Первый пользователь. Книга 14 (СИ) - Сластин Артем - Страница 24

В силовой атлетике прошлого было такое понятие, как силовой экстрим. Поднятие всяких нестандартных предметов: бочек, камней, автомобилей, в том числе и бетонных блоков, правда, со специальными ручками для захвата. И цифры в двести-триста килограммов — были до прихода Системы вполне реальны для лучших из лучших.

Моя же сила, даже без топора, почти в десять раз больше, чем у самого крутого атлета времен до прихода Системы. Логика подсказывала, что этот вес должен быть мне по силам. Но логика — одно, а реальность — другое.

Я подошел, расставил ноги чуть шире плеч для устойчивости, постарался взяться поудобней, схватившись ладонями за острые углы блока. Чуть поднатужившись, почувствовав, как напрягаются мышцы спины, ног, пресса, рук — и оторвал его от земли.

Бетонный, мать его, блок, весом в две с половиной тонны! Без каких-либо приспособлений!

Ощущение было странным — вес чувствовался, давил на суставы, тянул вниз, но не был неподъемным. Да, было тяжело, мышцы горели от непривычной статической нагрузки, но я держал его.

Затем отпустил его, и он с грохотом рухнул на землю, продавив землю. А затем, просто и без затей, лупанул его открытой ладонью в районе угла.

Бетон отлично сопротивляется сжатию, но плохо — растяжению и сдвигу. Мощный удар создал ударную волну, которая распространилась по блоку. В материале, под местом удара возникли зоны высокого сжатия и, что критично, зоны растягивающих напряжений по краям и внутри.

Хорошо, что я не применял такое на людях, потому что бетон просто взорвался изнутри. В замедленном восприятии было отлично видно, как от точки удара во все стороны разбежалась паутина глубоких трещин, а затем часть улетела в сторону, обнажив арматуру.

— Ого… — Донесся тихий, полный искреннего изумления возглас Карины. — Неужели мы тоже так сможем? Пожалуй, отвешивать пощёчины парням — теперь плохая идея. Голову снесёт.

— Да нормально. — Парировала Аня, но в ее голосе тоже отчетливо слышалось удивление. — Самки богомолов примерно так и делают, правда после секса, и не сносят, а откусывают. Тоже вариант. — Пошутила она, пытаясь снять напряжение.

Не обращая внимания на их подтрунивания, призвал топор, сила выросла до пятисот пятидесяти единиц, перехватил его подобнее, так, чтобы держать его в руке и одновременно с этим иметь возможность ухватиться за уже разбитую плиту. Потом бросил взгляд на торчащий кусок арматуры и хмыкнув, ухватился за него одной левой рукой.

По моим подсчетам, во мне сейчас бурлила мощь почти тридцати атлетов. И я просто и бесхитростно, намотал стальную арматуру диаметром в двенадцать миллиметров на кулак, как обычную верёвку. И потянул одной рукой вверх.

В детстве я просто обожал засматриваться фильмами про супергероев. Всех этих мужиков в трико, способных поднять машину на вытянутых руках и закинуть её во врага. А сейчас сам держал в одной левой руке вес, равный большому рамному внедорожнику.

Размахнулся, планируя бросить его, но не рассчитал усилий. Арматура, и так пострадавшая после моих опытов с изгибом, не выдержала чудовищной нагрузки — она порвалась с резким, звонким щелчком, и бетонный блок снова грохнулся за моей спиной.

Охренеть… Просто нет слов.

В качестве следующей цели выбрал стальную плиту толщиной в добрых десять сантиметров, вмонтированной в бетонное основание. Судя по отметинам по ней, она использовалась для тестирования бронебойных снарядов, и на ней были десятки отметин от выстрелов.

Перебросил топор в левую руку, принял боевую стойку: ноги чуть шире плеч, корпус чуть развернут, вес на передней ноге. Сосредоточился. Вдох. Выдох. И нанёс прямой, мощный удар правым кулаком, вложив в него всю массу тела, силу ног, спины, плеча.

Удар был не таким громким и звонким, как по бетону. Скорее глухим. Да и сталь не разбрызгивало осколками, всё было куда скромнее. Просто вмятина глубиной сантиметров в пять, края которой вздыбились острыми лепестками наружу. Когда я отдернул кулак, на стали остался четкий отпечаток костяшек. Будто не по стали бил, а по вязкому, пластилину.

Но и отдача не заставила себя ждать. По руке, от костяшек до самого плеча, прокатилась волна онемения, смешанная с глухой, пронизывающей болью. Чудовищная сила отдачи! Даже мое тело, усиленное костюмом, и телосложением за двести единиц, на миг дрогнуло под этой внутренней ударной волной. Будто я ударил кулаком не по плите, а сунул её в промышленную мясорубку. Но по счастью это быстро прошло. Онемение отступило так же быстро, как и пришло, поглощенное невероятной живучестью организма. Микроразрывы мышц, удар по костям — всё это затянулось, сгладилось, и за пару секунд стало просто воспоминанием.

В голосовом чате сначала повисла тишина, и только потом раздался голос Маши. В нём звучало чистое, неподдельное изумление, граничащее с шоком.

— Система показывает, что кинетическая энергия в момент удара составила сто девяносто две тысячи семьсот джоулей. Сопоставимо с бронебойным тридцатимиллиметровым снарядом артиллерийской пушки! Скорость удара — триста десять метров в секунду! Ты почти преодолел звуковой барьер!

Она замолчала, просматривая данные дальше.

— Так… Плита… Датчики отмечают глубокую пластическую деформацию. Глубина вмятины: пятьдесят один миллиметр. Радиальные волны деформации, четкий отпечаток костяшек в центре. Судя по имеющейся базе данных — ты поставил рекорд. Интересно, как местные будут пытаться побить его? — Засмеялась она мелодичным смехом.

— Со временем, думаю разберутся. Только ведь и я не планирую сидеть на месте, так что к тому времени стану ещё сильней. А теперь пойдем проверять следующую характеристику.

Ловкость — это не только скорость передвижения. Это контроль над телом в пространстве, выверенная до миллиметра точность движений, реакция, позволяющая уворачиваться от пуль, баланс и умение использовать инерцию.

Я перешел к сложной полосе препятствий. Она выглядела как кошмарный сон паркурщика, скрещенного с полосой сапера. Башни из гигантских покрышек грузовиков, хаотичный лабиринт из стальных двутавровых балок на разной высоте, вращающиеся составные платформы с торчащими резиновыми шипами. Узкие, покачивающиеся на тросах бревна над ямами, заполненными маслянистой жижей, вертикальные стены высотой с трехэтажку — с редкими, скользкими зацепами, и всюду — мишени-попперы, выскакивающие из люков в полу, и появляющиеся из-за углов. Поражать их нужно было тем, что найдешь на трассе: обломками кирпичей, ржавыми гайками, кусками арматуры, валявшимися повсюду. Тест на импровизацию, точность броска в движении и периферическое зрение.

И все это — под прицелом высокоскоростных камер, способных зафиксировать пулю в полете.

— Три. Два. Один. Старт!

Я оттолкнулся от земли, рванув на всей доступной мне скорости. Причем сразу с топором в правой руке — потому что без него я в принципе уже давно освоился в повседневности и знал свои пределы. А здесь нужен был максимум. И похоже я преодолел звуковой порог, потому что позади меня раздавалась серия оглушительных хлопков. Не так, как от гиперзвукового истребителя, всё же я человек, а не машина. Человеческое тело — аэродинамически неудачная форма для сверхзвука и пограничный слой воздуха вёл себя хаотично. Хлопки происходили из-за кавитации воздушных карманов и вихревого торможения в моменты старта и остановки. Но, так как на препятствиях я вынужденно замедлялся, то весь забег превратился в шумовое шоу.

Башню из шин я просто перепрыгнул одним мощным толчком, даже не зацепившись, направившись сразу к переплетению стальных балок. Восприятие замедлилось до предела, мир стал тягучим, как патока. Я видел каждую щербинку на балке, каждую пылинку, летающую в воздухе. В прыжке я просто подушечками пальцев левой руки коснулся холодной поверхности двутавра, едва ощутимо корректируя своё положение и траекторию падения, соскользнул по ней вниз и просочился сквозь лабиринт балок, как вода через сито, не задев ни одной.

Внизу уже ждала вращающаяся платформа с хаотически расположенными резиновыми шипами. Она была составная: несколько дисков, вращающихся в разные стороны с бешеной скоростью — для обычного человека. Для меня же в замедленном времени этот «хаос» превратился в абсолютно предсказуемый аттракцион. Зачем выжидать удобного момента для прыжка, теряя драгоценные доли секунды, когда можно просто ворваться в этот механизм? Рассчитать траекторию, использовать инерцию падения с балок и проскочить между вращающимися секциями, едва не задевая шипы, в долю секунды оказавшись с другой стороны.