Мифы о смерти. От островов блаженных и знаков-предвестников до дьявольских рыцарей и дара бессмертия - Лекуте Клод - Страница 13

Этот текст примечателен тем, что описывает диссоциативное состояние, билокацию, и при этом в нем пытаются скрыть все неудобные для рассказчика моменты, присущие этому явлению. При анализе фактов выясняется, что существовал только один Курма. Позже папа Григорий I Великий (ок. 540–604) позаимствовал историю о Курме, имя которого он изменил на Стефана. Этот человек был введен в ад, откуда судия отправил его обратно, поскольку это был не тот Стефан. Григорий опустил ту часть, где упоминается второй Курма («Диалоги», кн. IV, гл. 37, 5–6).

Этот сюжет об ожившем мертвеце, напоминающий шаманские путешествия, появляется и в «Чудесах первомученика Стефана» (V в.), где говорится о человеке по имени Датив:

В «Видении Сальвия» (святого Сальвия Альбийского, ум. 584), о котором рассказал в VI веке Григорий Турский, разница между сном и смертью почти не заметна. Однажды, охваченный сильной лихорадкой, он лежал задыхаясь в своей постели, как вдруг его келья начала сотрясаться и озарилась великим светом. Воздев руки к небесам, он возблагодарил их и испустил дух. Уже шли приготовления к его погребению, как вдруг «он пошевелился, словно пробудившись от глубокого сна, открыл глаза, поднял руки и заговорил»; он сожалел, что принужден был вернуться в этот мир, и поведал о своем видении всем присутствующим[116].

Около 656 года анонимный автор написал «Житие святого Фурсы» (Vita Sancti Fursei)[117], ирландского монаха и основателя монастыря Кнобхересбург в Восточной Англии, а затем монастыря в Ланьи под Парижем, где ему явлено было видение. Заболев и погрузившись во тьму, он испустил последний вздох и увидел, как его подхватили два ангела, впереди которых двигался третий, вооруженный щитом и мечом, чтобы защищать провидца от демонов. Затем дух его воссоединился с телом, ибо не могли они забрать его с собой, пока не выполнит он дела. Фурса причастился, а на следующий день стопы его вновь похолодели, и на своем ложе (in lectum quasi somno gravatus obdormivit) погрузился он в глубокий сон. Очевидно, ангелы ожидали его причастия. В ходе своего путешествия по загробному миру он встретил двух епископов, которые дали ему наставления и советы. Во время возвращения на землю демоны обожгли Фурсе щеку и плечо. Когда душа его вернулась в тело, он увидел, что грудь его открыта (vidit pectore illius corpus aperiri). Эта деталь не упоминается в рассказе о Фурсе, изложенном в «Золотой легенде» (гл. 140). Но там говорится: «Дьявол поразил Фурсу так сильно, что после его возвращения к жизни следы от этих ударов остались навсегда» (tunc dyabolus tam graviter eum percussit, ut postmodum vitae restitutus semper percussionis vestigium retineret). И автор отмечает: «Удивительным образом то, что претерпела душа, проявилось и на плоти».

Хейто (ум. 836), епископ Базеля, а после аббат монастыря Райхенау, рассказал о видении, которое пережил монах Веттин во время болезни. Он спал «будучи столь же усталым душой, сколь и телом» (post tantam lassitudinem tam animae quam corporis in somno resoluto) и видел злых духов, несших орудия пыток, а затем ангела. Пробудившись, он рассказал о том, что видел, и вскоре умер[118]. В 824 году каролингский поэт Валафрид Страбон (808/809–849) переложил это видение в стихотворную форму. Фольквин Лоббский (ум. 990)[119], настоятель Лоббского аббатства в графстве Хайнаут в Валлонии, а затем монах-бенедиктинец Арнольд из монастыря Святого Эммерама[120] способствовали еще большему распространению описания этого видения.

В рукописи XI века, хранящейся в Национальной библиотеке Рима[121], записана история под названием «Видение монаха, который впал в транс и стал свидетелем смерти грешника и праведника». Вот рассказ о двух его видениях:

Святой Михаил и дьявол борются за душу мужчины. Иллюстрация неизв. худ., XV в.

The Walters Art Museum

Однажды в 1196 году Туркилль, крестьянин из округа Стистед Лондонской епархии, погрузился в глубокий сон. Его разбудил (a sompno excitavit) святой Юлиан и позвал следовать за ним. Туркилль хотел одеться, но гость сказал, что в этом нет необходимости, поскольку тело его останется в постели и лишь душа будет его сопровождать (sola enim anima tua mecum abibit). Далее Юлиан сказал: «Чтобы никто не подумал, что ты умер, я оставлю в тебе дыхание жизни» (vitalem in te flatum dimittam). Удивленная тем, что муж ее спит дольше обычного, жена Туркилля стала трясти его голову, руки и ноги, но все было тщетно. Она сообщила об этом местным жителям и приходскому священнику, и тот велел открыть Туркиллю рот. Клином раздвинули ему челюсти и влили туда святую воду. Туркилль вскочил, выпрыгнул голым из постели и подбежал к окну, чтобы открыть его. Увидев собравшихся в его спальне людей, он вернулся в постель, прикрыл свою наготу и посетовал на то, что его разбудили, ибо он должен был получить подтверждение своего видения (testimonium visionis sue). И наконец, рассказал он о том, что видел, закончив тем, что «был возвращен в свое тело, сам не ведая как» (ad corpus proprium nesciens quo ordinis reductus)[123].