Чехов. Последнее дело (СИ) - "Гоблин - MeXXanik" - Страница 86

— Разве? — с горечью уточнил князь и приложил кулак к подбородку. — Я был обязан выбрать своего ребенка, а не постороннюю женщину. Никогда не смогу простить себе этого. Этим поступком я предал Лилию…

— Перестань, — оборвал я князя и повернулся к нему, положив руку на плечо. — Со мной все было не просто. Судьба одарила тебя темным сыном. Ты не сумел бы справиться с моим воспитанием. Поверь, ты бы сломал меня, пытаясь сделать все как надо. Давай оба признаем, что жизнь все расставила по своим местам. Все сложилось так, как должно было. И никак иначе. Слышишь?

Филипп долго не отводил от меня пронзительного взгляда, а потом привлек к себе, крепко обняв.

— Я не заслужил тебя, сын. Искупитель подарил мне лучшего наследника.

— Быть может, судьба еще побалует тебя…- предположил я и отец вздрогнул.

— Я должен был отпустить ее, — тихо сказал он, отстраняясь. — Пойми, какую бы ошибку Маргарита не совершила много лет назад, я не мог отнять у нее дитя. По закону я в своем праве.

— Все верно, — кивнул я.

— Но по совести, все не так, — отец вздохнул. — Я уже не справился с воспитанием тебя. Не хватало еще взять на себя ответственность за второго ребенка. Да и неправильно это — отнимать у матери ее дитя. Маргарита мечтала о ребенке. Она будет любить его и заботиться как о сокровище. В этом я не сомневаюсь.

— Ты поступил благородно, — не раздумывая, ответил я. — Не знаю, смог бы я повести себя так же в этой ситуации.

— Мы похожи, — напомнил мне отец, — Но я хочу верить, что тебе не придется принимать таких же решений. Никогда. Пусть у тебя все будет лучше, чем у меня.

Я хотел ответить, но в этот момент в комнату вошла Людмила Федоровна. Она смутилась, увидев нас, стоящих у окна.

— Простите, не знала, что вы беседуете, — тихо произнесла она и попятилась.

— Все в порядке, — улыбнулся я. — Вы нам не помешали. Вы всегда вовремя.

— Скажешь тоже, — отмахнулась женщина. — Быть может, вам приготовить чай? Морозов оставил у нас кисет и кажется, что он какой-то волшебный. Потому что травы в нем никак не заканчиваются. Я боюсь сглазить, но каждое утро мешочек становится полным, несмотря на то, что накануне мы заваривали чай несколько раз.

— Чудеса случаются, — предположил я.

— Ты думаешь? — уточнила Яблокова, но почему-то посмотрела на моего отца. Но тут же смущенно отвела глаза и прошла на кухню.

— Мне пора, — тихо сказал Филипп, посмотрев на часы.

— Уверен? — нахмурился я.

— Дела сами собой не решаться… — усмехнулся князь. — Мы и так тут задержались с Зиминым. Станислав Александрович не смог отказаться от вкусностей, которые ему предложила Людмила Федоровна. Она чудесно готовит.

— Я не об этом, — оглянувшись, я удостоверился, что наш разговор останется приватным. — Ты на самом деле должен уйти, или ищешь повод покинуть этот дом?

— О чем… — отец осекся, заметив мой пристальный взгляд, которым я обычно одаривал вредных призраков. — Мне стоит заняться…

— Мир не рухнет, если ты позволишь себе не торопиться, — возразил я. — Можешь остаться и выпить чаю.

— Хочешь терпеть мои разговоры? — усмехнулся князь, но мне послышалось напряжение в его голосе.

Я покачал головой, понимая, что более упрямого человека найти будет несложно. Достаточно было взглянуть в зеркало.

— Отец, знаю, ты буквально на днях потерял супругу. Но мы оба знаем, что вы с Маргаритой отдалились друг от друга очень давно. Последнее время и вовсе не виделись. А учитывая вскрывшиеся тайны…

— К чему ты клонишь? — нахмурился старший Чехов.

— Ты и сам понимаешь, — криво усмехнулся я. — Недаром ты один из лучших жандармов этого города со времен Смуты.

Мужчина бросил взгляд в сторону кухни и сжал зубы. Желваки на его челюстях дрогнули.

— Мы разные, — просипел он.

— И это важно?

— Ты не понимаешь…

— Неужели? — я скрестил руки на груди за пару секунд до того, как отец сделал то же самое. — Не так давно ты доверился моей мудрости, полученной от мертвых. И я скажу тебе, хотя ты и не спрашивал: сотни усопших жалеют о том, что вовремя не решились изменить свою жизнь. Они были бы рады все исправить, но становилось слишком поздно. Каждый раз, когда я провожу их на ту сторону, они мечтают начать все заново и не бояться жить.

— Я не боюсь, — упрямо насупился отец.

— Ты делаешь именно это. Прямо сейчас ничего не мешает тебе сделать то, что хочется.

— И что же мне хочется, по твоему мнению?

— Остаться. И не уходить каждый раз, когда между тобой и Людмилой Федоровной пробегают искры.

— Что ты в этом понимаешь, — фыркнул князь, но тут же уточнил, — Искры?

— Только слепой не заметил, что когда вы находитесь в одной комнате, то температура воздуха поднимается.

— Мы оба огневики, — буркнул отец, и мне показалось, что он немного покраснел.

— Скажи, что дело вовсе не в том, что Яблокова не достаточно благородная? — мрачно спросил я.

— Да мне все равно, какой у нее титул, — отец выглядел раздосадованным. — И плевать, сколько у нее денег. Дело в другом…

— В чем же? — неожиданно раздалось у меня за спиной.

В дверном проеме стояла Людмила Федоровна с подносом. Она прошла в комнату и поставила поднос на столик. Затем взглянула на притихшего князя, прищурилась и продолжила:

— Извольте обсуждать меня не за спиной, господа хорошие. В конце концов, я достаточно взрослая, чтобы узнать, что со мной не так. И почему я не подхожу мужчине, который за все время после моего воскрешения не посмотрел мне в глаза.

— Серьезно? — удивился я.

— Какие уж тут шутки, — улыбнулась женщина и сделал приглашающий жест. — Давайте выпьем чаю. И поговорим.

— Может, я пойду…- предложил я.

— Останься, — одновременно сказал отец и соседка.

— Вероятно, кому-то из нас понадобиться помощь адвоката, — предположила Яблокова.

— Или гробовщика, — усмехнулся отец и занял свободное кресло.

— Не думала, что вам присущ черный юмор, — протянула соседка, и я услышал удивление.

— Самая лучшая моя темная шутка находится в этой комнате, — князь указал на меня, и я не смог сдержать смех.

Эти двое выглядели как гимназисты, которым не терпелось сбежать от взрослых.

— Так чем я вам не угодила? — с усмешкой поинтересовалась Яблокова.

Чехов собрался ответить, но покачал головой. И словно перед прыжком выдохнул и посмотрела на Людмилу Федоровну. Она выдержала его взгляд.

— Когда вас не стало, вы были в моем нынешнем возрасте, — начал отец. — И я понимаю, что между вашей смертью и воскрешением прошло много времени.

— Все дело в возрасте? — изумленно пролепетала Яблокова и перевела взгляд на меня. Ее голос зазвенел металлом, — Зови гробовщика, Паша. Сейчас я сделаю из тебя сироту!

— Да я не про это, — отец вскочил на ноги и прошелся по комнате. Он словно и не заметил, что воздух между нами разогрелся. — Я боюсь, что для вас останусь мальчишкой. Что с моим жизненным опытом…

Яблокова поднялась с кресла и подошла к князю. Она положила ладонь на его локоть и заставила остановиться на полушаге. Отец замер, словно дикий зверь в свете фар. Он настороженно смотрел на женщину, которая со смущением заговорила:

— Я ощущаю себя рядом с вами девчонкой. Мне хочется улыбаться. А иногда я совсем не способна собраться с мыслями. Быть может, это, конечно, старческое…

— Глупости, — отмахнулся отец и бережно взял пальцы женщины в свою ладонь. — Я совсем не умею ухаживать за дамой. Слишком долго я был трудоголиком…

— Я вас так понимаю, — вздохнула Яблокова и свободной ладонью провела по небритой щеке князя. — Но быть может, мы попробуем…

— Нет. Не попробуем, — решительно ответил Чехов и успел перехватить упавшую руку соседки. — Не станем терять время на попытки, — воскликнул он. — Я хочу пригласить вас на ужин или в театр.

— Когда? — растерянно спросила Людмила Федоровна.

— Всегда, — ответил князь и внезапно показался гораздо моложе своих лет. — Сегодня. И завтра. Когда пожелаете. Я так много пропустил. И буду рад, если вы со мной… То есть…