Сладострастие. Книга 2 (ЛП) - Муньос Ева - Страница 65

Он прячется под крылом самолета, когда дождь усиливается.

—Ты отвечаешь за моих солдат и невыполненные задачи, я не успел объявить о смене.

—Как прикажете.

—Без ошибок, Джеймс, покажите Морган окончательный план и пришлите его мне, чтобы я мог его изучить.

—Конечно.

—И не смей пропустить завтрашнее совещание.

—Я все улажу, не беспокойтесь.

—Документы, которые я просил, мне нужно подписать перед отъездом.

Я протягиваю ему список разрешений со всеми солдатами, которых мы возьмем с собой. Он просматривает его, пока я прочищаю горло перед тем, как заговорить. Я репетировала, как поблагодарить его за картину.

— Вчера я ходила по галереям с моей подругой Лулу... пока Луиза в отъезде.

— Мне не интересно твое расписание, Джеймс, — отвечает он, просматривая документы.

— Да, я знаю.

Просто я слышала, что ты... — Я собираюсь с мыслями, прежде чем продолжить. — Ты очень хороший художник, и я решила...

Он поднимает лицо и бросает на меня один из своих убийственных взглядов.

— Я прошу тебя не совать нос в мою личную жизнь, хорошо?

— Но мне показалось хорошей идеей пойти посмотреть одну из твоих работ...

— Так забудь об этом! — Он возвращает мне документы.

Такими вещами я делюсь только с людьми, которые мне нравятся, а ты не в их числе.

—Ну, не нервничай. Не нужно волноваться.

—Я волнуюсь, потому что меня раздражает, когда люди суют свой нос не в свое дело! Займись своей работой или верни того придурка, который тебя так угнетает, — он злится. — Не лезь в мои дела, солдат!

Он направляется к трапу самолета. Меня это не злит, а смешит. Столько гнева из-за того, что я уже видела.

—Я позвоню тебе завтра утром, — предупреждает он. — Мне нужен отчет о работе отряда.

—Как скажете, капитан.

Я улыбаюсь ему и закатываю глаза, прежде чем сесть в самолет.

Хотеть поговорить с ним — все равно что пытаться взять смазанную шайбу, у нее нет правильной стороны, за которую можно взяться.

Я возвращаюсь в штаб с опущенной головой. Дождь усилился, когда я дошла до середины пути; к счастью, документы под моей курткой не промокли. Я оставляю их в офисе, прежде чем идти в свою комнату, и, к моему несчастью, дождь переходит в град.

Я жду в коридоре, обдумывая идею бежать в здание.

— Простудишься, — говорят мне в спину.

Я оборачиваюсь: это Братт с зонтиком.

— Если будешь бегать туда-сюда, пролежишь в постели несколько дней.

Его ботинки в грязи, наверное, он был у своей сестры в медпункте.

—Как дела у Сабрины, ушиб?

—У нее синяк на подбородке. —Раскрой зонтик.

—Прости.

—Не извиняйся, она сама напросилась. —Он предлагает мне руку. —Пойдем, я провожу тебя до башни.

Я цепляюсь за его руку и позволяю ему проводить меня до моего здания, мы переходим от многословности к полной бессвязности.

— Спасибо, что успокоила Анжелу. Ирина рассказала мне о ссоре, — говорит он. — Несмотря на то, что она тебе не нравится, ты не смогла отвернуться от нее.

— Может, она мне и не нравится, но она твоя сестра, и ты ее любишь, это достаточная причина, чтобы протянуть ей руку.

—Ты все еще что-то делаешь для меня. —Он улыбается.

Гром и молнии эхом раздаются вдали.

—Можем поговорить? Я не отниму у тебя много времени.

Я немного нерешительно киваю, настаивая, что все уже сказано. Мы заходим внутрь, я снимаю куртку, а он откладывает зонтик и садится на диван.

—У меня нет ничего горячего. —Я открываю мини-холодильник. —Хочешь колу?

—Нет, спасибо.

Я сажусь рядом с ним.

—Как жизнь без Луизы?

—Немного грустная, невозможно не чувствовать себя одинокой.

—Ты могла бы покончить с этим одиночеством, если бы захотела.

Я никогда не умела вести себя в неловких ситуациях, когда тебе говорят слова, требующие лаконичного ответа.

— Не молчи, я ненавижу твое молчание.

— Я не знаю, что сказать.

— Так ты никогда ничего не скажешь.

Он сокращает расстояние между нами.

— Дорогая, ты должна опомниться. Не позволяй путанице сбить тебя с пути.

— Нет, это ты должен понять, что ты пытаешься сделать. Ты хочешь вернуть меня, зная, что я подвела тебя, что между нами все кончено.

— Не для меня, я все так же люблю тебя.

— Братт, ты не можешь так говорить, я спала с другим мужчиной. Я влюблена...

—Не говори так, — прерывает она меня, — потому что это не так. Если бы ты только позволила мне доказать, как ты ошибаешься. —Он наклоняется, положив руки мне на шею. —Тебе нужно только посмотреть на меня и вспомнить, как мы были счастливы до его появления.

Он соединяет наши губы легким поцелуем.

—Нет...

—Это меня ты любишь, — настаивает он.

—Подожди...

Он крепко берет меня, притягивает к своим губам и продлевает момент. На мгновение я закрываю глаза, но все это кажется мне неудобным и натянутым, просто потому что его губы больше не имеют для меня никакого вкуса.

—Братт. —Я ищу способ оттолкнуть его, но его сила ограничивает мои движения.

—Просто расслабься... Я тоже могу быть грубым, если захочу.

Он набрасывается на меня, прижимая к дивану.

—Отпусти меня.

—Ты отвергаешь меня, потому что я не он, верно? Теперь тебе нравится, когда с тобой грубо обращаются.

—Отпусти меня! Ты ничего этим не добьешься.

Он пытается поцеловать меня силой, и я отталкиваю его, заставляя встать.

—Не веди себя не так, как ты есть на самом деле, — прошу я.

Он приглаживает волосы руками и напрягает челюсть.

— Я просто пытаюсь быть тем мужчиной, который тебе сейчас нравится. Что я получил, будучи тем мужчиной, которого ты всегда хотела? — выпаливает он. — Как ты мне отплатила, Рэйчел? Ты хотела чего-то совершенно другого и никогда мне об этом не говорила.

— Я никогда не смогла бы полюбить Братта, в которого ты превращаешься. Я любила тебя пять лет таким, какой ты есть, а не другим.

—Тогда почему ты выбрала его, а не меня?

—Я не выбирала, это просто случилось. Ты не можешь пытаться быть похожим на него, потому что вы очень разные люди.

Он возвращается на диван.

—Я очень люблю тебя, больше, чем ты думаешь, — поясняю я, — но мы не можем закрывать глаза и делать вид, что ничего не произошло.

—Я не хочу тебя потерять. Я хочу, чтобы ты это поняла.

—Ты не потеряешь меня, я всегда буду рядом с тобой. Не как девушка, но как друг.

Он разочарованно качает головой.

—Никто не будет любить меня так, как ты, — говорю я, — я это понимаю, но ты должен принять, что я ранила тебя, и раны, которые я нанесла, непростительны, как бы сильно ты ни был влюблен.

Он снова встает, засунув руку в карман. Обручальное кольцо снова появляется, усугубляя ситуацию.

—Я купил его для тебя, ты должна его взять.

—Это не хорошая идея...

—Прими его, —настаивает он. —Для меня важно, чтобы у тебя было что-то, что напоминало бы тебе о том, как сильно я тебя люблю.

Он надевает его мне на палец. Голубой камень вновь блестит между моими пальцами, пока он целует тыльную сторону моей ладони.

— Когда ты любишь кого-то, тебе не важно его прошлое, настоящее или будущее, ты просто любишь и все. Мне не важно, что тебя трогал другой или что ты любила его. Я готов влюбить тебя в себя заново.

Сердце сжимается, когда я смотрю на него, я хочу оттолкнуть его, потому что мне больно, что, когда он рядом или далеко, я причиняю ему одинаковое страдание.

— Придет кто-то, кто ответит на всю твою любовь.

— Ты однажды ответила, — он ласкает мое лицо. — Ты смотрела на меня так же, как сейчас смотришь на него, только не замечаешь, что живешь иллюзией.

—Ты же не сдашься, правда?

—Никогда.

Это «никогда» означает, что пока я здесь, я буду давать ему надежду, которой нет. Уехать из Лондона больше не возможность, а обязанность, и, честно говоря, этот город уже давно кричит мне, что лучше уехать.

71

ПОДАВЛЕНИЕ