Священная война (ЛП) - Хайт Джек - Страница 2

— Птицы принесли вести, — сказал аль-Фадиль. Юсуф нахмурился. — Это важно, малик.

— Пойдем со мной, — бросил Юсуф и зашагал дальше, к своим покоям.

— У меня письмо из Барки. Говорят, султан Альмохадов готовит флот, чтобы двинуться на Триполи, что на африканском побережье.

Лоб Юсуфа прорезала складка. Больше года назад он отправил Убаду завоевывать побережье к западу от Египта, но победы племянника не принесли ничего, кроме хлопот.

— Сократи гарнизон. Иншаллах, пусть султан забирает у нас Триполи. Содержание этого города обходится мне дороже, чем та дань, что он платит.

— Будет исполнено, малик. — Аль-Фадиль извлек из одного из карманов, которыми были усеяны его шелковые одежды, еще одно послание. — Вести из Александрии. Еще два корабля спущены на воду и присоединились к вашему новому флоту.

Юсуф лишь кивнул. На миг он остановился и схватился за стену. На лбу выступил пот, а в животе будто провернулся нож.

— Вам дурно, малик?

— Легкое недомогание… — Юсуф выпрямился и пошел дальше по коридору.

Он не мог думать об Александрии, не вспоминая Турана. Юсуф отправил старшего брата править городом после его провала в походе на Монжизар. За несколько коротких месяцев Туран наделал долгов более чем на двести тысяч золотых динаров, а затем умер от того, что официально объявили чрезмерным употреблением гашиша. Юсуф знал правду. Это было правосудие, но память о смерти брата все еще причиняла ему боль.

Когда они дошли до кабинета Юсуфа, аль-Фадиль протянул ему клочок бумаги.

— Я счел, что вам лучше прочесть это наедине.

Юсуф пробежал глазами послание, написанное крошечным, как того требовала голубиная почта, почерком. Аль-Салих мертв. Юноша был правителем Алеппо и сыном Юсуфа — плодом его связи с Азимат, когда та еще была женой его господина, Нур ад-Дина. Юсуф уронил донесение и подошел к окну. Он так вцепился в подоконник, что костяшки пальцев побелели.

— Здесь не сказано, как он умер.

— Похоже, его убили, малик.

— И кто теперь правит в Алеппо?

— Двоюродный брат мальчика, Имад ад-Дин. Город ему отдал его брат, Изз ад-Дин, что правит в Мосуле.

Юсуф повернулся к аль-Фадилю.

— Этого нельзя так оставить. Начинай собирать казну для похода.

— На Алеппо?

— На Мосул. Настоящая угроза — Изз ад-Дин.

Будучи правителем Аль-Джазиры, плодородных земель между Тигром и Евфратом, Изз ад-Дин был богат и людьми, и деньгами. Юсуф встречал его еще юношей при дворе Нур ад-Дина. Даже тогда Изз ад-Дин был честолюбив.

— Я не смогу взять Иерусалим, если мне придется еще и защищать Дамаск от Изз ад-Дина и его брата. Мы выступим весной, когда кончатся зимние дожди. А теперь иди и скажи моему брату Сайф ад-Дину, чтобы начинал собирать оружие и припасы.

— Будет исполнено, малик. — Аль-Фадиль направился к двери, но в пороге помедлил. — Еще одно. Я получил известие, что ваша жена Азимат едет сюда из Алеппо.

Юсуф не видел Азимат много лет. После свадьбы она осталась в Алеппо с их сыном. Ему не хотелось встречаться с ней сейчас, но отказать он не мог.

— Когда она прибудет, устрой ее со всеми удобствами.

Аль-Фадиль поклонился и вышел. Юсуф вернулся к окну. Он вспомнил те далекие ночи в Алеппо, когда он пробирался к Азимат в покои через окно. Они рисковали всем. Они зачали дитя. И вот теперь это дитя мертво.

Дверь за спиной Юсуфа со скрипом отворилась, и он, обернувшись, увидел Шамсу. Его первая жена уже не была той красавицей, какой он ее встретил. Годы оставили тонкие морщинки в уголках ее глаз и губ и заострили черты лица, отчего скулы стали заметнее. Но в ее темных глазах он по-прежнему видел ту самую дразнящую смесь вызова и обещания. Она улыбнулась, сверкнув ровными белыми зубами. Затем улыбка ее угасла.

— Тебе нездоровится, хабиби.

— Я в порядке.

Она подошла и обняла его за талию.

— Ты слишком много работаешь. Пойдем. Надо снять с тебя эту мокрую одежду. — Она принялась развязывать шнуровку, крепившую его золоченый джавшан.

Юсуф мягко отстранил ее.

— Есть дела, жена. Нас ждет война на севере. — Он сел и положил на колени походный столик. Он потянулся было за пером, но Шамса выхватила его из его руки.

— Это уж точно может подождать, пока ты не примешь ванну. Дороги еще несколько месяцев будут непроходимы.

Юсуф взял другое перо. Он не хотел в ванну. Он хотел с головой уйти в работу, чтобы прогнать мысли о Туране, об аль-Салихе и о человеке, которого он сегодня приказал забить камнями.

— А мы должны быть готовы выступить, как только они станут проходимы. Я не могу дать Имад ад-Дину время укрепиться в Алеппо. — Юсуф взял лист бумаги. Сосредоточенно нахмурившись, он начал составлять послание аль-Мукаддаму, своему наместнику в Дамаске.

Шамса мгновение смотрела на него.

— Ты не один, хабиби, — тихо сказала она. — Раздели свою ношу со мной.

— Нет. — Юсуф боялся, что она перестанет называть его любимым, если узнает обо всем, что он совершил. — Я — правитель, Шамса. Это не твоя ноша.

***

Февраль 1182 года. Каир

Юсуф с непроницаемым лицом ждал в приемном зале дворца. Азимат должна была прибыть с минуты на минуту, и, несмотря на внешнее спокойствие, Юсуф чувствовал, как по спине струится пот. Он облачился в царские одежды: одеяние из тяжелой золотой парчи, высокий белый тюрбан и усыпанный драгоценностями меч у пояса. Чуть позади стояли Селим и Шамса, а также его дети. Аль-Афдалю и его брату аль-Азизу было уже десять и девять лет — почти достаточно, чтобы получить в правление собственные земли. Оба ерзали, не в силах унять мальчишескую энергию. Аз-Захир, который был на два года младше аль-Азиза, стоял недвижно, точная копия отца. Младшие дети — Исхак, Масуд, Якуб и Дауд — стояли в стороне с кормилицами и шестью дочерьми Юсуфа. Юсуф заметил набухшую грудь своей старшей дочери, Халимы, рожденной от рабыни. Скоро ей придется подыскивать мужа.

Двери зала распахнулись, и Юсуф сощурился от яркого солнечного света. Из потока света выступила Азимат, сопровождаемая свитой из стражников и придворных. Они преклонили колени, а Азимат продолжила свой путь к Юсуфу. За те пять лет, что он ее не видел, она, казалось, сильно постарела. Кожа ее все еще была молочно-белой и гладкой, но щеки ввалились, а под глазами залегли темные круги. Ее длинные черные волосы были тронуты сединой.

— Жена, — приветствовал ее Юсуф.

— Муж. — Она поклонилась. Ее взгляд скользнул с него на Шамсу, а затем на детей. Она смахнула слезы. — Я хочу поговорить с тобой наедине.

— Конечно. Я провожу тебя в твои покои. Селим, позаботься, чтобы ее свиту разместили со всеми удобствами.

Они шли молча, пока Юсуф вел ее через весь дворец в гарем.

— Вот твои покои, — сказал Юсуф, когда они вошли в уютные комнаты, где полы были устланы толстыми коврами из козьей шерсти, а стены украшены шелками. Окна выходили во двор, благоухающий розами.

Азимат едва взглянула на свое новое жилище.

— Сойдет. — Она посмотрела ему в глаза. — Кажется, ты не рад меня видеть, муж.

— Зачем ты приехала? Могла бы остаться в Алеппо.

— Чтобы жить с убийцами моего сына? Он умер не своей смертью. Его отравили.

— Я знаю.

Ее глаза расширились.

— Ты знаешь? — Она схватила его за руку. — Кто это сделал? Скажи мне.

— Изз ад-Дин.

— Но он же двоюродный брат аль-Салиха.

— Он честолюбив. Теперь он правит из Мосула, а его брат сидит на троне Алеппо. После смерти аль-Салиха они — наследники царства Нур ад-Дина. Следующим их шагом будет Дамаск.

— Изз ад-Дин, — прошептала Азимат. — Я так и знала.

Силы, казалось, разом оставили ее, и она рухнула на груду подушек на полу. Мгновение она сидела, обхватив голову руками, затем встретилась взглядом с Юсуфом.

— Это я нашла его. Он был один в своих покоях, когда умер. Чаша с вином выпала у него из руки. Лицо его посинело, словно его задушили, но следов борьбы не было. Я должна была быть там. Я должна была его защитить.