Ворон Бури (ЛП) - Кейн Бен - Страница 10

На следующий день, узнав у благодарного фермера верную дорогу и под благословения его жены, мы отправились к озеру Лох-Эннелл.

По мере нашего продвижения на запад пейзаж менялся, постепенно становясь все более плоским и бедным. Большие участки болот стали обычным явлением. Обойти их было невозможно, оставалось только пересекать. Высокая трава создавала обманчивое впечатление твердой земли, но наши ноги скоро узнали правду. Оленья осока и лапчатка вели нас от одного сухого клочка к другому, а между ними обувь вязла в мокрой почве. Несмотря на неудобства, болото обладало своей красотой. Пушица только начинала цвести, ее белые пушистые головки мягко колыхались на ветру. Больше всего мне нравились шестиконечные цветы асфоделя, хотя они появятся позже, а еще позже зацветет пурпуром вереск. Сине-зеленый лишайник покрывал выступающие скалы, а ярко-зеленый мох — гниющее дерево.

Были здесь и птицы. В какой-то момент из-под моих ног взмыла золотистая ржанка, ее протяжный крик «пу-у» разнесся по неподвижному воздуху. Встречались чибисы с характерными тонкими хохолками на затылке, а время от времени крик «назад, назад, назад» выдавал прячущуюся в вереске куропатку.

— Только мы назад не пойдем, — криво усмехнулся я, обращаясь к Векелю.

Он фыркнул и с покорным видом отмахнулся от своего персонального облака мошкары. У меня тоже было такое; они превращали нашу жизнь в мучение, преследуя нас на ходу. Попытки отмахнуться приносили лишь мгновенное облегчение, но они всегда возвращались. Наши лица и шеи были покрыты укусами, а зуд в волосах был постоянной пыткой.

Ближе к полудню мы наткнулись на группу мужчин, стоявших у озерца с темно-коричневой водой. Двое держали длинный резной кусок дерева. Я появился первым, Векель шел позади. Они были совсем не рады меня видеть, и все могло бы кончиться плохо, будь я один. Однако один взгляд на Векеля заставил их опустить глаза и ждать, пока мы пройдем мимо. Я взглянул на кусок дерева, который держали мужчины, и меня охватило подозрение. Толще, чем ляшка Рагнфрид, он был грубо вырезан в подобие обнаженного человека с руками по швам. Голова была сделана лучше всего. Два глубоко посаженных глаза, казалось, смотрели на меня, а выражение лица было хмурым, угрожающим.

Мы не поздоровались; мужчины тоже.

— Подношение, — пробормотал я Векелю.

— Именно. Старые обычаи еще живы.

Позади нас раздался всплеск; идола бросили в воду.

— До того как ирландцы начали поклоняться Белому Христу, они иногда приносили в болотах человеческие жертвы, — сказал Векель.

Я тоже об этом слышал. Ужасный конец, подумал я: тебя держат под водой плетеными решетками, а горло и рот наполняются коричневой мутью. Я содрогнулся и отогнал эту картину.

Лох-Эннелл был самым большим внутренним водоемом, который я когда-либо видел. Значительно длиннее, чем в ширину, он был вытянут с северо-востока на юго-запад. Расспросив дорогу у одного фермера, мы двинулись вдоль северного берега. По кромке воды бродили журавли. В камышах ухали выпи и визжали водяные пастушки, а над головой парил болотный лунь. Векель указал на пару орланов-белохвостов еще выше и сказал, что это добрый знак.

Надеюсь, он прав.

В таком естественно защищенном месте на озере было множество кранногов. Я предположил, что первый искусственный остров принадлежит Маэлу, но воин, охранявший ведущую к нему дамбу, быстро меня разубедил. Вид Векеля внушил ему мгновенное уважение. Он сказал нам, что Иниш-Кро, кранног верховного короля, и связанная с ним крепость Дун-на-Ски находятся дальше по берегу озера. Ищите деревянный частокол на юго-западном берегу, вежливо сообщили нам, и большой кранног рядом с ним. Оглянувшись, я увидел, как воин чертит в воздухе знак от сглаза, глядя на Векеля. Я был доволен. Немного страха не повредит.

Теперь, когда мы были так близко к цели, мои собственные страхи вернулись. Сначала я замедлил шаг, потом остановился, наблюдая за цаплей на мелководье, застывшей в ожидании, когда неосторожная рыба окажется в пределах досягаемости ее копьевидного клюва.

Интуиция Векеля была поразительной.

— Что мы будем делать? — потребовал он ответа.

Я не ответил.

С самого Линн Дуахайлла мы спорили, какую историю лучше всего преподнести. Самая простая — правда, что мой отец был убит сыном верховного короля из-за меча, который ему не принадлежал, — была слишком опасной, в этом мы сошлись. Мое слово против слова Кормака и всех, кто был с ним.

Векель великодушно предложил сказать Маэлу, что он желает служить ему — я мог бы быть его слугой, — и, живя в королевском доме, получить доступ к Кормаку. Я отказался. Если уж и приносить клятвы, сказал я, то это должен делать я.

Его мысль натолкнула меня на собственную. Но даже если моя идея окажется осуществимой и успешной, любой исход сулил нам с Векелем мучительную смерть — либо сразу после убийства Кормака, либо после того, как нас догонят и схватят, когда мы будем бежать из крепости Маэла. Моя собственная смерть не имела значения, но я не хотел быть причиной смерти Векеля. Я пойду один, сказал я. Он категорически отказался. Духи сказали ему, что он должен сопровождать меня. Я испытал огромное облегчение.

Однако хорошего плана я придумать не мог. Мой шаг по берегу озера становился все медленнее.

— Ничто не мешает нам осмотреться на месте, Финн. Мы всего лишь два путника, ищущие ночлег.

— И ты — витки? Ты привлекаешь внимание, как мухи слетаются на дерьмо. Все, включая Маэла, если нам удастся получить аудиенцию, захотят знать, зачем ты явился.

— Разве не очевидно? Я странствую по всей стране, ведомый сейдом. Мало кто усомнится в этом.

— А если Кормак еще не вернулся?

— Вернется. Щенки его возраста никогда не отходят далеко от соска. Я могу наплести достаточно историй, чтобы нас несколько дней кормили и поили по-королевски.

Я легко мог представить, как Векель это провернет, но был менее уверен в том, как вести себя мне.

— А какова будет моя роль?

Он бросил на меня томный взгляд.

— Ты мой спутник.

Этого удара я не ожидал. Покраснев, я сказал:

— Но мы не… мы не…

— Я знаю. Ты знаешь, но все остальные будут в неведении.

Хотя я и не возражал против его наклонностей, его предложение меня смутило. Среди норманнов это было бы неприемлемо, но ирландцы были другими, а другой идеи у меня не было. Я нахмурился и велел Векелю держать руки при себе. Ожидаемый едкий ответ гласил, что он будет прикасаться ко мне «только при необходимости».

Мы не остановились у второго краннога, который был таким же маленьким, как и первый. Иниш-Кро был третьим, величественным сооружением на северной стороне озера, диаметром в хороший бросок копья. Он соединялся с берегом мостом, который вел прямо в большой, двойной рат — Дун-на-Ски. Вокруг него раскинулось поселение — дома тех, кто не был достоин жить в стенах верховного короля. Место было больше Манастир-Буи и произвело на меня огромное впечатление. Векель, возможно, думал так же, но он всегда лучше умел скрывать свои чувства.

Длинные, крытые вереском мазанки стояли вдоль главной улицы. Она была запружена народом; в основном ирландцы в коричневой и черной одежде, но было и несколько норманнов, и даже темнокожий торговец с золотой серьгой и в диковинных одеждах. Женщины стояли в дверях лавок, торгуясь за еду, ткань, железные изделия. Лысеющий мужчина кричал на мальчика, игравшего слишком близко к его собаке.

— Укусит! — вопил он. — Вот тогда пожалеешь!

В переулке между двумя зданиями я заметил плотника, склонившегося над козлами и обтесывавшего рубанком балку для крыши. Его подмастерье, тощий юноша, смотрел на него с отсутствующим выражением.

Мы пристроились за воловьей повозкой; она двигалась медленно, но все уступали ей дорогу. У входа в частокол повозка въехала, даже не остановившись. Вскоре я понял почему. Трое из четырех стражников пытались произвести впечатление на симпатичную девушку с большим узлом шерсти, а четвертый, значительно старше, прислонился к деревянному валу и чистил ногти кинжалом.