Эпоха Титана (СИ) - Скабер Артемий - Страница 33

— Третий, — выдохнула Василиса. — Уже, сука, третий. Если так дальше пойдёт…

Снова отключился. Мне показывали картинки, словно кто-то прокручивал плёнку перед внутренним взором. Встреча с гигантом и наши догонялки. Каждый кадр чёткий, детальный, будто заново проживаю эти моменты.

Странно. Это не обычный сон. Слишком осознанный, слишком управляемый. Словно в фильме — я мог остановить нужный момент и посмотреть его, прокрутить и снова остановить. Перемотать назад, приблизить, рассмотреть под другим углом.

Меня интересовал самый важный момент. Когда я начал получать силу Титана. Промотал всё лишнее — бег, уклонения, атаки. Вот он — яма.

Стоп.

Замедлил момент до предела. Вот рука гиганта касается моей ноги. Боль. Но что происходит внутри? Активизируется ядро в позвоночнике, магия хлынула по каналам. Человеческая магия земли откликнулась на угрозу.

Сейчас.

Остановил картинку полностью. Момент застыл. И я смог заглянуть внутрь себя, увидеть то, что скрыто от обычного взгляда. Я отчётливо видел нервные окончания, что проводили энергию, — они светились тусклым белым светом. Видел ядро-источник в позвоночнике — пульсирующий сгусток силы. И свою душу с силой Титана — золотистое сияние, окутывающее духовную сущность.

И она…

Приблизил картинку, вгляделся внимательнее. Между источником и силой Титана тянулись тончайшие нити. Не метафорические — вполне реальные энергетические связи.

Не может быть!

Приблизился ещё, чтобы лучше рассмотреть. Нити не просто соединяли, они переплетались, срастались, становились единым целым. Жену мне женщину! Как же я не понял это сразу?

Каким-то образом сила Титана связана с резервуаром. Она интегрировалась в человеческую магическую систему. Появилась, скорее всего, когда я вырастил ядро.

Как?

Прокрутил момент пробуждения источника. Вот я в машине дяди Маруси, концентрируюсь на позвоночнике. Вот появляется первая искра магии. И в тот же миг — тончайшая золотая нить от души тянется к новорожденному ядру. Сила Титана сама нашла способ закрепиться в этом мире?

Два разных мира в одном теле. И это… плохо.

Вернулся к моменту с гигантом. Вот я использую магию земли против твари. Но, присмотревшись, увидел — вместе с человеческой магией по каналам текла и крупица силы Титана. Они смешались.

Ещё одна ужасная новость. Используя магию, трачу другой ресурс. И как быть? У себя дома я тоже имел источник магии, но он был духовным, располагался в груди и работал отдельно. Сила Титана питала его и усиливала, но они оставались разными системами. А тут… Тут они срослись в единый механизм.

Выходит…

Разум работал на максимальных оборотах, чтобы переварить новую информацию. Если источник и сила Титана связаны, то, усиливая один, я усиливаю и второе. Но и ограничения одного становятся ограничениями другого.

В гигантах, что тут водятся, есть энергия моего мира — это факт. И забрать я могу её, только если использую магию в связке с силой Титана. И то чуть-чуть, потому что ядро слабенькое.

Хреновые открытия.

Плевать. Способ восстановиться есть. Не такой, как думал, но есть. Мне придётся разобраться в людской магии. Изучить их систему изнутри. Понять, как они укрепляют свой резервуар и делают его сильнее. Тогда связь между источником и силой Титана станет прочнее, канал — шире.

Конкретный, понятный план. Не идеальный, требующий времени и усилий, но выполнимый.

Теперь знаю, что делать дальше.

— Нет! — слышал голос сквозь растворяющуюся картинку сна. Женский, резкий, категоричный. — Я сказала, нет. Вы что, совсем с ума сошли? Не буду рисковать местом и прикрывать вас.

Сознание медленно выплывало из глубин анализа. Голоса становились чётче, реальность просачивалась сквозь остатки видений. Запах медицинских препаратов, спирта, крови. Нарастающая паника внутри. Да как так — я же даже в себя не пришёл, а тело уже реагирует?

Мы в медкорпусе.

— Деточка… Ты хочешь проблем? — гремел бас Мамонтовой. В голосе слышалась угроза, плохо скрываемая за фальшивой лаской.

— Да! — ответили твёрдо. Это, кажется, Кольцова. Узнал интонацию. — Будешь угрожать — давай. Вот только это не я езжу по своим делам, и не из-за меня страдают люди.

Интересно. Девчонка не прогибается под Василису. Либо глупая, либо есть что противопоставить. Попытался открыть глаза, но веки словно свинцом налились.

— Оля… — тихо, почти вкрадчиво произнёс Борис. Этот тон я уже слышал — когда он готовился принять решение о чьей-то судьбе. — Ты дашь умереть человеку? А как же клятва?

— Вы… вы… Твари! — обиженно ответила Ольга. В голосе смешались злость и разочарование. — Манипулируете клятвой врача, когда сами только что людей гробили!

Повисло молчание.

— Что ты ломаешься? — включилась Василиса. Попыталась сменить тактику, голос стал развязнее. — Я же не ноги прошу тебя раздвинуть, а аномальщику помочь. Ну пострадал он немного, бывает.

— Он же при смерти! — огрызнулась врач. — Вы сами сказали, это вы называете «немного»?

— Ну, значит, много, — цинично отозвалась Мамонтова. — Мы тренировали его и силу не рассчитали. Поможешь — в долгу не останемся.

— Мне не нужны ваши долги! — голос Кольцовой дрожал от едва сдерживаемых переживаний. — Хватит с меня ваших «одолжений», я не Олег и ничего не должна. Я работаю на корпус. Доложу Патрушеву, — повысила голос Оля.

— Давай, тогда я тебя кончу, мелкая ты дрянь! — полетели угрозы со стороны Василисы.

Ситуация накалялась. Открыть бы глаза, оценить расстановку сил, но оболочка не слушалась. Только слух работал исправно.

— Оля, — услышал шаги, размеренные, спокойные. Это был Матросов. — Можешь попробовать доложить, конечно, только тогда полетят головы. Моя, её, Олега и твоя.

Пауза. Слышал, как Кольцова тяжело дышит. Злится, но думает.

— Я-то с чего? — выплюнула она. — Это вы тут что-то проворачиваете, я честно работаю по контракту.

— А кто расписывался в том, что в медблоке всего хватает? — продолжил Матросов тем же ровным тоном.

— Какие же вы суки… — хмыкнула Кольцова. — Я же помогла… А вы против меня?

— Ничего личного, так нужно, — хмыкнул Борис. — Тем более мы просим помочь, а не убить. Ты врач — вот и лечи.

Молчание.

— Кто? — наконец спросила девушка. Голос усталый, побеждённый. — Кто пострадал? Чтобы я хоть знала, за кого голову подставляю.

— Большов, — ответил новый голос. Маг, тот, что с водной стихией. Он тоже тут? — Новенький живец. Тот, что Мамонтову на спарринге отделал.

— Я тебе сейчас ноги в рот запихаю! — тут же ответила Василиса.

— Тихо! — оборвал Матросов.

— Владимир? — в голосе Кольцовой проскользнуло удивление. — Большов Владимир?

Что-то изменилось. Напряжение никуда не делось, но приобрело другой оттенок.

— Он самый, — подтвердил Матросов. — Так что, Оля? Поможешь или…

Снова молчание, но теперь короткое. Слышал, как Кольцова выдохнула — резко, решительно.

— Хорошо! — в голосе смешались злость, обречённость и ещё что-то. — Но если он умрёт… Это на вашей совести. И я не буду это скрывать.

— Договорились, — кивнул Матросов, судя по звуку.

Меня подхватили под руки и понесли. Потом чья-то ладонь легла на лоб — прохладная, пахнущая антисептиком.

— Живой ещё, — пробормотала Ольга совсем рядом. — Но состояние критическое. Тащите на стол, быстро!

Открыл глаза.

Потолок медкорпуса. Белый, с трещинами в углу. Повернул голову — движение далось легче, чем ожидал. Зелёнка работала хорошо. Да и Кольцова постаралась.

Рядом сидела Оля и смотрела на меня. Не просто смотрела — изучала. В глазах плясали чувства: любопытство, подозрение. Сидела на самом краешке стула, спина прямая, руки сжаты в замок на коленях. Напряжённая, готовая сорваться в любой момент.

— Что случилось? — спросила она. Голос ровный, профессиональный, но я слышал подтекст.