуберт Кноблаух ссылается на эксперимент, проведенный учеными Мичиганского университета на крысах: в течение тридцати секунд, отделяющих остановку сердца от смерти мозга, в мозгу наблюдалась активность, более интенсивная, чем в обычном состоянии бодрствования. Было зарегистрировано увеличение гамма-волн — частот мозга, связанных с высшими состояниями сознания, что доказывает способность мозга к высокоорганизованной электрической активности в фазе, предшествующей клинической смерти.

Это наблюдение может объяснить видения людей, оказавшихся на пороге смерти: воспроизведение жизни в сжатом виде и встречи с близкими людьми. Такая электрическая активность мозга, по-видимому, позволяет высвободиться бессознательному, которое проецирует в этот момент то, что для него важно. Из-за этого в видениях появляются религиозные элементы, и поэтому они могут различаться в зависимости от культуры.

Напоследок отметим еще одну деталь: видения и ОСП основываются на определенных представлениях о душе или духе как о сущности, способной покидать тело. Очень похожие представления есть и в шаманизме или в трансовых практиках.

Итак, то, что наука определяет как «необычные состояния сознания»[470] (определение, пришедшее на смену «болезням, вызывающим видения» или «коме, сопровождаемой ОСП»), может объяснять опыт выхода из тела и путешествий в загробный или иной мир. И здесь напрашивается проведение еще одного исследования, основы которого уже были заложены Парижской больницей Святой Анны в сотрудничестве с Институтом этнологии Страсбургского университета в рамках программы «Антропология транса». Такое исследование могло бы охватить самые разнообразные феномены: явление Девы Марии, святых или призраков, похищение инопланетянами, полтергейст, предвидение, случаи раздвоения личности, околосмертные переживания, встречи с «маленьким народцем», а также с инкубами или суккубами и тому подобное — иными словами, весь спектр всевозможных видений.

Заключение

Теперь, когда мы подошли к завершению исследования, которое позволило нам преодолеть долгий путь от Античности до наших дней и собрать ряд очень показательных свидетельств, можно сделать некоторые выводы.

Все тексты, отражающие соответствующий опыт, будь то описания путешествий провидцев в загробный мир или изложение современных околосмертных переживаний, свидетельствуют о том, что загробный мир существует и что есть и другие миры, кроме него; о том, что человек может отправиться туда духом или во плоти и что смерть — это не конец. Эта идея сконцентрирована в народных сказках и легендах, хотя в сказках смерть часто эвфемизируется, а в легендах «реальность» описывается так, как ее воспринимают и интерпретируют очевидцы. При этом сказывается устная традиция: истории в многочисленных пересказах теряют одни элементы, приобретают другие и могут как приближаться к мифологии или религии, так и отдаляться от них.

Поражает устойчивость и долговечность идеи, лежащей в основе этих представлений. Кроме того, я уже упоминал о сходстве между опытом людей в трансе и опытом тех, кто оказался на грани смерти в результате несчастного случая. Современные нейронауки, психиатрия и психология имеют все возможности для того, чтобы пролить на это новый свет.

Выявленные в процессе моего исследования убеждения частично объясняются (безумной?) идеей о том, что смерть — это лишь переход из одного состояния или мира в другой, а не уход в небытие. Приведенные здесь тексты несут в себе надежду, которая чудесным образом отражается и в средневековых ле, и в народных сказках: человеку, с которым обошлись несправедливо, который был ранен или покинут, могут оказать помощь сверхъестественные существа, воплощающие в себе веру в высшие силы. Эта помощь приходит от Бога, ангелов, святых или, в более мирском варианте, фей. Таким образом, литература говорит нам о том, что человек не одинок и никогда не должен терять надежду, потому что отчаяние — худшее из зол.