Судьба бастарда - Панов Евгений Владимирович - Страница 17

– Ничего себе, – заметил кто-то из дальнего угла. – А ты, похоже, подготовлен, а?

Я кивнул, стараясь не выдавать лишних эмоций. Похоже, что первый экзамен на выдержку я уже сдавал прямо сейчас – под пристальными взглядами будущих сокурсников.

Оглядев казарму, я ощутил неожиданную волну ностальгии. Когда-то давно в прошлой жизни мне довелось пройти срочную службу – не в каких-нибудь элитных войсках типа спецназа или «войск дяди Васи», а в самой обычной пехоте. Казарма, конечно, была на порядок проще, но этот до боли знакомый запах ваксы и ровные ряды кроватей с отбитым кантиком на простых солдатских одеялах и подушки «кирпичиком» вызвали у меня лёгкую улыбку.

Дежурный, приведший меня сюда, коротко кивнул на ближайшую свободную кровать:

– Располагайся, завтра с утра начнётся основной сбор всех кандидатов.

Я кивнул, аккуратно убирая вещи в небольшую тумбочку рядом с кроватью. Казарма наполнилась приглушённым гулом – мальчишки начали шептаться и коситься в мою сторону. Спустя некоторое время ко мне подошли трое ребят. Они представились первыми – Андрей, Саймон и Томас, – и с явной важностью сообщили, что они здесь уже второй день и успели «войти в курс дела». С их точки зрения, это приравнивалось к статусу ветеранов.

– Ну, у нас тут всё строго, как в армии, – важно произнёс Андрей, выглядывая из-за моего плеча. – Распорядок дня не нарушать. Скоро обед, тебе понравится, – добавил он с хитрым огоньком в глазах.

Когда прозвучал сигнал к обеду, я с интересом направился следом за ребятами в столовую. Само помещение оказалось просторным и простым: длинные ряды деревянных столов, расставленных в строгом порядке, а стены, выкрашенные в бледно-серый цвет, придавали месту сдержанный, почти военный вид. Никаких украшений, кроме герба корпуса над главным столом. Звуки шагов и звяканье металлических подносов эхом разносились по помещению.

– Так, вот тебе поднос, и давай в очередь, – шепнул Томас, осторожно передавая мне металлический поднос.

Я занял место, стараясь не выделяться, хотя удивлённые взгляды других кадетов мне этого не позволяли. На обед подавали… ну, прямо скажем, настоящий солдатский набор. В глубокой тарелке плескался наваристый, но без затей, суп, следом – гречневая каша с тушёнкой и, куда же без него, компот. Взглянув на такое меню, я ощутил прилив тёплой ностальгии, особенно когда заметил, что многие дети с недоумением и даже лёгким отвращением разглядывали свои тарелки.

– Ты только посмотри, – пробормотал рядом Саймон, с некоторым удивлением рассматривая гречневую кашу. – Они что, издеваются?

Среди кадетов слышались негромкие вздохи и перешёптывания, некоторые явно с трудом скрывали брезгливые гримасы. Всё дело в том, что в Императорский кадетский корпус принимали исключительно сыновей аристократов, и большинство детей, вероятно, привыкло к более изысканным блюдам и сервировкам, а здесь их ждал простейший, но сытный набор.

– Ну что, пообедаем по-солдатски, – сказал я, усмехнувшись, и принялся за еду.

В отличие от многих, я с удовольствием уплетал гречку с тушёнкой и тёплый компот. Многим этот обед показался непривычным, но были и такие, как я, которые уплетали всё, что предлагали, за обе щеки. Я заметил, как где-то впереди несколько мальчишек, явно привыкших к простому питанию, смело взялись за ложки, обменялись ободряющими взглядами и, не теряя времени, съели всё до последней крошки.

– Вкусно ведь, если привыкнуть, – сказал я Андрею, когда тот наконец отважился попробовать суп.

– Ну… необычно, – осторожно ответил он, стараясь проглотить ложку гречки с тушёнкой, хотя по его лицу было видно, что такого блюда он раньше и не пробовал. – Не похоже на то, что дома, конечно, но есть можно.

Я усмехнулся, допивая компот. Столовая, хоть и была обставлена по-спартански, мгновенно стала местом для знакомства и проверки на выносливость.

После обеда нас вывели на плац и выстроили в длинные, аккуратные, насколько это было возможно, шеренги. Офицер с папкой в руках зачитал списки абитуриентов, распределяя каждого по группам. Было ясно, что завтра нас ждут первые экзамены, и я уже приготовился к тому, что нас отправят обратно в казармы, когда офицер вдруг громко выкрикнул:

– Абитуриент Эрвин Вайс!

– Я! – ответил я на автомате, как учил устав, чем вызвал у офицера удивлённый взгляд и приподнятые брови.

– Вам надлежит после построения явиться в канцелярию, – добавил он после секундной паузы, а затем, всё ещё разглядывая меня, кивнул.

– Слушаюсь! – ответил я так же громко и чётко, как и в первый раз.

После построения, когда я направился в канцелярию, все вокруг поглядывали на меня с любопытством, словно на какую-то диковинку. Видимо, в их глазах я выглядел несколько странно, особенно для своего возраста и с такой привычной для них военной манерой.

В канцелярии, куда я вошёл с чувством лёгкой тревоги, меня встретил офицер с несколькими бумагами в руках. Он с интересом разглядывал мой аттестат и, прищурившись, проговаривал строки, словно проверяя их по памяти. Офицеры, стоявшие рядом, то и дело переглядывались.

– Значит, ты уже закончил курс общей школы? – наконец спросил он, подняв на меня взгляд.

– Да, сэр, – ответил я спокойно, стараясь не выдавать волнения.

– И всё это в семь лет? – удивлённо вставил ещё один офицер, изучая аттестат. – Да у тебя здесь подписи трёх известных профессоров столичного университета!

– Так точно, сэр, – подтвердил я, стоя по стойке «смирно».

Офицер нахмурился, не отрывая взгляда от документа.

– Вайс, скажи честно: кто готовил тебя к этим экзаменам? Это не просто начальный курс, тут полноценный аттестат.

– Меня готовил мой наставник, сэр, – ответил я, кивая. – Мы занимались по специальной программе, рассчитанной на ускоренное освоение. – Ну не рассказывать же им о том, что у меня за плечами кроме школы ещё и университет с «красным» дипломом. Правда не здесь, а в прошлой жизни. Но, как говорил один персонаж, «умище-то куда девать».

Офицеры снова переглянулись, после чего главный офицер вернул мне аттестат, а затем, слегка задумавшись, сказал:

– В таком случае мы предложим тебе сдать вступительные экзамены в особом порядке, перед отдельной комиссией. Комиссия соберётся завтра утром.

Я кивнул, хотя внутри меня кольнуло беспокойство. Экзамены перед отдельной комиссией… Я пытался сохранить спокойное лицо, хотя это решение удивило меня.

– Понял, сэр, – ответил я, не подавая вида, что внутри всё-таки нервничаю.

– Отлично, – офицер слегка улыбнулся. – Увидим, чему тебя научили.

Экзамены я сдал без особого труда за один день. Поначалу мне даже показалось, что вопросы специально упрощены, словно во мне видели ученика максимум средних классов. Но это мне только сыграло на руку – всё прошло гладко. Уже к вечеру я узнал, что зачислен в кадетский корпус, и первым делом передал весточку Алану. В ответ пришла короткая записка с поздравлениями и известием, что он задержится до торжественного построения и церемонии принесения присяги.

Эти дни, пока другие абитуриенты ещё сдавали экзамены, я проводил либо в библиотеке, либо в спортивном зале, где старался нагружать и голову, и мышцы. Не терять времени было одним из главных моих правил, так что я всерьёз погрузился в дела. Но наконец все экзамены были позади, и счастливчиков, прошедших отбор, отправили в каптёрку за обмундированием.

Как только мы вошли, каптёрщик, пожилой, но крепкий мужчина в форме и с погонами фельдфебеля, сразу оценивающе оглядел нас.

– Ну что, орлы, готовы к новой жизни? – усмехнулся он, раздавая нам номера по списку. – Всё пойдёт по размеру, не переживайте.

Форма здесь, кстати, была подогнана под каждого индивидуально, и это мне особенно понравилось. Уж не знаю, как они это смогли сделать, но честь и хвала местным снабженцам за это. Когда подошла моя очередь, каптёрщик обернулся ко мне, оглядев с головы до ног.