Щит Спэрроу (ЛП) - Перри Девни - Страница 70

Я сосредоточилась на предгорьях вдалеке, заставляя себя открыть глаза, пока деревья медленно становились все выше и выше на фоне гор. Каждые несколько мгновений я смотрела налево, затем направо, ища монстров, которые могли выйти из укрытия и напасть.

— Вчерашняя стая. Это их нормальный размер? — спросила я.

— Нет. Она была больше. Обычно бэарвульфы путешествуют стаями по три-четыре особи.

Боги. Их стая увеличилась более чем вдвое. Было ли это из-за их численности, что они были настолько бесстрашны, чтобы напасть на город?

Тем людям в Эшморе повезло, что Страж был рядом. Чтобы избавить этот район от той стаи. Но у меня было чувство, что, если я скажу ему об этом, он только посмеется.

Я винила себя за Сарайю, но он винил себя за все семнадцать смертей.

Тянулись часы, и с тяжестью в моих веках становилось невозможно бороться. Пока борьба не стала бесполезной.

Пока где-то в Туре, свернувшись калачиком рядом с незнакомым мужчиной, я не заснула.

Тридцать два

Одесса.

Звук голоса моего отца вырвал меня из кошмара.

Я стояла на коленях в тронном зале. Нож Мэй приставлен к моей шее.

Он приказал ей убить меня. Мое наказание за то, что я вернулась в Росло, не имея никакой информации об Аллесарии. Рядом со мной на мраморном полу лежали Бриэль и Джоселин, из перерезанного горла сочилась кровь.

Я отогнала мысленный образ, моргая, чтобы прогнать туман сна, и оглядывая окрестности.

Первые лучи рассвета окрасили небо. Я проспала всю ночь, прижавшись к груди Стража.

Он остановил нас на вершине крутого холма. Он неподвижно сидел позади меня, его лошадь не шевелилась под ним.

Рядом с нами был утес, острые камни которого обрывались в бушующей реке. Вода разбивалась о берег, и на мгновение я закрыла глаза и просто позволила себе прислушаться. Я представила, что это шумят океанские волны, а я стою на своем утесе в Росло.

Что-то шевельнулось у меня в груди, когда я увидела открывшийся вид. Чувство удивления. Мир.

Может, это и не мое особое место, но здесь было так много красоты, что трудно было все это постичь.

На другом берегу реки был бесконечный лес, густой и зеленый. Он заполнял пространство между нами и нависающими горами цвета индиго с их нетронутыми заснеженными вершинами. Цвета были такими яркими, что казалось, будто мы попадаем в сказку.

— Когда я был мальчишкой, моя мать впервые привела меня сюда. Она заставила меня посидеть рядом с ней целый час, хотя все, чего я хотел, — это побегать вокруг и поохотиться на ягоды. В то время это было похоже на наказание. Теперь я понимаю, что она пыталась сделать. Это был один из тех уроков, которые я не мог оценить, пока не стал старше.

Он только однажды упомянул о своей матери. А что насчет его отца? Были ли у него братья или сестры?

Было странное чувство — знать этого человека, но ничего о нем не знать.

Я знала выражение его лица. Знала, как он двигается. Знала, как накаляется атмосфера, когда он сердится, и как расплывается мир, когда он рядом.

Он был беззаветно предан своему народу. Он любил свое королевство. Он был сильным и несокрушимым, но за его суровой внешностью могла скрываться нежность. В том, как он обнимал Кэтлин. Как он вел себя с Эванджелиной. Даже то, с какой нежностью он относился к своей лошади.

Но я не знала, жива ли его мать. Я ничего не знала о его семье, его образовании или доме, где он провел детство. Я не знала, был ли он рожден с этими способностями, этим даром. Или он был проклят злобным богом.

Это беспокоило меня больше, чем следовало бы, но в лучшем случае я могла считать его только знакомым.

Страж смотрел вдаль, его глаза были другого оттенка, зеленого. Это был новый цвет. Не тот яркий изумрудный, который я видела бесчисленное количество раз, когда он был в настроении безжалостно дразнить меня. Нет, это был глубокий оттенок охотника.

Цвет туранских лесов.

— Это прекрасно. — Лес. Глаза.

Он опустил взгляд, встретившись им с моим.

Я все еще прижималась к нему, подвинувшись во сне к руке, которой он обнимал меня за плечи. Я должна пошевелиться. Сесть прямо. Слезть с лошади и отодвинуться на некоторое расстояние.

Но правда, в которой я боялась признаться даже самой себе, заключалась в том, что я не хотела двигаться.

Если только он не вышвырнет меня из седла, я никуда не денусь.

Выражение его лица было открытым и беззащитным. Всепоглощающим. Более великолепным, чем даже это место в Туре. Он смотрел мне в глаза так же, как я смотрела ему в глаза. В поисках ответов. Спасения. Милости.

Между нами была какая-то связь.

Спасите нас Боги, когда она оборвется.

Почему я не могла испытывать подобных чувств к мужчине, который предъявил на меня права?

Наши губы были слишком близко. Стоило только дернуться, и мы бы столкнулись. Мы бы врезались друг в друга, и ударная волна уничтожила бы нас обоих.

Мне нужно было, чтобы он сказал что-нибудь обидное. Задел за живое. Ранил мое сердце. Мне нужно было, чтобы он причинил мне такую сильную боль, что я бы никогда его не простила.

— Я ненавижу тебя.

Это должно было испортить момент. Это должно было разозлить его. Но он смотрел на меня так, словно я была чем-то, на что стоит смотреть. Чем можно дорожить.

Что нужно защищать.

— Ага, — сказал он. — Не забывай об этом.

— Никогда.

Такого человека, как Страж, невозможно забыть. Я точно не смогу.

И все же, как только мы доберемся до Эллдера, я попытаюсь.

— Нам пора.

Я кивнула, выпрямляясь. Затем бросила последний взгляд за скалу.

— Спасибо, что привез меня сюда.

— Не за что, моя королева.

Всю оставшуюся часть долгого путешествия мы не разговаривали, даже когда ели сухофрукты, орехи и мясо, запивая водой из фляжки.

Тропа через лес была непроходимой. Дождь, прошедший после недавней грозы, цеплялся за ветки, и всякий раз, когда какая-нибудь ветка задевала мое платье, вода пропитывала ткань. Опускалась ночь, и под деревьями становилось все труднее разглядеть узкую тропинку впереди. Откуда-то из леса донесся вой, заставивший меня напрячься.

Страж даже не вздрогнул.

К тому времени, как мы добрались до крепости, я промокла и замерзла. Часть меня была рада оказаться здесь. Слезть с этой лошади. Другая часть не была готова к тому, что эта поездка закончится.

Факелы, укрепленные на стенах крепости, ярко горели в темноте. Стены были такими же высокими, как и окружающие их деревья, и поднимались так высоко, что ни один монстр не смог бы взобраться по ним. Там были сотни и сотни бревен, с каждого из которых была содрана кора, образуя гладкую баррикаду. Она тянулась так далеко, что в темноте я не могла разглядеть, где заканчиваются обе стороны.

Страж остановил свою лошадь за воротами и, приложив два пальца к губам, издал пронзительный свист, не похожий на те, что я слышала в Трео.

— Откройте ворота! — крикнул кто-то с крепостной стены наверху.

Петли заскрипели, когда мужчины отодвинули тяжелые деревянные створки, и они распахнулись, как двойные двери, чтобы мы могли въехать внутрь. Как только мы оказались за порогом, солдаты закрыли нас изнутри.

Во дворе горели костры, в маленьких чашах горели свечи.

Мужчины, одетые в кожу гриззура, похожие на Стража, кивнули и склонили головы, когда мы остановились. Когда он спешился, воздух наполнился шепотом.

Это Страж.

Он здесь.

Страж. Страж. Страж.

Разве он не часто приезжал в Эллдер? Широко раскрытые глаза и открытый взгляд ответили на мой вопрос.

К нему подбежал маленький мальчик и взял лошадь под уздцы.

— Проследи, чтобы у него было достаточно воды и корма, — сказал Страж. — Ему не нравится находиться в одном стойле с другими лошадьми.

— Я отведу его в его собственное, сэр.

— Хорошо. — Он хлопнул мальчика по плечу, затем подошел ко мне и протянул руку, чтобы помочь спуститься.