Эпоха Титана (СИ) - Скабер Артемий - Страница 40

И другая, человеческая — навязчивая, противная. Я должен что-то сделать. Предупредить. Это же правильно, говорила она. Тело тащило меня в какую-то трясину морали и долга.

Ощущение было словно какой-то зверёк в голове поселился и стучит там. Попытался отвлечься, но не помогало. Человеческая часть настаивала всё сильнее.

Плевать. Подошёл к двери и постучал.

Ребята даже не пошевелились. Спят как убитые после моих тренировок. Ещё раз — и вот наконец-то открыли.

— Чего тебе? — спросил один из охранников, потирая сонные глаза.

— Матросов, — произнёс я, — поговорить с ним хочу.

Охранники переглянулись. Второй усмехнулся.

— И всё? Может, тебе девку привезти на потеху? — улыбнулся он шире, — страшно? Завтра первая вылазка. Думаешь, получится отсрочить?

Я поморщился. Вот именно поэтому я и не хотел связываться с этим. У людей какая-то проблема с тем, чтобы проявить инициативу. Вроде бы это нужно, но в случае чего ты же и виноват будешь. Они сразу начинают выдумывать мотивы, искать подвох.

Дерьмовые создания. Трусливые и подлые одновременно.

— Ну тогда ладно, — пожал я плечами спокойно, — завтра сами будите объяснять, почему не отреагировали на сообщение о маге, что пытался похитить людей.

Закрыл дверь и развернулся. Пусть разбираются сами, я сделал что мог.

— Стой! Что ты сказал? — тут же заскочил один из них, резко распахнув дверь.

— Ты глухой? Хотя скорее тупой, — хмыкнул, не оборачиваясь.

Отправился к кровати. Значит, не нужно им это. Тот зверёк, что у меня буянил в голове, успокоился. Совестью это, кажется, называется или ещё как-то. Лёг и закрыл глаза.

Вот только поспать мне не дали. Через десять минут меня толкнули, чтобы я вышел из казармы.

На улице стоял Матросов и Патрушев. Оба… Даже не знаю, чем они до этого занимались, раз такие помятые. Одежда мятая, волосы растрёпанные. Глава корпуса выглядел особенно взъерошенным. То ли спал в одежде, то ли быстро одевался.

— Говори! — тут же начал Борис.

— Тот маг, что пытался похитить Василия. Я его видел у нас на крыше, — ответил, наблюдая за реакцией.

— И где он? — тут же включился Патрушев, его маленькие глазки забегали.

— Не знаю, — пожал плечами.

— Большов… — глава корпуса покачал головой, и в голосе его появилось раздражение, — как же ты меня уже достал со своими фантазиями.

Ну вот снова. Я ещё и виноват получается. Вместо того чтобы разобраться, он сразу решил, что я выдумываю. Тот же подход, что был с обвинением в нападении на Васю. Сначала решение, потом поиск доказательств.

— Рассказывай, — кивнул Матросов, бросив на Патрушева осуждающий взгляд.

— Появился на крыше около окна и помахал рукой.

— Какой же бред, — снова Патрушев с недовольной рожей, — похититель появился и машет рукой жертве, а потом исчезает. Всё… Достало! Увезти Большова в карцер. Пусть отдохнёт там. А то ему перед выездом к аномалии видится всякое.

У меня внутри возникло человеческое чувство, которое я полностью разделял — вмазать этой свинье в морду. Почувствовать, как треснет нос и клацнут зубы. Посмотреть, как изменится выражение этих маленьких глазок, когда он поймёт, что не такой уж важный.

Ко мне уже направились охранники. Руки сами собой сжались в кулаки.

— Разрешите доложить? — подбежал к нам мужик.

Глава корпуса скривился, явно недовольный прерыванием.

— Ну?

— Группа три. Один человек пропал. Только что посчитали — не хватает.

Тишина. Даже ночные звуки будто замерли.

— Что? — визг Патрушева взлетел на октаву выше, — вы куда глядели, дармоеды? Сбежал, небось, пока вы спали.

Но в голосе уже не было прежней уверенности. Появились нотки паники.

— Никак нет, — мужик тряс головой, — проверили все подходы, обошли территорию. Никого не видели.

— Подождите! — вмешался Матросов, поднимая руку, — что у нас выходит? Владимир снова видел того, кто пытался забрать Кротова. И вот кто-то похищен. Совпадение?

Патрушев открыл рот, но слова не нашлись. Лицо его побледнело, а потом покраснело. По щеке пробежал нервный тик.

— Да это… — замялся он, но договорить не смог.

Я смотрел на него и почти физически чувствовал, как в его голове всё переворачивается. Только что он был готов меня отправить в карцер, а теперь выходит, что я был прав.

— Евгений Игоревич, — поднял руку Борис, и тон его стал официальным, — нужно расследование. Нормальное. Или вы его не хотите? Кто-то у нас по корпусу как по дому гуляет. Никто не видит, так ещё и людей похищают?

Глава корпуса тяжело дышал. Я видел, как он прикидывает последствия. Расследование — это значит, что наверху узнают о проблемах в его корпусе. А это уже угроза его позиции.

— Окно! — вдруг резко повернулся он к мужику, что пришёл, — оно открыто?

— Что? — напрягся говоривший, — окно…

Он зачесал голову и побежал прочь. Патрушев злился. Вон как маленькие глазки распахнулись, как заходили желваки на челюстях.

— Сука, все у меня под трибунал пойдёте! — возмущался он, обращаясь к охранникам, — что за бардак? Меня решили подставить?

Пока он истерил, Матросов подошёл ко мне. Наклонился и продолжил спрашивать про то, что я видел. А потом чуть наклонился к уху.

— Завтра вас повезут к аномалии. Помнишь сетку? — произнёс он тихо.

Кивнул.

— Найди один из артефактов, что её питает, и сломай. Только один, чтобы мы смогли пройти, — продолжил Борис, — понял? Один.

Посмотрел на него и поднял бровь. Это что ещё за новое задание? Мне сломать сетку, что держит гигантов…

— Она продолжит работать, но позволит войти нам, когда мы поедем на… — почти шёпотом закончил Матросов.

Интересно. Значит, у них свои планы на эту аномалию.

— Окно! — прибежал охранник, запыхавшийся, — открыто!

Борис повернулся к Патрушеву, а тот только губами шевелит, что-то бормоча себе под нос.

— Понятно, — кивнул Борис и обратился ко мне, — молодец, Владимир. Если бы не ты, обнаружили только утром и подумали, что сбежал аномальщик. Наказали бы невинных людей. Можешь идти.

Я посмотрел на Патрушева. Тот избегал встречаться со мной взглядом. Интересная метаморфоза. Человеческая природа в чистом виде. Никаких принципов, только выгода и страх за собственную шкуру.

Дёрнул щекой. Меня сопроводили до казармы. Ребята не подавали признаков беспокойства. Видимо, возня снаружи их не разбудила. Вернулся на свою кровать и попытался уснуть.

Но мысли не давали покоя. Матросов дал мне задание. Значит, они планируют что-то. А Патрушев… Его поведение говорило о многом. Слишком быстро готов был всё замять, слишком нервничал, когда факты начали всплывать.

Похоже, завтра будет интересный день.

Кабинет Патрушева.

Патрушев закрыл дверь своего кабинета и прислонился к ней спиной. Руки дрожали. Он сжал их в кулаки, но дрожь не прошла. Только стала менее заметной.

— Твою мать… — выдохнул он и прошёл к столу.

Опустился в кресло, словно мешок с песком. Лицо горело от злости и унижения. Этот щенок, этот Большов снова оказался прав. Снова выставил его идиотом.

Глава корпуса потёр виски. Головная боль накатывала волнами. За последние дни их было слишком много — этих неприятностей. Сначала попытка похищения Кротова, теперь вот исчезновение аномальщика из другой группы.

Начальство наверху этого не оценит. Совсем не оценит. Одно дело, если они все сдохнут у аномалии или их сожрёт гигант. Вообще плевать. А так… Всё же было нормально, почему не действовать по старой схеме?

В дверь постучали. «Сука, неугомонная!» — подумал он, зная, кто это.

— Войди, — махнул он зачем-то рукой.

— Евгений Игоревич, — зашёл Матросов, — я что-то вас не пойму. Вы себя ведёте так, будто ничего не происходит. Остановили меня в расследовании, ограничились лишь новыми мерами контроля — они не помогли.

— Боря, ты идиот? — фыркнул глава корпуса, — вопрос не в том, что я хочу или нет… А в том, чем это грозит корпусу и нам лично. Ты понимаешь, если дело раздуют, то проблемы будут у всех нас?