Ревизор: возвращение в СССР 46 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 14

А я вот большую часть своей жизни дома с детьми просидела, и ты не представляешь, Эдик, как я об этом жалею. На работе люди интересные, задачи постоянно какие-то новые, ты развиваешься, а дома что? Вышла с детишками, чтобы они поиграли на детской площадке, и со старушками общаешься…

Так что они у нас большие молодцы, и я рада, что к ним пошла работать.

— Так ты что, Валя, и после нашей свадьбы хочешь, что ли, у них няней работать остаться?

— Свадьбы? Ты меня уговори сначала ещё на эту свадьбу, — хмыкнула Валя. — Но даже если так вдруг, ты что, Эдик, думал, что пока ты у себя в штабе ВВС будешь сидеть в кителе красивом, я что, буду с тряпкой дома и так чистые полы намывать по три раза?

Нет, Эдик, прикипела я уже к этой семье и к Андрею с Русланом — смешные они детки. Буду с ними, пока нужна им буду.

Да и прибавка к семейному бюджету у нас солидная будет…

Правда, тут Валя остановилась, и фыркнула возмущенно, поняв, что прокололась:

— Эдик, не смотри на меня так хитро, я ещё ничего не решила. Про бюджет я прикидываю на тот случай, если мы всё же соберёмся жениться.

— Эх, Валя, Валя, неужели ты думаешь, что я, как генерал, не смогу свою жену обеспечить, чтобы она не нуждалась в этой «солидной прибавке»?

— Ну, Эдик, будем считать, что я в молодости не доработала, и сейчас свое возьму. Да и приятно мне, что у меня зарплата не генеральская, конечно, но близкая к полковничьей.

— Тебе они так много платят? — изумился Балдин.

Глава 6

Москва, Посольство Японии в СССР

Посол Японии в СССР Тору Фудзита был очень разочарован, когда ему, отчитываясь ежедневно о подготовке к очередному приему в посольстве, сообщили список отказников, и в нём он нашел фамилию Павла Ивлева.

— В чём причина отказа? — удивлённо спросил он.

У помощника этой информации не оказалось. Начался переполох. Минут через пять помощник прибежал, переговорив с тем, кто принимал этот звонок, и сообщил, что Ивлев сейчас находится за пределами Советского Союза и до конца ноября его в стране не будет.

«Ну, это ещё неплохо», — успокоено подумал посол. Главное — это не принципиальный отказ Ивлева идти на дальнейшие контакты, не посещая ни одного из мероприятий в посольстве. Такое, к сожалению, с советскими гражданами случалось достаточно часто.

Вероятно, как предполагал посол, кто-то на них сообщал куда следует о том, что они либо были чрезмерно выпивши на этом мероприятии, либо в целом по долгу их службы им нельзя было посещать такого рода мероприятия в посольстве со страной, с которой у Советского Союза есть серьёзные проблемы в отношениях.

Увы, но достаточно часто интересные для общения люди, появившись один или два раза, пропадали потом с концами. Так что это было самое большое первоначальное опасение посла, когда он услышал об отказе Ивлева принимать участие в этом приёме.

А так ему очень хотелось переговорить с Ивлевым ещё на какую-нибудь тему, не связанную, к примеру, напрямую с Японией, чтобы лично убедиться в уровне его знаний для того, чтобы проверить ту гипотезу, которую почему-то восприняли как руководящую в Токио. Ту самую, что Ивлев всего лишь является говорящим попугаем, который озвучивает в своих разговорах и публикациях то, что слышит от каких-то очень умных профессоров на своём экономическом факультете Московского государственного университета.

Сам он эту точку зрения не разделял, но ему нужны были серьёзные подтверждения того, что точка зрения токийских министров в данный момент по этому вопросу неправильная.

И то надо будет дважды и трижды подумать над тем, как, если его сомнения в ней окончательно подтвердятся, подать их в Токио таким образом, чтобы это не выглядело ни в коем случае как критика точки зрения министра внешней торговли и промышленности или тем более премьер-министра страны.

«Ну что же, в декабре у меня будет ещё одна возможность залучить Ивлева на свой посольский приём», — подумал посол. Авось в этот раз он будет в СССР и сможет посетить это мероприятие.

Жаль, конечно, что придётся ждать больше месяца для этого, но любой дипломат привык к долгой кропотливой работе. И месяц для него серьёзным сроком обычно никогда не является, если, конечно, речь не идёт о каком-то очень серьёзном кризисе, который надо решать в режиме нон-стоп, когда каждая минута на вес золота.

К счастью, именно с СССР, несмотря на плохие отношения, такие ситуации возникали крайне редко, и посол, просматривая свой календарь, даже примерно знал, когда они могут происходить.

Как правило, самые резкие заявления в адрес Советского Союза с требованиями возврата «северных территорий» звучали во время очередных парламентских выборов в Японии. Тогда МИД СССР недоумевал, посла Японии вызывали в него, и просили разъяснить позицию того или иного деятеля Японии, который высказал подобного рода претензии.

Ну а между выборами в основном была тишь да гладь.

«Ну что же, этот разговор, что будет являться тестом по Павлу Ивлеву, мне просто придется провести позже, чем я планировал» — подумал посол. — Одно плохо, конференцию с Токийским университетом к тому времени уже успеют провести на профессорском уровне, что исключает участия в ней Павла Ивлева… Жаль, на конференции он тоже планировал побывать лично, и хотел бы иметь шанс встретить там этого молодого человека.

Куба, Гавана

Посол Забродин после возвращения в посольство сел обсудить с Зенчиковым впечатления по поводу этой поездки в Варадеро к Павлу Ивлеву.

Старый хороший способ — сравнить свои впечатления от одной и той же беседы с тем, кто тебя сопровождал, для того чтобы сопоставить их и, возможно, обратить внимание на какие-то моменты, которые сам упустил по той или иной причине.

Такое практикуют сотрудники спецслужб. Но естественно, что и дипломаты тоже подобными полезными приёмами отнюдь не пренебрегают.

— Что скажете, Виталий Сергеевич? — спросил он второго секретаря. — Заметили какие-то отличия в поведении молодого человека по сравнению с тем разом, когда вы к нему один приезжали?

— Нет, Андрей Владиславович, абсолютно никаких отличий, — ответил второй секретарь. — Та же самая абсолютная уверенность в себе, как и в прошлый раз. Видели, как он в плавках на пляже царственно стоял? — продолжил Зенчиков. — Совершенно как ни в чём не бывало. Это в присутствии посла Советского Союза-то!

— Это да, — согласился Забродин. — Но, с другой стороны, у него была веская причина. Рядом с ним был целый генерал Советской армии, с которым он сюда отдыхать к нам прилетел. Похоже, дружба у них теснейшая, раз со своими женщинами приехали вместе отдыхать. Понять бы ещё, действительно ли Ивлев на армию опирается, или всё же это не основное его знакомство, — размышлял посол. — Хотя, с другой стороны, не Балдин же повлиял на точку зрения нашего министра иностранных дел… Значит, да, — продолжил рассуждать посол, — скорее всего, это его манера поведения именно с генералом под боком никак и не связана. У него есть и другие опорные точки посерьёзнее…

— А вы обратили внимание, товарищ посол, на то, как он к нам спустился, переодевшись? — сказал Зенчиков. — Вот ни за что не поверю, что у него нормального костюма с галстуком нет с собой, но он же надел какие-то простые штаны и рубашку! Это однозначно был совершенно ясный сигнал в нашу сторону, что он нас не особенно важными считает, раз мы в костюмах и галстуках, а он в такой вот свободной форме пришёл… Да, а ещё вы обратили внимание, что у рубашки вверху были две пуговички расстёгнуты, а не одна, — мол, большое спасибо за ваш визит, но вы меня от отдыха оторвали…

— Соглашусь с вами, Виталий Сергеевич, по этому поводу. — кивнул посол. — Он явно демонстрировал, что не такие уж большие люди к нему в гости приехали, мол, часто ему приходится общаться с гораздо более значительными персонами…

Это я тоже отметил, точно так же, как и то, что в столовой, когда он в неё спустился, он не подсел сразу к нам, а пошёл себе еду набирать. Не привык я к таким пацанам, которые в такой ситуации так себя ведут, словно у них как минимум равный статус со мной…