Священная война (ЛП) - Хайт Джек - Страница 53

— Назначу. Какие еще грехи ты совершил?

— Я убил сегодня людей, по меньшей мере дюжину. Точного числа не знаю.

— Это были защитники Мессины?

Ричард кивнул.

— Тогда ты убил их по принуждению, ибо они были твоими врагами. — Джон попытался вспомнить епитимью, рекомендованную в покаянной книге, которую он изучал перед тем, как стать священником. — Ты будешь поститься один год, вкушая лишь хлеб и воду, затем в течение двух лет будешь поститься каждую среду. Какие еще грехи ты совершил?

Голос Ричарда стал почти шепотом.

— Я изнасиловал женщину. Девушку. Она только-только вошла в пору женственности. У нее были темные волосы, смуглая кожа. Она кричала на чужом языке, когда я брал ее.

Челюсти Джона сжались. Его брат Келин был прав насчет Ричарда.

Король поднял на него глаза, и Джон с удивлением увидел в них слезы.

— Назначь мне епитимью, отец.

Джон помедлил. Он знал множество людей, которые насиловали и грабили, не задумываясь. Раскаяние Ричарда казалось искренним.

— Наказание за соитие с девицей против ее воли — отлучение от церкви. Но поскольку ты был охвачен жаждой крови и, следовательно, не в здравом уме, я облегчу твою епитимью до одного дополнительного года ежедневного поста и еще шести лет поста каждую среду. Хочешь исповедаться в чем-нибудь еще?

— Нет, отец. Я прошу тебя быть моим свидетелем в Судный день, дабы дьявол не возымел надо мной власти, а Господь не судил меня слишком строго.

— Буду, и если ты будешь верно исполнять епитимью и истинно раскаешься в содеянном, Господь непременно явит тебе свою милость.

Ричард поднялся. Туча, нависшая над ним, казалось, рассеялась.

— Благодарю тебя, Джон. Ничто так не облегчает душу после битвы, как добрая исповедь. — Он глубоко вздохнул. — Сколько лет, ты сказал, я должен поститься? Я со счета сбился.

— Два года ежедневно, милорд, и каждую среду еще восемь лет.

— Мои люди разделят со мной пост в ближайшие три дня, а еда, которую они бы съели, будет роздана жителям Мессины. Восемь тысяч человек на три дня — это в сумме выходит более десяти лет поста, верно, отец? Отлично. Теперь у меня для тебя другое задание. Танкред захватил мою сестру. Ты отправишься в Катанию и договоришься с ним о ее освобождении. Теперь, когда он лишился Мессины, возможно, король Сицилии будет посговорчивее.

Джон все еще пытался осмыслить столь бесцеремонное отношение Ричарда к епитимье. Служить такому королю ему хотелось все меньше.

— Я всего лишь ваш секретарь, милорд. Танкред скорее прислушается к кому-то более высокого ранга. Он может даже счесть мое присутствие оскорблением.

— Танкред не захочет слушать никого из моих людей, не после сегодняшнего. Ты из Святой земли и архидиакон Храма Гроба Господня. Потому я и посылаю тебя. Но ты прав, ранг тоже имеет значение. Епископ Уолтер будет тебя сопровождать. — Ричард сжал плечо Джона. — Удостоверься, что с моей сестрой все в порядке, и верни ее ко мне. С ее приданым.

***

Октябрь 1190 года. Катания

Дворец в Катании стоял за высокими, крепкими стенами на утесе с видом на море. За дворцом были разбиты сады, чтобы обеспечить пропитание в случае осады. Они простирались до самого края утеса, где стены не было — отвесный склон служил достаточной защитой. Когда они прибыли, Джона и Уолтера провели именно туда. Они застали Танкреда сидящим в тени лимонного дерева и смотрящим на море. Солнце садилось за их спинами, окрашивая воды в мерцающее золото.

У короля были волнистые каштановые волосы, тонкий нос, заостренный подбородок и проницательные глаза. Он поднялся, когда они подошли. Это был невысокий человек, и он стоял неестественно прямо, словно пытаясь компенсировать свой рост. Его правая нога была перевязана у бедра, и он тяжело опирался на костыль. Когда он заговорил, голос его был напряжен от боли.

— Ричард прислал вас со своими условиями?

— Да, ваша милость. Я — Хьюберт Уолтер, епископ Солсбери, а это — Джон из Тейтвика, бывший архидиакон Храма Гроба Господня, а ныне секретарь короля Ричарда. Мы…

Танкред поднял руку.

— Позвольте мне сэкономить время, сказав, что вы собираетесь произнести. Ричарду нужна Иоанна, а также ее приданое и наследство. На меньшее он не согласится. У нас будет достаточно времени, чтобы обсудить, чего хочет Ричард. Начались осенние штормы, и моря будут небезопасны еще много месяцев. А сейчас, я уверен, вы захотите убедиться, что с Иоанной все в порядке. Мои люди проводят вас к ней. — Он повернулся к ним спиной и опустился на скамью.

Стражники Танкреда провели их обратно во дворец, где епископ Уолтер откланялся, сказав, что желает отдохнуть после дороги. Джона проводили в покои Иоанны. На вид ей было на шесть-семь лет меньше, чем Ричарду, лет двадцать пять, но в остальном сходство между ними было поразительным. У нее были его рыжевато-золотые волосы, его ясные голубые глаза, обрамлявшие прямой нос, и его выступающие скулы. Ее красоту портили лишь плечи, широковатые для женщины. Она сидела с двумя служанками в комнате с толстыми коврами, стены которой были увешаны гобеленами, изображавшими охоту богини Дианы. Единственное окно выходило на море. Иоанна и ее служанки о чем-то говорили, но умолкли, когда вошел Джон.

— Миледи королева, я отец Джон из Тейтвика, секретарь вашего брата Ричарда.

— Добро пожаловать, отец. — Иоанна легонько коснулась рук своих служанок. — Оставьте нас. Я хочу поговорить с ним наедине. — Служанки вышли через дверь в соседнюю комнату, и Иоанна похлопала по одному из освободившихся стульев. — Садитесь рядом со мной, отец.

Джон предусмотрительно отодвинул стул подальше, прежде чем сесть. Красота Иоанны его смущала. Ее губы были полными, а светлая кожа почти светилась. Прошли годы с тех пор, как он был так близко к подобной женщине. От этого он чувствовал себя старым. Он прокашлялся.

— Ваш брат послал меня, чтобы позаботиться о вашем освобождении, миледи.

— Моего брата нисколько не заботит моя свобода, — отрезала Иоанна. — Ему нужно мое наследство и приданое, чтобы платить за свои войны. От меня быстро избавятся, выдав замуж за человека по его выбору. Что это за свобода?

— Уверяю вас, миледи, ваш брат заботится о вас.

Иоанна рассмеялась.

— Вы глупец или невинное дитя, Джон из Тейтвика. Ричард мне чужой, а я — ему. Я приехала в Сицилию одиннадцатилетней девочкой, чтобы выйти замуж за короля Вильгельма. Я не видела Ричарда четырнадцать лет с лишним. Сицилия теперь мой дом. Я не желаю уезжать.

— Но Танкред держит вас в плену.

— С Танкредом я разберусь по-своему. Он многого не рассказал ни вам, ни Ричарду. Рожер ди Андрия пользуется поддержкой баронов в Апулии, земле по ту сторону пролива. Прямо сейчас он ведет армию на юг при поддержке германского императора. Он сокрушит Танкреда, и как только он это сделает, я выйду замуж за сына Рожера, Роберта. Мы ровесники, и Роберт мне по нраву. Наш союз укрепит притязания Рожера на трон. Он станет королем, а со временем я снова стану королевой. Так что, как видите, отец, я не нуждаюсь ни в моем брате, ни в вас.

***

Стражник у покоев Танкреда распахнул дверь.

— Милорд, — объявил он. — К вам Джон из Тейтвика.

Джона ввели в королевские покои. Танкред сидел у огня, положив раненую ногу на скамеечку перед собой. Он махнул Джону рукой, приглашая подойти.

— Садитесь. Хотите стакан глинтвейна? — Он не стал дожидаться ответа, а жестом подозвал слугу, который принес Джону стакан дымящегося напитка. Пахло гвоздикой и апельсиновой цедрой. Танкред отпил из своего стакана. — Вы говорили с Иоанной?

— Да, ваша милость.

— Значит, вы увидели, какая она интриганка. Я буду только рад от нее избавиться. Может, даже заплачу, чтобы ее забрали, но я должен быть уверен, что Ричард увезет ее из Сицилии. Она должна выйти замуж, и не за германского или итальянского сеньора. Я не хочу, чтобы ее дети пришли оспаривать мой трон.

— Если то, что говорит леди Иоанна, правда, то вы не в том положении, чтобы выдвигать такие требования.