Чехов. Последнее дело (СИ) - "Гоблин - MeXXanik" - Страница 51

Я же шагнул к выходу, поманив за собой призраков.

За зданием банка оказался удобный безлюдный двор, где я призвал тотемы и поставил портал. Буся выбрался из-под земли и направился изучать окрестности. Он нашел у ограды нору и принялся копаться в ней корнем.

Я же уточнил у собравшихся призраков, кто готов покинуть этот мир. Призрачные обитатели банка потянулись к порталу, благодаря меня за шанс уйти прочь. Хотя мальчишка был не против остаться, наблюдая за увлеченным своим занятием Бусей. Однако мать ухватила его за руку и утянула за собой. Спустя несколько минут, во дворе остался только дружинник.

— Я решил не уходить, мастер-некромант, — произнес он уверенно.

Я удивленно поднял бровь, и он добавил:

— Служба есть служба. Та семья, что ушла на Ту сторону, почитай, по моей вине здесь оказалась. Я разбойную банду пытался задержать, вот и…

Он развел руками, словно сожалея, что так вышло:

— Вот и остаюсь, чтобы остальных уберечь. Кого смогу. Воришек сейчас не меньше, чем во времена Смуты. Да и лихие люди опять же нет-нет, да заходят. А я день и ночь на страже. Помогаю живым по мере сил.

— Благое дело, — согласился я, развоплощая портал.

— Дом Головина всё ещё стоит, мастер-некромант? — спросил вдруг дружинник хрипло, будто спрашивал не про здание, а про живого человека. — Его еще все сносить собирались, еще при моей жизни. Да все никак.

— Стоит, — ответил я с доброй улыбкой. — Куда ему деться.

Дружинник молча с видимым облегчением кивнул:

— Хоть что-то в этой жизни не меняется, — произнес он и прошел через стену в сторону банка. Я же обернулся к пню, который скромно стоял рядом со мной что-то пряча позади деревянной спины. Это «что-то» пищало.

— Буся, что ты там нашел? — осторожно уточнил я, подозревая, что ответ мне не понравится.

Пенек закатил горящие глаза и продемонстрировал мне толстую крысу. Бедняга смотрела на меня с видом мученицы. Она настолько была шокирована происходящим, что даже не сопротивлялась, бережно опутавшим ее корням. Очевидно, что у зверька вся жизнь проносилась перед крохотными глазами.

— Отпусти ее, — попросил я тотем. Он насупился и покачнулся всем телом, видимо, таким образом копируя мотание головой у человека.

— У нее ведь, наверное, семья осталась. Крысята будут скучать по маме, — продолжил я увещевать Бусю. — А у нас дома коты. Они ведь съедят эту… малышку.

Пенек тяжело вздохнул, погладил крысу и понес ее обратно к норе.

Я подумал, что надо почаще позволять тотемам играть дома с котами. Пряник любил, когда его гладят. А Литр с радостью будет охотиться за корнями. С этими мыслями я вышел со двора, обогнул здание, и вернулся в банк. Как раз в тот момент, когда в зал вышла управляющая. За ней по пятам следовал репортер, в руках у призрака была толстая папка, плотная, с потертыми углами.

— Всё в порядке. Подписи совпали. Кодовое слово верное, — отчиталась управляющая, все еще немного заторможенная от происходящего. — Ячейка была вскрыта, документы выданы… владельцу.

Я кивнул.

— Благодарю. И за процедуру, и за понимание.

С этими словами я развернулся и направился прочь из банка.

Глава 24

Дела прошлого

У выхода из банка меня поджидал сюрприз. У крыльца стояло несколько машин. Черных, с вмятинами, будто нарочно пыльных. Рядом дежурили парни в одинаково серой одежде. Настолько неприметной, что сама их неприметность начинала бросаться в глаза.

Я едва успел спуститься по ступеням, как одна из дверей распахнулась, и из машины практически выскочил Плут. Следом за ним, чуть медленнее, но с тем же напряжением в движениях, вышла Елена Анатольевна. Лица были собранные, глаза цепкие.

На Елене Анатольевне был красный пиджак. Но не тот, к которому привыкли все, кто знал её как княжну Свиридову. Цвет был другой — глубже, чуть уходящий в малиновый, без прежнего глянца. И, что характерно, заметить это мог лишь тот, кто знал, как отличить фамильный оттенок от просто эффектного.

Она подняла руку, поправила воротник пиджака. Движение было точное, почти нервное, как у человека, который привык держать лицо при любых обстоятельствах. Гордей, не теряя ни секунды, оказался рядом, выставил локоть, предлагая опору, будто они только что собрались идти на бал, а не встречать меня у банка.

Выглядело всё это довольно серьёзно. Настолько, что даже Плут умудрился ни разу не усмехнуться. А это, надо признать, само по себе уже повод насторожиться.

Я удивлённо приподнял бровь, внимательно осматривая прибывших, которые выглядели так, словно приехали вытаскивать меня минимум из осаждённого особняка.

— Садитесь в машину, Павел Филиппович. А мы отвлечем… — глухо предложила Свиридова.

— Кого? — я даже оглянулся, чтобы проверить, нет ли за мной погони.

— Мне позвонил Гришаня, — заговорщически сообщил Плут, понизив голос, будто вокруг могли стоять агенты с прослушкой. — Сказал, что вы, Павел Филиппович, решили… ограбить банк.

— Этого просто не может быть… — с лёгким трепетом выдохнула Свиридова, будто ещё не до конца исключала такую возможность, но очень надеялась, что всё обойдётся.

— Кто? Я? — переспросил я, с самым невинным выражением лица, на какое был способен в данный момент.

Свиридова, не обращая внимания на мой тон, кивнула и поджала губы:

— Гриша сообщил, что мастер Чехов сказал: ты, мол, мотор не глуши, я только быстро зайду и выйду. И призрака с собой взял.

Плут, меж тем, откинулся чуть назад, сложив руки на груди, и кивнул в сторону банка:

— Ну, а мы что? Мы люди ответственные. Услышав такое — сразу сюда. Машины, группа поддержки, красивая девушка для отвлечения внимания. Всё как положено.

Я посмотрел на него, потом на Свиридову, затем снова на Плута.

— Призрака я, между прочим, взял исключительно ради дела, — тихо заметил я. — В законных целях. И без всякого намерения творить беспредел.

— Наверное, ваш пособник хранилище вскрыл? — с интересом уточнил Гордей, глядя на меня пристально, словно всерьёз рассчитывал услышать, где именно спрятаны слитки золота и на каком этаже лежит мешок с облигациями. — Или для разведки?

В его голосе звучал вполне искренний интерес, с которым дети обычно спрашивают: «А что будет, если нажать вот сюда?»

Я несколько мгновений стоял, переводя взгляд с одного лица на другое, пытаясь осмыслить весь абсурд происходящего. Потом всё же позволил себе усмехнуться.

— Не думаю, что с моим опытом и навыками, да ещё и в одиночку, у меня получилось бы провернуть такое дело, — спокойно сказал я.

Плут и Свиридова переглянулись с молчаливым облегчением. На лице Плута появилась знакомая полуулыбка, а Свиридова, наконец, чуть расслабила плечи, как будто до этого весь путь сюда сдерживала дыхание.

Я мог бы пошутить по поводу сбежавших через заднюю дверь тотемов с деньгами, но пожалел своих приятелей — уж слишком серьёзно они восприняли возможность моего нового амплуа.

— Добрый день, мастера, — послышался за спиной знакомый голос Арины Родионовны.

Я обернулся. Она как раз спускалась по ступеням, лёгкая, собранная, с тем самым выражением лица, которое у неё появлялось каждый раз, когда она была чем-то чуть недовольна, но старалась не подавать виду. Пальто она уже сняла и держала в руках аккуратно сложенным, будто только что вернулась не из банка, а с приёма у министра.

— Мне пришлось немного задержаться, — пояснила она, подойдя ближе. — Нужно было поговорить с управляющей. Я посоветовала им нанять в охрану хотя бы пару шаманов. Чтобы отслеживали перемещения призраков.

Плут, стоявший чуть в стороне, при этом явно надеявшийся на скорый и тихий доход, скривился так, будто только что потерял выигрышный билет.

По всему его виду было понятно: у него уже была на примете пара знакомых, которые могли бы без особого шума «отследить» что угодно — и, возможно, даже продать это по итогам третьим лицам.