Американец (СИ) - Корнеев Андрей - Страница 27

— Бери. Хлеба не нужно… Ты и так худой…

— Спасибо друг, но возьми хлеб, тут очень сложно с едой поверь… — Выдавил он из себя.

Снова открылось окно раздачи в нашей камере и мой товарищ по несчастью сдал поднос.

— Сейчас нас выведут на пробежку, надо бежать, даже если не можешь беги, на тех кто не бежит спускают овчарок… — Сообщил парень имени которого я так и не узнал…

Открылась камера и прозвучал приказ.

— На выход лицом к стене. — Мы встали возле двери по разные стороны лицом к стене. Однако я успел заметить множество мальчишек из соседних камер, что стояли так же, ибо камеры не открывали одномоментно, их вывели первыми, а потом начался безумный бег во внутреннем дворике тюрьмы. Там стояли другие надзиратели в форме напоминающей полицейскую. Собаки рвались с поводков и стремились нас покусать, а эти садисты развлекались тем, что подпускали почти вплотную животных и если не уворачиваться и не одергивать руку, то собака тебя укусит и начался бег, долгий бег по кругу… Даже мне футболисту американского футбола было не просто, но отчего-то и доходяги держались и бежали быть может из последних сил…

— Отставить бег скоты! — Прозвучала команда и ребята остановились как вкопанные, я же не удержался и вбежал впереди бегущего.

— Твой номер животное⁈

— Скажи номер на робе. — Шепнул мне мой коллега по смертельному бизнесу выживания в Аду…

— Сто тридцать седьмой. — Доложил я. Бросив взгляд на робу. Будто он сам не мог посмотреть.

— Лишаешься обеда сто тридцать седьмой. И когда ко мне обращаешься должен добавлять Господин Надзиратель.

— Простите Господин Надзиратель, исправлюсь.

— Молодец! Быстро учишься. — Похвалил садист в форме.

— Шагом марш на занятия! — Приказал Господин Надзиратель и мы строем, но хотя бы не в ногу вошли в здание и двинулись по коридорам. Иногда нас останавливали возле решетки приказывали встать лицом к стене и дверь отпирали. Да тут похлеще, чем в Алькатрасе…

— Новенький? Почему не умыт? — Обратился ко мне учитель, когда прошел в класс. Я сразу понял ко мне, у меня у единственного была вся морда в запекшейся крови.

— Негде было умываться Господин Надзиратель!

— Ко мне следует обращаться Господин Наставник! Смири гордыню унитаз тебе зачем? — Выдал он вводную. Я ожидал, что сейчас класс начнет смеяться, у нас бы засмеялись, предложению унижаться и мыть морду в сортире в моей школе. Такое вызвало бы едкие комментарии парней и хихиканье девчонок. Но зэка, а иначе я этих парней назвать не могу даже не улыбнулись, хотя я бросил украдкой взгляд на класс…

— Лишаешься обеда, за ненадлежащий внешний вид. — Меня второй день за день лишили обеда, а это даже забавным становится.

Учителя, точнее Господа Наставники менялись, менялись тетради и учебники, что нам выдавали, а перемен тут не было. Зато шла череда наказаний одно за другим. Правда меня они не касались относительно американской системы образования я был гений и потому с уроками вполне успешно справлялся. Парней же били линейкой по пальцам. Ставили у доски заставляя держать перед собой стул, а уж подзатыльники тут никто за наказание не считал. Правда никого кроме меня обеда не лишали. Кстати обед привезли, причем прямо в класс, но меня это не касалось. Похоже это тоже входило в систему наказания. Когда голодный подросток смотрит, как едят его товарищи по несчастью. Я был голоден, но те помои, что выдавали тут на обед пока не вызывали во мне аппетита. Эх надо было послушать, Мэри… Она ведь явно что-то вкусненькое нам приготовила на ужин, а я болван со своим паровозиком…

Самой страшной пыткой было, что тут не было часов и время можно измерять лишь по Господам Наставникам, что меняются они явно не перерабатывают и ведут лишь один урок, а еще по обеду. Благо ближе к вечеру нас отвели в камеры.

— Пишите покаянные письма ублюдки пока у вас свободное время. — Сообщили нам и только после этого впустили в камеру на досках лежала бумага и карандаш причем у каждого своя бумага и карандаш…

— Давай знакомится меня Бифф зовут…

— Тут нет имен, за такое жестоко наказывают я 136. — Ответил мне парень.

— Чем займемся? — Спросил я.

— Нам же сказали, если написать хорошее письмо, то тебя возможно заберут из этой школы…

— Так чего ты не пишешь? — Удивился я…

— Не имеет смысла 137 писать, я здесь по социальной программе. Мы с отцом остались вдвоем и он очень хотел переехать в достойную комнату, там где есть кухня…

— Ага и единый сортир на весь коридор, пятый этаж? — Задал я вопрос вспоминая свою жизнь в трущобах и как сам лоханулся с арендой комнаты и мечтал перебраться повыше, где открываются окна и не воняет помойкой. И да! Есть отдельная комната и даже мебель не прикручена к полу, да и комнатка метров на 12 в квадрате…

— А я думал ты богатенький, что тебя отморозок отец сюда сдал, тут много богатеньких… — Ответил 136-й.

— Выгнал меня отец из дома, жил в трущобах, потом нашел клад, был управляющим кафе, свой бизнес, дом, лужайка, машина.

— Звучит, как сказка… — Вздохнул 136-й…

— Самому не вериться. — Ответил я. Учитывая, что камера была примерно размерами с купе, только в том месте, где стол и было окно в купе, у нас же стоял унитаз, а мы сидели на нарах. От нечего делать я взял лист с карандашом в руки и из него упал мизерный клочок бумаги. Я схватил его с пола и моментально пробежал по тексту глазами.

— Бифф держись мы тебя не бросим — Мэри. — Я перевернул листок.

— Я тебя люблю — Билл. — Было выведено детской рукой, но он пока ничего другое и не умел писать, слишком мелкий — это я его учил писать свое имя и «ай лове»…

— Съешь! — Высказался 136 увидев мою записку.

— Извини, но нет. — Я бережной с любовью сложил заветную маленькую бумажку и запрятал в обувь.

— Найдут жестоко накажут. — Пояснил 136-й.

— Все равно нет…

От автора, если кто думает я «фантазирую», то нет. Я лишь описал одну из стандартных школ для трудных подростков, просто убрал жестокость и совсем уж грязные вещи. Кто хочет может ознакомиться с таким явлением, как «Сироты Дюплесси» вот там множественные изнасилования, пытки и даже убийства детей в подобных школах. Правда в Канаде это осудили. В США же подобные школы начали лишь в наше время закрывать… Попасть в такую стоило или солидных денег или за госсчет. ГГ поместили даже не в качестве наказания, отец, как опекун и т.д. наконец накопил деньги и оплатил обучение в так-то достаточно дорогой частной школе. И если кто-то думает я преувеличиваю. Набираем «Школа Жестокой Любви Флорида» ГГ все же в Алабаме этих школ хватало по стране, просто отсылка. Есть роман Колсона Уайхеда «Никелевые мальчики» на эту тему. Вот там жесть, а я описал настоящий курорт. Ибо не хочу сцен насилия и т.д.

Глава 13

Волю мне — волю

— Погоди! тут… — Мой сокамерник с очень редким именем сто тридцать шестой перешел на шепот и извлек банку Спама* прямо из унитаза.

— Живем дружбан. — Улыбнулся я.

— У тебя явно есть друзья за забором… — Выдал 136-й.

— Наверное дорого стоит? Записка, ветчина? — Спросил я товарища по несчастью.

— Мне не присылали… Не знаю…

— Не звезди! Ты тут давно сидишь, общаетесь вы где-то, может в бане, ну или когда в церковь гоняют, вас ведь водят в церковь?

— По воскресеньям, а что такое баня?

— Что совсем не моетесь?

— А ты про душевые… Вас богатых и не поймешь…

— Ну допустим богатый я несколько месяцев, а так такая же «белая шваль», как ты. Я открыл банку Спама и предложил.

— Ешь дружище у нас завтра трудный день…

— За просто так? Я ничего не буду должен? — Парень сглотнул слюну.

— Прекращай 136-й я угощаю, ведь я завтра выхожу на свободу.

— Неа, не выходишь. Это надо чтобы тебя или родители забрали или бежать…

— Завтра побег… Ты есть-то будешь?

— Ты не сбежишь!

— Это еще почему?

— Тут 36 человек охраны и многие с оружием, даже Наставники в классе с оружием, не смотри, что они добрые.